Рассвет над Майдманом - Олег Борисов

Глэд с интересом приглядывался к открывающейся перед ним новой стороне города, изредка приторговывая соленым мясом из своих скудных запасов, при малейшей опасности скрываясь в подвалах. Вот и сейчас он сидел, скорчившись на краю крыши, с интересом разглядывая происходящее под ним, в одном из бесконечных тупиков у торговой площади.

Один из нападающих уже не издавал ни звука, лежа под стеной и обхватив руками вывалившиеся внутренности, пока его более удачливые напарники окружили жертву, прижав ее в самом конце к глухой стене и пытались достать добычу. Окровавленный гном стоял у стены, отбиваясь двумя широкими ножами, каждый из которых блестел от свежей крови. Сильный и неожиданный удар смягчил легкий шлем, поддетый под мягкую войлочную шляпу. Кровь еще не успела спечься на спутанных волосах, мелкими каплями пробираясь по шее и пятная груботканую рубаху. Но силы медленно покидали невысокого гнома. Хотя пара атаковавших еще обильно кропила пыльные камни тупика своей кровью, шестеро нападающих, несмотря на серьезные раны, не собирались отступать.

— Ты покойник, войлочная башка, ты — покойник! — тяжело дышал вожак шайки. — Даже если ты пустой, мы тебя все равно на куски порежем, в назидание другим!

Гном быстрым движением смахнул пот и кровь с бровей, удобнее перехватил рукояти ножей.

— Спящий возьмет твою душу, — буркнул он на языке гор и плотнее вбил ступни в мостовую.

Глэд послушал чужую речь и отогнал яркие образы, мелькнувшие перед его глазами: маленьких людей, протягивающих черные топоры оркам; бородатых закутанных в меха гномов среди гигантских деревьев и заросшего бородой до глаз осанистого купца, сидящего в утлой лодчонке посреди болотных камышей.

— Огненный народ, — древний язык тронул губы безглазого. Глэд окинул взглядом крыши, неслышной тенью возник у натянутой веревки с сушащимся бельем, и тряпки легли на крышу.

Еще один из нападавших взвыл, выронив палку с гвоздями и пытаясь унять черный поток из располосованной руки. Остальные отпрянули от крутящегося волчком гнома, не сумев нанести смертельный удар. Но силы добычи таяли с каждым мигом. До развязки оставалось уже недолго.

Гном оперся гудящей спиной о стену, глотнул воздуха и вдруг почувствовал, как что-то мягко и неотвратимо сжало горло, после чего его ноги оторвались от земли, а тело взмыло вверх. Не выпуская из рук ножей, бородач в одно мгновение оказался лежащим на крыше, где над его лицом склонился обтянутый кожей череп, в безглазых глазницах которого плескался мрак.

— Огненный человек, ты уже собрался повидать своих предков? — полилась речь мертвых народов, оставивших свои пещеры гномам.

— Нет, — с трудом выдохнул спасенный в ответ.

— Тогда иди за мной, пока не истек кровью.

Глэд положил веревку на сброшенные им тряпки и быстро пошел между лежащими вповалку телами. Спотыкающийся гном, с трудом различая дорогу, спешил за ним, стараясь не наступать на спящих или притворившихся спящими. За спиной все глуше раздавались крики ярости лишенных своей добычи, а двое путников петляли по бесконечным крышам, пробираясь к северной части рынка. Там Глэд спустился к одной из облюбованных им дыр в подвалы, дождался спутника и, взяв его за руку, повел бесконечными переходами.

Они остановились лишь через час, в маленькой пещерке где-то в глубинах города. Безглазый человек помог раздеться шатающемуся от усталости гному и быстро осмотрел его. Он промыл припасенной соленой водой из щербатого кувшина разбитую голову, куском ветхой, но чистой тряпки перевязал раны и усадил гнома к стене, вложив в руки кусок мяса и чашку с застоявшейся водой.

— Ешь и пей, огненный человек. Тебе нужны силы.

— Мне нужно предупредить родных.

— Стены дома твоих родных не будут штурмовать, но дикие люди на улицах ночного города будут искать тебя. Отдыхай, я помогу тебе вернуться на улицы, когда взойдет солнце. При солнечном свете ты будешь в относительной безопасности.

Гном с интересом разглядывал в неверном свете масляного светильника спасителя.

— Я, Глонг, сын своего отца и подземного народа, благодарен тебе. Любой другой на твоем месте удавил бы меня там, в переулке. А потом поделил бы добычу с остальными.

— Мне нет дела до диких людей и их охоты на других жителей. Я — сам по себе.

— Кто ты?

Глэд отщипнул кусок мяса, пожевал и пожал плечами.

— Я не знаю, кто я. Я вижу сны, где я ловлю рыбу среди корней кувшинок, или бью стрелой быстрых кабанов в степи, или собираю смолу в поднебесных высях с отливающих красным деревьев. А иногда я вижу оскаленные зубы, залитые кровью, и тогда в моей груди становится сначала больно, а потом все заполняет желание убивать. Но я не знаю, кто я. Мне кажется, что я сплю, и мои сны сожрали мою душу, не оставив мне ничего взамен.

— Но ты говоришь на языке, который знаем только мы, гномы!

— Ты ошибаешься, Глонг, сын огненного народа. На этом языке говорили ваши соседи с бескрайних северных болот, а так же пели песни на этом языке те, кто хранит покой лесов на южных просторах в тысяче миль отсюда. Я знаю этот язык. Как и некоторые другие.

Гном осторожно отпил воды и, не сводя взгляда с собеседника, медленно принялся за трапезу. Глэд же устроился напротив него, вытянул ноги и, казалось, погрузился в дрему. Медленными каплями текли минуты, пока Глонг не закончил свои размышления и не прервал наступившую тишину.

— Прости, что мешаю тебе, но как мне называть своего спасителя?

Безглазый человек медленно повернулся к говорящему:

— Меня зовут Глэд. Безглазый. Хотя я бы назвал себя Спящим. Но, сны становятся все короче, и я чувствую, что скоро проснусь. Значит, мне нет необходимости менять имя.

— Глэд… Странное имя. Нечеловеческое. Я читал легенды моего народа, написанные еще до того, как Владыку лишили права распоряжаться судьбами мира и заточили в Усыпальнице. Там сказано, что после кровавых веков придет не-человек, потерявший душу во тьме, познавший боль и горечь утрат, но увидевший свет чужих костров и впитавший душу чуждых ему песен. Этот не-человек вернет свободу нашему народу и выведет гномов на утраченные ими равнины.

— Может быть, но не сейчас.

Глонг осторожно приблизился ближе и заглянул в пустые глазницы.

— А когда? Если ты — это он, то когда?!

— Не торопись, человек из огненного народа. Когда я проснусь, я смогу дать тебе ответ. Сейчас же я блуждаю во тьме.

— Но если ты тот, о ком я думаю, ты обязан знать истинное имя Владыки! Назови его, чтобы я мог надеяться, надеяться на чудо!

— Разве это так трудно? — удивился Глэд. — Все народы, за исключением забывчивых людей, знают истинное имя Владыки.