Спасенная репутация - Анна Грейси

– Я сумасшедший, что купил тебе этот проклятый пистолет. У тебя только один выстрел, разве ты не знаешь? После того, как ты выстрелила, могло случиться все, что угодно, ты бы не смогла защитить себя! – Он снова встряхнул ее. – Толпа неуправляема, как стая шакалов, ты меня слышишь? Они могли накинуться на тебя и разорвать на части! – Он уставился на нее безумным взглядом и повторил: – Они могли разорвать тебя на части! – А потом он застонал, схватил ее в охапку и крепко-крепко прижал к себе. – О Боже, больше никогда – никогда! – не пугай меня так. – Он держал ее так крепко, что она едва могла дышать.

Она чувствовала, как кровь пульсирует по его телу, а мышцы напрягаются, прижимая ее. Дыхание вырывалось резкими толчками. Она прильнула к нему, вдыхая его тепло, его силу, его запах.

Через несколько мгновений просто находиться в его объятиях, каким бы божественным это ни было, стало недостаточно. Она попыталась освободить руки, чтобы обнять его точно так же.

И тогда его рот завладел ее губами, и он словно вбирал ее всю в себя: обнимал, пробегал руками и губами по ее телу, лаская и убеждаясь, что она цела и невредима.

Никогда в жизни Фейт не ощущала, чтобы ею так дорожили, чтобы ее так ценили, так лелеяли. И, ах, как же она любила его!

– Я не пойду с тобой. Я убью тебя, негодяй! Чудовище!

Разъяренный женский голос проник в их сознание.

Мак въехал на поляну со спасенной девушкой, крепко зажатой у него под рукой. Однако она вела себя отнюдь не как благодарная дева, вырученная благородным рыцарем из беды. Она вырывалась и сыпала проклятиями на смеси ломаного английского, французского и испанского:

– Я не хочу с тобой. Я ненавижу тебя! Я убью тебя! Пусти!

– Да когда же до твоих птичьих мозгов дойдет наконец, что я спас тебя? Я не сделаю тебе ничего плохого, глупая!

Когда она снова ударила его, он добавил, словно сам себе:

– Тут надо иметь каменную башку...

Она попыталась расцарапать его лицо ногтями. Пальцы запутались у него в бороде, и Мак рассмеялся. Его смех подстегнул ее бешенство.

– Пусти-и-и меня! – в ярости закричала она.

– Ну ладно. – Мак разжал руку, и девчонка шлепнулась на поляну.

Она не растянулась на земле, как ожидала Фейт, а приземлилась на все четыре конечности, как кошка. Потом выпрямилась одним гибким движением, встряхнулась, как животное, и поправила свою рваную одежду, зыркая на Мака сквозь свисающие на лицо спутанные волосы и бормоча проклятия себе под нос.

Она посмотрела на Фейт и Николаса, отбросила волосы с лица и окинула их вызывающим взглядом, расставив босые ноги и уперев руки в бедра.

Девушка была броская. Длинные присборенные юбки оставляли лодыжки и часть икр обнаженными, ноги были босыми, на одной лодыжке болталось украшение в виде серебряной цепочки. Красива в диком, цыганском смысле – черные глаза с поволокой, сейчас мечущие искры гнева и вызова, и густая грива вьющихся черных волос. Маленькая и тоненькая, но с пышными формами. Блузка не раз разорвана и кое-как заштопана.

Мак спешился и сказал что-то по-испански.

Она вздрогнула и спросила:

– Откуда ты знаешь мой язык, англичанин?

Мак начал расстегивать седельные ремни.

– Я не англичанин. Меня зовут Мактавиш. Я воевал в Испании несколько лет и немножко научился языку.

– Я ненавижу солдат! – Она тряхнула головой в явном вызове.

Он пожал плечами и снял седло с лошади.

– И англичан я тоже ненавижу!

Мак опять пожал плечами:

– Я не англичанин.

Она смотрела настороженно.

– Я знаю солдат. Если ты меня хоть пальцем тронешь, я убью тебя!

Мак как будто не слышал. Он принялся чистить свою лошадь. Девчонка шагнула вперед и с силой ткнула его в спину.

– Ты меня слышишь, англичанин? Только тронь меня, и я тебя убью!

Мак повернулся.

– В последний раз говорю: я не англичанин!

Девушка взорвалась от негодования:

– Я Эстреллита и не потерплю оскорблений ни от одного мужчины – ни от англичанина, ни от кого! Я знаю англичан с войны и не...

– Я... не... англичанин! – взревел Мак.

Николас давился от смеха. Стивенс вытирал глаза, на которых от смеха выступили слезы, и как завороженный наблюдал за девушкой.

Эстреллита смерила Мака презрительным взглядом.

– Так кто же ты тогда? Ты не испанец и не португалец, само собой, и не француз с этим твоим рыжим кустом на лице.

Французы – вонючие свиньи, как все солдаты, но в них есть изысканность.

– Я шотландец!

Она нахмурилась:

– Шотландец? Что такое шотландец? – Потом лицо ее прояснилось. – А, я знаю. Это те, кто носит платья, да? – Она с сомнением посмотрела на него. – Ты носишь платье?

– Не платье, а килт!

Она склонила голову набок, как любопытный воробей.

– А что такое килт?

Мак силился подыскать слова:

– Это шотландка, тартан... э-э... с традиционным рисунком, в него заворачивается мужчина. Застегивается на талии, иногда с пледом, надевающимся вот так. И заканчивается здесь. – Он показал руками.

Она скорчила гримасу и пожала плечами:

– Это платье. Ты носишь платье, но показываешь волосатые коленки.

– Откуда ты знаешь, что мои коленки волосатые?

Она окинула его медленным взглядом, без слов давая понять, что если открытые его части такие волосатые, то и коленки, должно быть, тоже.

– Значит, ты носишь платье, но не сбриваешь эту штуку. – Она презрительно махнула рукой на его бороду. – Очень странно.

Возмущенный Мак прорычал:

– Я больше не ношу килт!

Она надула губы.

– Жалко. Может, в платье ты выглядишь получше, Тавиш. Ну что ж... – Она взглянула на Стивенса и Николаса, которые все еще с трудом удерживались от смеха. На мгновение задержала взгляд на Николасе с каким-то странным выражением лица, словно какая-то мысль пришла ей в голову, затем повернулась к Фейт: – Я Эстреллита. Ты выстрелила из пистолета ради меня там, в деревне, да? Женщины в моем роду платят долг.

Фейт поспешно вышла вперед и обняла девушку.

– О, я так рада, что ты не потеряла присутствия духа, – сказала она. – Эти женщины, у них был жуткий вид. Меня зовут Фейт. То есть я миссис Блэклок, но ты можешь называть меня Фейт, потому что я уверена, мы будем друзьями.

Друзьями? Ник заморгал, стирая выступившие от смеха слезы с глаз. Он знал, что его жена слишком добрая, но предлагать дружбу какой-то неизвестной, грязной цыганке, на которую напала разъяренная толпа женщин, вполне нормальных и респектабельных? Он уверен – это чересчур опрометчиво. Ник прокашлялся.

Эстреллита бросила на него подозрительный взгляд через плечо.

Ничего не заметившая Фейт продолжала:

– Высокий мужчина – мой муж, а вон тот, с носовым платком, Стивенс. С мистером Мактавишем ты уже знакома. Мы позаботимся о тебе. Теперь ты в безопасности, и никто тебя не обидит. Мой муж – настоящий доблестный рыцарь, и Стивенс тоже, и... – Она запнулась, затем продолжила, бросив вызывающий взгляд в сторону Мака: – И мистер Мактавиш еще не раз защитит тебя.