За пределами официальных хроник - Коллектив авторов

Увидев место назначения, Мишель поперхнулся следующим вопросом, затем и вовсе забыв о нем.

— Что я буду делать в Африке?

— Понятия не имею. Но ты вроде парень с фантазией. Когда прилетишь, тебя встретит мой хороший друг. Первое время поживешь у него.

— Друг? — насторожился Мишель, — он… Бессмертный?

— Да, — Скинув и небрежно бросив на стул плащ, Рада села на вторую кровать и принялась стягивать видавшие виды кроссовки. В отличие от предыдущих дней, сегодня она была неразговорчивой, мрачной и выглядела так, словно её мысли далеко, а его расспросы её только раздражают. Но выбирать не приходилось, речь не о поездке на рыбалку за город шла. Мишель, некоторое время молчал, соображая как спросить об этом «друге», чтобы не обидеть Бессмертную недоверием.

А когда вроде что-то надумал, опять почувствовал — не увидел, именно почувствовал на себе этот взгляд. И не ошибся. Бессмертная снова изучающее на него смотрела, затем слабо улыбнулась, подошла и села рядом.

— Не мучайся. Дипломат из тебя так себе.

Опять, у него, что, действительно на лбу бегущая строка с мыслями?

Когда Рада вновь заговорила, насмешливые нотки в голосе исчезли. Осталась только усталость, разбавленная дружелюбием, которое так хотелось считать искренним.

— Он действительно мой друг, Мишель. Его можешь не бояться. И… я не отправлю тебя к человеку, который причинит тебе вред, хотя бы потому, что это сведет на нет все усилия по сохранению вот этой симпатичной головы на плечах, — и она легонько ткнула пальцем ему в лоб.

Мишель не знал, что ответить, взгляд Рады теперь не сверлил, ощупывая, так что хотелось уменьшиться в размерах и испариться. Наоборот стало уютно, и почему-то верилось, что она действительно не причинит зла. Бессмертная отвела с его лба непослушную прядь волос и убрала руку. Какое-то время они просто сидели молча, и Раду в отличие от него это, похоже, совсем не тяготило. Она смотрела на него …так странно. Он и прежде пару раз замечал это выражение, но тогда оно было мимолетным. У Мишеля сложилось впечатление, что он о чем-то или о ком-то напоминает Бессмертной, и никак не мог понять, хорошо это или плохо. Вот и сейчас Рада, словно опомнившись, досадливо скривила губы, встала с кровати и направилась в ванную комнату. У двери она обернулась.

— Ложись спать. Завтра день будет долгим и суматошным.

Несмотря на усердные попытки последовать совету, ко времени, когда Рада закутанная в халат вернулась в номер, Мишель еще не спал. Он украдкой стал наблюдать за ней сквозь полуопущенные ресницы.

Бессмертная села на свою кровать, поджав под себя одну ногу, и принялась сушить волосы полотенцем. Светло-каштановые тяжелые пряди опускались почти до пояса. И за все это время Мишель впервые видел Раду с волосами не собранными в конский хвост или заплетенными в косу. Так она выглядела еще моложе. Сколько же ей было лет, когда она умерла впервые? Двадцать? Меньше чем ему. Несмотря на это, он не мог заставить себя общаться с ней как с ровесницей. Сочетание девичьего тела с не полагающимися юным годам повадками и иногда кажущимся не по-человечески проницательным взглядом было непривычным. За эти дни Мишель привык воспринимать Раду как кого-то, кто намного старше него. Теперь, когда она вот так просто сидела, с мечтательно-задумчивым видом глядя перед собой, он словно видел другого человека, и трудно было поверить, что ей по самым скромным подсчетам пошел седьмой десяток.

— Не спится?

Мишель вздрогнул. Рада за все это время ни разу не взглянула на него, а сейчас и вовсе смотрела в другую сторону. Вопрос был произнесен негромко, но отчетливо.

— У тебя глаза на затылке?

Рада обернулась, одарила его неожиданно лукавой улыбкой и чуть склонила голову на бок.

— Если бы ты спал, то просто бы не ответил.

Мишель прикусил язык, поняв, что сам себя только что выдал. Потом вздохнул и сел на кровати.

— Сколько тебе лет? — вдруг поинтересовалась Рада.

— Двадцать четыре.

— М-м-м-м… — то ли удовлетворенно, то ли удивленно протянула Бессмертная.

— А ты думала сколько?

— Двадцать три с половиной, — Рада явно вернулась к своему обычному настроению.

Немного поколебавшись, Мишель все же не удержался.

— А сколько тебе было, когда… ну… когда в первый раз.

— Что именно в первый раз? — расплылась в улыбке Рада.

Мишель порадовался тому, что комната погружена в полумрак. Он не сомневался, что в считанные секунды стал пунцовым.

— Я о первой смерти, — немного раздраженно уточнил он, уже жалея, что вообще спросил, и ожидая очередного подкола. Но Рада просто ответила.

— Девятнадцатый шел.

— 18 лет? — не смог удержаться от возгласа Мишель.

Рада приподняла брови.

— Так удивила? Не думала, что настолько плохо выгляжу.

— Не плохо, просто, — Мишель сделал паузу, — взросло.

— И на сколько же? — неожиданно совсем по-детски заинтересовалась Рада.

Тут ухмыльнулся уже Мишель.

— На девятнадцать… с половиной.

Рада притворно грозно нахмурила брови, и в Мишеля полетело мокрое полотенце.

— Остряк нашелся.

— Есть у кого учиться, — парировал Мишель, выпутываясь из пушистой материи, и улыбнулся Раде. Впервые по настоящему улыбнулся за последнее время.

* * *

Просыпаться совсем не хотелось, но немилосердное солнце, пробивавшееся сквозь щель в неплотно задвинутых шторах, светило прямо в глаза. Рада, поморщившись, повернулась на другой бок и тут… зачирикал будильник — одно из самых мерзких в своей полезности изобретений человечества. Проклятье, она же только заснула… плюнув на все, Рада отключила будильник вместе с совестью и здравым смыслом и снова закрыла глаза.

Когда она вновь вынырнула из объятий Морфея, перевалило уже за полдень, постель Мишеля была пуста, в номере его тоже не было. Сколько же они вчера проболтали? Светать уже начало перед тем, как она уснула. Парень выглядел таким потерянным, когда она сказала ему, что придется уехать, что сквозь раздражение и усталость пробился укол совести. Он то при чем, если она злится на себя за то, что ей и самой не хочется его никуда отправлять? Но так действительно лучше. Рядом с ней ему не место. Ей не нужен сейчас ученик, вообще не нужен новичок, камнем висящий на шее. Решено, сегодня она развяжется со всей этой историей. Кассим станет парню куда лучшим наставником.

Поначалу она сомневалась, у Кассима сейчас не самый легкий период в жизни. Что ж, с другой стороны, может, забота об ученике его наоборот отвлечет. Тем более, что Мишель кажется неплохим парнем, с идеализированными представлениями о жизни и людях, конечно. Но это свойственно молодости. Главное — чтобы не приземлили слишком резко, как её в свое время — очень легко удариться в крайности. Впрочем, развеять его веру в людей, похоже труднее, не смотря на нынешнюю потерянность, в парне чувствуется характер. За все это время, она не слышала от него ни одной жалобы, более того ни одного плохого слова в адрес «коллег», которым хватило того, что парень оказался не таким как они, чтобы вынести приговор. Желание отплатить за предательство казалось столь обычным, что она удивилась твердому отказу как-либо мстить. Тогда она и решила всерьез помочь этому пареньку. Рада хмыкнула. Наверное привлекло то, чего недостает самой — никогда не отличалась великодушием и умением прощать, если били по правой щеке, то как минимум получали в ответ по обеим.

Она принялась одеваться. Еще ведь с Наблюдателями встретиться нужно. Информацию им, значит, подавай? Будет им столько информации, сколько унести смогут.

Тут Рада ощутила Зов и на всякий случай подошла к плащу с мечом. Но это был всего лишь Мишель, и она снова села на кровать.

— Я принес завтрак, — сообщил Мишель, довольно улыбнувшись, и перед Радой опустился поднос с горячими круассанами и ароматным кофе. Очень даже кстати, она вчера так и не поужинала.

— Уходишь? — Мишель кивнул на плащ на кровати.