Магия объединяет - Илона Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какая-то фигура двинулась влево, в лес. Я повернулась. Еще одна. Затем еще одна. Из мрака появилась одинокая лошадь, сначала изящная голова, затем мускулистая грудь, затем тонкие элегантные ноги. Жеребец, светло-золотистый паломино[8], его шерсть отливала металлическим блеском, словно каждый волосок был покрыт белым золотом. Два массивных крыла из перьев лежали у него на спине.
Не греческий пони, и не какой-нибудь местной породы. Он был похож на ахалтекинца, древнюю туркменскую лошадь, родившуюся в пустыне.
Я достала яблоко и положила его на ладонь.
Жеребец посмотрел на меня голубыми глазами, тряхнул гривой и направился ко мне.
Я затаила дыхание.
Он протопал мимо меня к реке и начал пить, представив мне вид спереди и центра своей задницы. Пришли еще лошади: перлино, белая, золотистая, гнедая… Все они направились к реке, напились, поводили ушами и притворились, что не видят меня.
Мне не повезло. Я сидела и смотрела, как они пьют, держа в руке дурацкое яблоко. Должна ли я подойти к ним, издавая воркующие звуки? Тедди Джо сказал не двигаться и позволить им подойти ко мне. Ну, они ко мне совсем не собирались.
Что же мне тогда делать? Как мне добраться туда достаточно быстро? Машина не вариант. Несколько недель назад я спасла собаку ифрита от гулизма. Может быть, он смог бы унести меня из Мишмара на достаточное расстояние, чтобы я смогла сбежать от своего отца. Нет, это была глупая идея. Он был бы недостаточно быстр. Мой отец поймал бы нас, и тогда нас обоих постигла бы его кара.
Одинокая лошадь отделилась от табуна. Темно-коричневая и такая блестящая, что казалась ненастоящей, она была примерно пятнадцати ладоней высотой. Ее гребень и круп темнели почти до черного, в то время как ее живот был насыщенного каштанового цвета. На боках, едва заметных под темными крыльями, каштан переливался с темно-коричневыми вкраплениями. Она посмотрела на меня. Я посмотрела на нее. Она сделала три шага вперед и стащила яблоко с моей ладони.
— Привет, — сказала я.
Лошадь захрустела яблоком. Вероятно, это был самый хороший ответ, который я могла получить.
Я протянула руку и погладила ее по шее. Кобыла ткнулась в меня носом.
— У меня больше нет волшебных яблок. Но у меня есть немного моркови и кубиков сахара. — Я полезла в рюкзак и достала кубик сахара. — Позволь мне надеть на тебя седло, и я дам тебе один.
Я разговаривала с волшебной крылатой лошадью, будто она была человеком. Вот и все. Я официально сошла с ума.
Я потянулась за одеялом. Ее крылья раскрылись. Левое крыло задело меня прямо под шеей. Это было похоже на удар ножом два на четыре. Я упала и вскочила на ноги на случай, если она решит меня растоптать.
Лошадь заржала и показала мне зубы.
— Ты смеешься?
Она снова заржала. Позади меня табун заржал в ответ. Отлично. Теперь лошади смеялись надо мной.
Я протянула кусочек сахара. Она потянулась ко мне и взяла его у меня из рук. Последовал хруст.
Я достала второй кусочек сахара и приподняла одеяло.
— Ладно, Твинкл Пай[9] или как там тебя зовут. Я кладу одеяло, ты получаешь еще сахара. Выбор за тобой.
***
СПУСК НА главную башню Крепости казался потрясающей идеей, когда я изначально решила это сделать. Во-первых, это позволило бы мне не быть замеченной, и Джим мог бы встретить меня там с костями моей тети, избегая встречи с большей частью населения Крепости. По крайней мере, так я объяснила это Тедди Джо, когда попросила его полететь впереди меня и сказать Джиму, чтобы он встретил меня там.
В теории все звучало неплохо. На практике вершина башни Крепости представляла собой очень маленькую и очень сложную мишень. Особенно отсюда.
После первых пятнадцати минут полета я решила, что могу перестать хвататься за Сластёну каждый раз, когда она взмахивает крыльями, что сигнализирует ей о том, что пришло время для воздушной акробатики. Она с удовольствием погружалась в это, ржа от восторга каждый раз, когда я кричала. Мне удалось не вытошниться, ей удалось не убить меня, и к концу тридцатиминутного испытательного полета мы достигли взаимопонимания. Я поняла, что она не планировала убивать меня, а она поняла, что я имела в виду каждое слово, когда пообещала уронить пакет с сахаром на землю, если она не перестанет делать бочковые вращения. Кристофер наблюдал за всем этим с безопасного расстояния. Я несколько раз слышала, как он смеялся. Я бы никогда этого не пережила.
Однако приземление на башню Крепости стало совершенно новым испытанием. Мы пролетели над участком чистой земли шириной в милю вокруг Крепости и облетели башню. Подо мной разговаривали Джим, Дали, Дулиттл и Тедди Джо. Отсюда, сверху, я не могла видеть лица Джима, но я достаточно хорошо узнала его позу. Это была его поза: что, черт возьми, за херня происходит?
Дали подняла глаза, увидела меня и помахала рукой, подпрыгивая вверх-вниз.
— Аккуратно, — сказала я. — Давай приземлимся прямо здесь… О Боже!
Сластёна расправила крылья и нырнула по-лебединому. Ветер свистел мне в лицо.
— Сластёна. — Я добавила немного стали в свой голос. Мы собирались разбиться. Мы разобьемся о камень, и от нас не останется ничего, кроме мокрого пятна. — Сластёна!
Тедди Джо бросился плашмя. Джим прыгнул на Дали, сбив ее с ног. Я поймала вспышку лица Дулиттла, когда мы проносились мимо, крылья Сластёны были выше его головы примерно на четыре дюйма. Он смеялся.
— Ты злая лошадь!
Сластёна заржала, взмахнула крыльями и закружилась.
— Контролируй свою лошадь! — прорычал Джим.
— Это ты контролируй свою лошадь! — Ого, вот это был офигительный ответ. Он наверняка должен был упасть на колени и преклониться перед моим интеллектом.
Сластёна коснулась камня.
— Пегас! — Дали сдвинула очки обратно на лицо и протянула руку к Сластёне.
Джим схватил ее и отдернул назад.
— Что с тобой не так?
Она высвободилась из его объятий и нежно погладила Сластёну. Пегас опустила голову.
— Видишь? Она может чувствовать мою магию. — Дали погладила шею кобылы. — Ты такая красивая.
— Я не хочу слезать, — сказала я им. — Я не знаю, позволит ли она мне сесть снова.
Тедди Джо поднял два больших мешка, лежавших рядом с Дулиттлом, медленно подошел к нам и вручил их мне. Я прицепила их к седлу.
— Кровь слева, кости справа, — сказал Дулиттл. — Кости упакованы в вакуум. Кровь была охлаждена и
