Рабство. Маги. Суета (СИ) - Дикарёв Игорь

— А как?

— Долго рассказывать, так что приготовьтесь слушать. Раньше, к востоку от Эйлонии была прекрасная страна Калистия. Я не знаю другой страны, где так хорошо уживались бы люди с орками, тимурлинами, гоблинами и другими расами. У них в стране не было рабства, каждый житель был свободен.

Там жил мой брат. Раз в год, когда урожай был собран, он приезжал навестить меня, а раз в год, когда рыба уходит далеко в море и мне как рыбаку было нечем заняться, я ездил в гости к нему, чтобы навестить его.

Однажды в их страну начали приходить беженцы с востока. Они спасались от роя. Через месяц появились разведчики тварей. Одиночки. Через два месяца вновь пришли разведчики, но их уже были десятки. Армия Калистии без труда расправилась с ними. Прошло ещё четыре месяца, прежде чем явился авангард, насчитывающий сотни воинов роя. Но и с ними доблестной армии удалось расправиться. Некоторые жители этой чудесной страны в те дни испугались и бежали к нам. А ещё через восемь месяцев Калистии не стало. Не было ни воинов, ни мирных жителей, которые смогли бы уцелеть и бежать к нам, чтобы рассказать о том, что произошло. Просто в одно мгновение из их страны перестали приезжать караваны и торговцы, а мой брат больше не навещал меня.

Те твари, с которыми мы сражались недавно, это разведчики. Всего лишь вторая волна — два десятка тварей. Калистия смогла расправиться с третьей. Сможем ли мы сделать это — я не знаю.

— Если ты прав, а мне почему-то кажется, что ты прав, то у нас есть примерно четыре месяца на подготовку, до того, как явится следующая волна.

В этот момент Саян, который восседал на эйхо рядом со мной, что-то пробубнил себе под нос. Затем жестом подозвал к себе старика, которого называл Олафом. После того как тот подошёл, Саян наклонился к нему, очевидно, желая спросить что-то так, чтобы никто другой не слышал его слов. Но мне удалось услышать:

— Олаф, а сколько дней в месяце?

Старик посмотрел на него немного удивлённо, но затем ответил:

— Год состоит из тринадцати месяцев. В каждом месяце по три недели. В каждой неделе по десять дней. Сутки состоят из дня и ночи. В ночи десять десятин и в дне десять десятин.

Странно. До этих Саян показался мне мудрым и образованным не по годам молодым человеком, но оказалось, что он не знал прописных истин, которые известны каждому ребёнку. Что-то с ним не так, но пока не могу понять, что. Может, он сумасшедший? В любом случае не стал продолжать слушать их с Олафом разговор, а обратился к толпе, ведь все сейчас смотрели на меня:

— Четыре месяца. Мне кажется, это немало, если будем действовать слаженно. Но и немного, так что готовиться нужно начинать прямо сейчас. Да и нет никакой гарантии, что здесь твари будут появляться через такие же промежутки времени, через какие появлялись в Каллистии.

У местного жителя был свой взгляд на этот вопрос:

— Говорят, что период появления тварей всегда одинаковый. Через месяц после того, как пало одно государство, их разведчики появляются в другом.

— Но разведчики тварей были и в Олоде.

— Значит, скоро Олод тоже падёт. Либо это был не разведчик, а копатель.

— Копатель?

— Да, они ищут что-то в земле. Это не разведчики, это другие твари, хоть и похожие. Они могут шляться, где угодно, и никак не влияют на нападение войск роя.

— Хм. Понятно. А разве тварям не плевать на границы государств? Ведь какие-то страны больше, какие-то меньше.

— Насколько я знаю, нет. Они как-то понимают, где проходит граница.

— Мелисанда, Каварл, Саян, идёмте, нужно обсудить дальнейшие наши действия, — предложил я, так как мне уже надоело кричать на всю улицу.

***

Седовласый верховный магистр стоял перед картой, на которой были нарисованы три материка с окружавшими их морями и очертания четвёртого континента, нарисованные пунктирной линией. В этот момент в кабинет вошёл мужчина, необычно для олодцев одетый. Увидев вошедшего, седоволосый тут же сказал:

— Ну наконец-то! Докладывай!

— Всё готово. Мы подстрекаем часть рабов на бунт. А в тюрьмах мы максимально убавили охрану. Ну и мои люди, естественно, есть и там, и там. Так что бунт будет полностью подконтрольным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это я и хотел услышать! Прекрасно. Проследи, чтобы эта компания как можно быстрее покинула наши земли. В Гарке пусть грабят, местных рабов на бунт поднимают и из тюрем народ выпускают, поля пусть выжигают, делают всё что угодно, но от Гарка не должно исходить никакой опасности после их действий! Надоело уже это подобие государства. А потом пусть всей шайкой на юг идут в Чивуак, присоединяются к борцам с роем.

— Как вам будет угодно, магистр Айн. Но позвольте задать один вопрос?

Седовласый магистр в ответ едва кивнул головой.

— Мы ведь можем просто дать заключённым и части рабов свободу и отправить их в Гарк. Зачем устраивать весь этот цирк с восстанием, бунтом?

— Если дать им свободу, они просто разбегутся кто куда, не выполнив своей задачи. Кто-то станет разбойничать в наших лесах, кто-то займётся простым трудом, кто-то вновь попадёт в тюрьму. Нам же необходимо создать из них подконтрольную силу, которая разорит Гарк, а затем станет защитой от роя. Я ответил на твой вопрос?

— Да, верховный магистр. Но скажу сразу, что взбунтовавшейся толпой рабов и заключённых не так просто управлять, как хотелось бы.

— А ты постарайся. На то ты и глава разведки, чтобы делать невозможное. Не мне тебя учить. Поставь во главе бунта своего человека или сам вставай если надо.

— Ясно, будет сделано. Когда планируете отбывать?

— Я не иду, отправлю Арзамара.

— Хотите избавиться от него?

— Скорее нет, чем да, но, если погибнет, плакать не буду. Он сильный маг и для Олода делает в основном только хорошее, но он слишком своеволен. Пусть командует операцией, а выживет или нет — не так важно. А меня больше беспокоят наши хладнокровные соседи. Зря ты Каварла отправил на юг и мне ничего не сказал.

— Вы ведь велели использовать все возможные ресурсы, чтобы усилить юг.

— Да, велел. Но я не знал, что к тебе в руки попадёт последний Бертолиус. Если бы я знал, что кто-то из их рода жив, я бы использовал это, чтобы посеять смуту среди ящеров, устроить гражданскую войну. Тогда можно было бы сосредоточить силы на орках, не оттягивая силы с севера. А так мы отправляем значительную часть войск на Халион. Ящеры в полном здравии наверняка скооперируются с орками. А в такой ситуации мелкие варвары с севера и востока тоже наверняка захотят откусить часть пирога. Поэтому Арзамар возьмёт на себя угрозу на Халионе и либо запечатает эти завровы врата, либо доставит их сюда, если получится, а мы изучим и найдём им полезное применение. Ты ищи лазутчиков от ящеров и занимайся южной угрозой. А я буду командовать войсками из столицы.

— На север из столицы вышел необычный караван…

— Это я отправил небольшие подарки жителям гор. Хочу наладить добрососедские отношения с ними. Если наши северные соседи всё же осмелятся напасть на нас, то на них нападут горцы.

— А что на востоке? Оттуда стоит ждать угрозы? Или там всё тихо?

— Я надеялся, что ты мне об этом расскажешь, Джереми.

— Мы не так давно захватили восточную провинцию. Так что я ещё не успел пустить корни дальше на восток. Знаком с ситуацией лишь в общих чертах. Знаю, что там находится три крупных государства: людское, эльфийское и гоблинское, а за ними, дальше на восток, живут наги.

— К сожалению, у меня примерно такая же информация. Мы ещё не проложили туда нормальных дорог, чтобы наладить должное сообщение.

— А как же магия, верховный магистр?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не всё можно решить с помощью магии. Как тебе известно, некоторые направления магии после исхода были утеряны. Так что у нас нет хорошего специалиста, который смог бы с помощью колдовства рассмотреть восточные земли. Тем не менее, государство людей на востоке не очень сильно. Если, конечно, сравнивать с орками или катарианцами. Наги далеко и нам слишком мало о них известно. Что на счёт страны гоблинов… Не вижу смысла бояться государства животных. У гоблинов своё государство, только подумать… Но в любом случае, держи под контролем наших восточных соседей. Мы слишком мало о них знаем.