Надежда - Вера Толоконникова

Женщины, они умные (кем-то сказано). Решили, что пойдем от условного желудка к условной поджелудочной железе, то есть по направлению к условному позвоночнику. Если двигаться по брюшной полости напрямую к анусу (прорубаться), заблудимся в кишках и жировиках брыжейки. А если паренхиму печени повредим, от крови захлебнемся. Кроваво, но умно. А для этого нужно двигаться наверх. Если предположить, что дракон спит лежа на животе, и что анатомия дракона хоть сколько-нибудь схожа с человеческой. Что поджелудочная железа у них располагается за желудком. И что она у них вообще есть. Но если они вегетарианцы (а это так, поскольку мы еще живы, не переварены, видимо так и есть) без поджелудочной им никак. Чтобы переваривать крахмал растений, им нужна амилаза. А растительные масла – липаза.

Но мы забыли, что у нас нет лазерного мачете. И даже Джойчанг с ее волшебными китайскими палочками.

Вдруг «выпал» человек.

«Это Иона пророк».

(«Или Зга».)

То есть на вопрос «ты кто». Он сказал: «Я Иона». Сказал бы, если бы мы спросили. Но мы не спросили, потому что знали, кто это. «В смысле, ты тот самый Иона, про которого написано в книге Ионы пророка?» – спросили бы мы, если бы не знали, что тот самый. «Так ты три дня сидел в левиафане, а потом вроде вышел?» – спросили бы мы, если бы не знали, что три. Но в голосе у нас появились бы сомнения. И у нас оставался бы один вопрос: «Почему ты до сих пор блуждаешь по Левиафану, ведь ты не Каин?» Могло бы оставаться два вопроса, но мы знали, что пока мы здесь, Авель пашет поле, нарисованное на щите Ахиллеса. И вот тут то мы бы его поймали на слове. А может и не поймали.

Иона прошел дальше, он нас не заметил. Видимо мы находились по отношению к нему в другом измерении. Ему было «параллельно» там, где нам было «фиолетово».

– Господа! – как всегда торжественно сказал Тарантино. – Нам не надо никуда идти. А человеку должно быть куда пойти. Значит что? Правильно, давайте сядем и займемся трепологией.

Надя продолжает.

Старт-ап

КАК НАМ ЗАВЕСТИ МОТОР КОВЧЕГА, КОТОРЫЙ МЫ БУДЕМ НАЗЫВАТЬ «ЛЕДРУСС». ДА И ЧТО ТАКОЕ МОТОР?

Кто бы мог подумать, что когда Поля идет в школу, в рюкзачке у девятилетней девочки пусковое устройство от «бомбы Всея Земли», и при желании она может все взорвать.

– А что разве Ледрусс не по принципу педальной машины работает? – спросил Марк Цукерберг.

– Нет, на этот раз нет. Но это не отменяет того, что все остальные разы на педальном приводе. Как там… исключения подтверждают правила? – ответила Надя.

ПРОЛИНА «ВЫВЕЛА» ИЗ «БРИКА» РАМОЧКИ С АМЕРИКАНСКИМИ ПЕРЗИДЕНТАМИ, ПИФИЯМИ, ФЕЯМИ И СТАЛА КЛИКАТЬ ДА-ДА–НЕТ-ДА.

«Ты хочешь, что бы замок полетел?» – спрашивает на сей раз Тедди Рузвельт.

«Да».

«Хочешь ли ты, чтобы сначала мы отвезли гибридных собак на Венеру, где их дом?»

«Да».

«Хочешь ли ты, чтобы потом ты полетели в Нью-Йорк?»

«Да!» «Да!» «Да!»

«Достаточно одного «да». Девочка, будьте скромней. А то как-то не патриотично. Я понимаю, что у вас в России проблемы в 2010 году. Мор. Но люди, которые вот так легко говорят «да-да-да», хочу в Нью-Йорк у нас, по понятным причинам уважения не вызывают. Человек, который не любит свою Родину, не любит ничего. Даже если ваша Родина – льдина, на которой нечего есть и которая тает, это ваша Родина. Окей?»

«Да», – последний раз нажала Полли. И подумала, отвяжись ты, (типа) черт красноречивый, а сами-то в Америку уехали от большой любви к Ирландии что ли? Где вас угнетали плохие помещики, и земля ни фига не родила.

Пусси метка

ПУССИ МЕТКА ПОЯВИЛАСЬ В НЕБЕ НАД МИДОМ В 23-59, 7 ЯНВАРЯ.

Как будто из «черного кирпича» вышло девять разноцветных пасамонтан.

Не над МИДом, а над арбатским порталом. То, что там еще и МИД, это просто совпадение. Портал был, и когда не было Земли. Просто вещество конденсировалось на него, и так образовалась Земля.

Это была небесная инициация Ля Пусси, которая в дальнейшем сопровождала все наши значимые дела. Небо нас приняло и заметило.

Похоже на северное сияние. Только не гармошка или карты Таро, раскинутые через все небо, как бывает зимой где-нибудь на Таймыре или над Мурманском. Девять цветных пятен, «голов», одетых в разноцветные фантомки, в порядке чередования цветов, как в радуге. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Но, поскольку цветов в радуге семь, а «голов» девять, было два синих оттенка. Собственно синий и цвет индиго. Что соответствовало фантомке цвета индиго Эвтерпы. И два оттенка голубых: собственно аутентичный голубой и бирюзовый. Бирюзовую фантомку как правило носила медсестра Аня. Но строгости у нас ни в символике, ни в именах не было.

«Капитанские дочки над пропастью во ржи и 1001 собака»

Пролетая над гнездом кукушки, как фанера над Парижем, и летя на заводном апельсине в страну унесенных ветром, сворачиваем направо и попадаем в Зомбиленд. Но не прямо сейчас.

Последние инструкции, которые мы даем друг дружке в стиле «ничего страшного не будет. Немножко умрете. Потом воскресим. Если получится. А если нет, судьба. По рву замка прошла трещина и все «дрогнуло». Мы не верили, что ковчег полетит. Но в трещину не надо было «верить» мы ее видели. В полет не надо было верить, мы летели. В то, что замок летающий, не надо было верить, это нам расскажут потом очарованные жители Бестужево. Были «Очарованные странники» и не менее очарованные зрители. И возможно очарованные наблюдатели ЦРУ, УОББЯ, которые смотрели на это через свои шпионские спутники, которых, помимо НЛО-Дырамы, на бестужевском небосклоне одновременно можно наблюдать 5 – 6. Самый милый – северо-корейский, с узкими иллюминаторами. А иногда – южно-корейский, потому что от него доносится музыка бессмертного «Ганнам стайл».

Была пауза. Как в «Весне священной» Стравинского. Перед заключительной вакханалией. Называется «Поцелуй земле». А потом стало «хорошо». «И было им хорошо!». Но не от суррогатного «драга», а жизнь стала… хорошей… веселой.

Видимо замок «свернулся» и влетел через Дыраму в мир иной.

Амок-гибернация от перемещения в тонкое тело.

И я проснулась уже в «амоке». Амок не название нового наркотического вещества. Это скорее психотехника. Кома наоборот, креативная кома.

Амок давал вот что: люди не теряли сознание, они переставали мучительно переживать время, ожидание. Тем более, что они не знают, когда конец пути. И подозревают, что к конечной точке прилетят их правнуки. Тонкотельный «амок» дает кайф. Основное тело – эндорфиновое, как обычно, но с легким серотониновым эффектом: грустинка-ностальджинка. Но не до рвоты и, главное, привыкания нет.

Мы пролетали особый мир – мир монад. Которых шестьдесят миллиардов по Рериху. Монады – как души, споры душ, так человек между воплощениями проживает 1000 лет. Все утрачивает телесность и субъектность. Мир принадлежит цистам, оболочками, космическим простейшим, инфузориям. Их сначала можно принять за инопланетную форму жизни. А потом понимаешь что они это мы. Они наши зерна, семена. Залетит самолет слишком высоко, а рядом с ним душа твоего соседа с соседнего кресла летит. «Смотри, Вася, вот тоже ты летишь!» Или жена: «Ну и страшный! Куда я смотрела. Туловища нет, ноги прямо от головы». Это похоже на «пузыри земли» или говорящие комочки, которые мне уже являлись, когда я испытала состояние «вечности» между двенадцатым и тринадцатым ударами кремлевских курантов на новый 2009-2010 год. Для любителей поговорить на темы философии, китайских болванчиков и индуистских бодисаттв, во что, разумеется, я, не то, что не верю, я отношусь к этим делам нормально, как современный человек к любым попыткам запудрить ему мозги. Если это не слишком навязчиво и пафосно. Как к тем двум часам, которые проводишь в кино или театре, или в интернете. Да интересно, да, обогатились. Ну и? Но интересно же! Тем более, когда видишь что это «правда». Какая-то странная, монстрозная, перевернутая, «через жо», но «правда». Ты не веришь в это, ты видишь это.

Стены лабиринта были, как пруд заросший ряской. Только круглый, он образовывал трубку, по который мы летели. Стенки трубки. «Римановский» пруд, пруд-бутылка. Диаметр был, надо думать, большой. Или замок уменьшился. Из ряски выскакивали и кричали что-то жалобное… «Воплотите нас снова». Но я на них высокомерно смотрела. Я – с миссией. Мне не с руки помогать ничтожным.

ВНУТРЕННИЙ КОСМОС.

Космос – это не то, что окружает землю и не вселенная. Это космос как переживание космоса. Проживание времени.

Первые данные о «внутреннем космосе» из воспоминаний космонавтов. «Был какой-то промежуток. Я не понимал где это. Это совпало с перегрузкой. Может у меня мозги поехали-поплыли вот так специфично?» Приборами, ЭЭГ не зарегистрировано, как, например, не зарегистрирован момент, когда человек влюбляется, или к нему приходит мысль. «Как озарение. Как голос. «Кто-то» сказал». Внутренний космос – это образ мыслей, состояние сознания. «А вам не кажется, что такой образ мысли дает, например, напиток Северное сияние? Это когда хирург после операции выпивает полстакана спирта и вслед за ним сразу шампанского. И тоже «как влюбляешься», и как «мысль приходит» и «человечки» могут быть. Мгновенно же всасывается», – говорил космонавту врач космодрома. «Вы хотите сказать, что мы в космос вообще не летали, а сидели на космодроме и пили спирт с шампанским?» «Ну, такого я хотел сказать…». «Хотели, хотели, по глазам вижу». «Ну, что отпираться, хотел. Только ты никому не говори».