“Мастер и Маргарита”: гимн демонизму? либо Евангелие беззаветной веры - Внутренний СССР

· после того, как общество — под водительством иерархий «мировой закулисы» — отвергнет Христа-Мессию и не освоит передаваемого им вероучения;

· после того, как «мировая закулиса», извратив оставленное Христом учение [251], развернёт его культ и тем самым воспрепятствует освоению оставленной Христом-Мессией Правды-Истины в последующих поколениях.

На протяжении всей истории «мировая закулиса» культивировала разнородные йоги и магию как средство власти над толпой и обеспечения превосходства её представителей над простыми людьми. Но кроме того, она сталкивалась в своей деятельности и с самочинными пророками и магами, которые в силу разных причин обладали знаниями и навыками употребления сверхвозможностей человека, в ряде случаев превосходя в этом легитимных посвящённых иерархов. Антисистемная — с точки зрения «мировой закулисы» — деятельность таких «народных умельцев» вынуждала её разрабатывать практики обуздания самочинных пророков и магов для употребления их самих и их способностей в своих целях.

Вне зависимости от того, как к этому относились самочинные милостью Божией пророки, литература «мировой закулисы», доступная в наши дни широкой читательской аудитории, утверждает что все истинные пророки, включая и Христа, сотрудничали с иерархиями посвящения, были им лояльны, а если кто из них и пал жертвой, то только в результате буйства “стихии” толпы или какой-то нелегитимной «чёрной ложи», противящейся Божиему Промыслу, но никак не в результате деятельности легитимных систем посвящения: в частности, масонства в библейской цивилизации.

Но Иисус отверг предложение принять административную власть над всеми царствами земными, предложенную ему дьяволом [252]. Вследствие этого легитимное сотрудничество оказалось невозможным, и поэтому «мировой закулисе» оставалось либо избавиться от него, либо постараться употребить в своих целях вопреки его намерениям и воле. В действительности заправилы «мировой закулисы» не стремились к тому, чтобы убить Христа. Убить неугодного самочинного пророка — с точки зрения «мировой закулисы» — всегда успеется в полностью контролируемом ею обществе, а вот употребить в своих целях вопреки его намерениям и воле — это может дать куда больший гешефт. Но для этого надо не только владеть ситуацией и развитой культурой управления толпой административными средствами и средствами социальной магии, но кроме того иметь и демоническую фантазию, необходимую для разработки соответствующего сценария, позволяющего скрытно осуществить его руками самой же пасомой толпы.

Был сценарий «мировой закулисы» и по обузданию Христа и вовлечению его в осуществление планов «мировой закулисы» в отношении глобальной цивилизации. Целью было не предание Христа смерти, как это представляют толпе библейские повествования, а посягательство на употребление его жизни в своих интересах, для чего «мировой закулисе» желательно было преобразить Христа в Антихриста, постаравшись превратить его по возможности в подчинённого себе биоробота-зомби (такого рода процедуры известны издревле и не только в культе Вуду).

Для этого было решено показать толпе очевидную якобы казнь Мессии: т.е. было решено вынести в толпу из храма одну из практик посвящения — мистерию «гибели — воскресения бога», известную, в частности, в практике посвящений культа Осириса в Египте. “Воскреснув” после якобы казни, Христос должен был бы обрести в восприятии толпы неповторимо чудесную репутацию воскресшего богочеловека. Толпу, завороженную “чудом”, легко можно завести на что угодно, после чего она сама понесёт данного ей в цари-священники Мессию «богочеловека» к назначенным «мировой закулисой» для неё целям. И в этой алгоритмике раскрутки стихийных процессов в толпе Христу было уготовано принять на себя роль вождя, царя земного, т.е. по существу Антихриста [253], возможно управляемого биоробота-зомби.

О посягательстве дьявола на производство зомби на основе тел праведников есть один намёк в Новом Завете:

«Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: “Да запретит тебе Господь”» (Послание апостола Иуды, 1:9).

Зачем потребовалось тело покойного Моисея? — наиболее эффективное его употребление в сатанизме — дать команду в магической формуле: «Исполнись волею моей, и обходя моря и земли делай моё дело в образе своём». В описываемом апостолом Иудой случае авторитет Моисея в обществе сложился при жизни; жизненные навыки, память во многом записаны в структурах тела, сохранились какие-то связи с эгрегорами человечества, но нет души, отлетевшей к Богу с её нравственными мерилами, свободой выбора и волей. Соответственно, завладев телом, открывается возможность подпитывать его энергией и возобновить в нём какую-то “физиологию”, после чего употреблять его по своему усмотрению. Но Михаил Архангел изрёк: «Да не позволит тебе Господь», — пришлось отказаться от намерения употребить тело Моисея и готовиться к пленению обстоятельствами и зомбированию Христа.

Но для гарантии успеха этого сценария планируемая якобы казнь должна была быть заведомо не убийственной. Для этого «мировой закулисе» и её инструменту — первосвященнической верхушке — и потребовалось уйти от предусмотренной иудейским законом казни побитием камнями, которое оставляет после себя размозженный, обезображенный труп, вернуть который к жизни, тем более в полном здравии, средствами медицины и магии весьма проблематично. Для осуществления имитации смертной казни более подходило распятие, не оставляющее тяжких телесных повреждений, особенно если казнимого не прибивали к кресту гвоздями, а привязывали верёвками.

Гвозди при распятии употреблялись как один из видов “милости” к казнимому, сокращающей срок мучений, поскольку потеря и общее заражение крови от наносимых гвоздями ран быстрее вводило казнимого в бессознательность и ускоряло смерть; привязанные же казнимые мучились долго, умирая от обезвоживания организма и тепловых ударов на солнцепёке, всё это время пребывая в противоестественной для человеческого тела позе, в которой его мускулатура понапрасну теряла силы, своими бесполезными конвульсиями доставляя дополнительные страдания. Кроме того железо в те времена было относительно дорого, а распятие в Римской империи было массовым видом казни: соответственно железу можно было найти более полезное употребление. Поэтому обычно при распятии употреблялись верёвки, а не гвозди, вопреки тому, как это изображает церковная традиция: тело, с пронзёнными гвоздями ладонями и ступнями, невесомо и прислонено к кресту [254].

Распятие посредством верёвок не оставляет тяжких телесных повреждений, и потому представляет собой наиболее предпочтительный вид казни для осуществления имитации «смерти — воскресения бога». При оказании медицинской помощи своевременно снятый с креста распятый и якобы умерший гарантировано остаётся жив.

Такая возможность подтверждается свидетельством Иосифа Флавия. Он в “Иудейской войне” сообщает, что, после подавления иудейского восстания (начало в 65 г. н.э.), многие его участники были преданы реальному — убийственному — распятию. Обходя казнённых, Иосиф Флавий, уже прижившийся при подавлявшем восстание римском военачальнике Веспасиане Флавии [255], опознал на крестах трёх своих прежних знакомых. По его просьбе они были помилованы: их, уже провисевших на убийственных крестах длительное время, сняли с крестов, после чего им была оказана квалифицированная медицинская помощь и предоставлен хороший уход; хотя двое умерли, но третий выжил. Тем более шансы выжить в не-убийственной имитации казни распятием — близки к 100 %. Эффект воздействия распятия на психику толпы и психику якобы казнимого, на употребление дальнейшей жизни которого в своих целях посягают, может быть усилен за счёт применения снадобий-дурманов, функционально аналогичных тем, что употребляются при превращении неугодных в зомби в обществах, где поддерживается культ Вуду.

Но распятие было римской казнью, и для его осуществления необходимо было вовлечь в сценарий римского прокуратора Иудеи, а для этого необходимо было обвинять Христа не в отступничестве от традиционного вероучения (поскольку Римская империя расширяла свои границы на основе веротерпимости), а в подрыве её государственных основ.

Изменение состава преступления при предъявлении обвинения зафиксировано и в каноническом тексте Нового Завета: в синедрионе — “богохульство” (Матфей, 26:65; Марк, 14:64; Лука, 22:71); «Царь Иудейский», т.е. противник римского цезаря — перед римским прокуратором (Матфей, 27:11; Марк, 15:2; Лука, 23:1 — 3; Иоанн [256], 18:33). Кроме того вовлечение римской власти в дело придало бы показанной толпе инсценировке «казни — воскресения бога» общеимперскую значимость, что в последствии и подтвердилось в реальности распространением исторически реального христианства. Отсюда проистекает настырность синедриона по вовлечению в дело римского прокуратора и требование именно распятия, что известно по текстам Нового Завета. И, особенно, это бросается в глаза в неканоническом повествовании “Евангелия от Никодима”.