Абсолютный враг - Андрей Ливадный

— Но мы же прошли!

— Благодаря тебе, Вадим, — поизнес молчавший до сих пор Кайл. — За неделю пути я насчитал две с половиной тысячи сервов, от столкновений с которыми мы уклонились. Твои сканеры в десятки раз эффективнее моих. О Крабе я вообще молчу, он идет практически вслепую. Никто из нас ни разу не ходил к центру Равнины.

Вадим, собиравшийся еще о чем-то спросить, вдруг насторожился.

— Ну-ка, погасите костер, быстро!

Схватив оружие, он привстал, затем повернулся, всматриваясь в мглистый горизонт, и вдруг, в том направлении, куда смотрел Рощин, облака как будто взорвались, окрестности мгновенно залило ярким светом, исходящим от объятого пламенем объекта.

— Это искусственный аппарат! Он снижается! — Рощин мысленно прикинул траекторию и добавил: — Упадет примерно в полукилометре от нас!

Не успел он завершить фразу, как сияние внезапно пошло на убыль.

— Он не падает! Полет управляемый! — Кайл обернулся к Вадиму. — Я не могу идентифицировать его!

— Это «Х-Страйкер». — Рощин с трудом сдерживал волнение. — Современный аэрокосмический истребитель! Похоже, его преследуют механоформы! Давайте за мной!

— Зачем, Вадим?! Постой! Это опасно! Он может взорваться!

— Там в кабине человек! — Галакткапитан уже бежал по направлению ложбины, куда в рискованном маневре снижался «Х-Страйкер».

Оба андроида ринулись за ним.

Первая, спонтанная реакция на событие едва не стоила Рощину жизни.

Он попытался отсканировать окрестности, на миг погрузившись в иную реальность, и только стремительность от гибели: поскользнувшись, Вадим едва не сорвался с обледеневшего выступа, андроид успел схватить его, огда галакткапитан уже потерял равновесие.

Мир крутанулся перед глазами, зубы лязгнули, от падения на спину, зато рассудок заработал здраво.

— Назад! Кайл!

Серв остановился.

Объятый пламенем «Х-Страйкер» вдруг прекратил снижение по губительной траектории. Рискованный маневр экстренного торможения завершился плачевно для преследователей: истребитель вдруг резко сменил вектор тяги, заложив вираж в горизонтальной плоскости, а две из четырех механоформ не успели отреагировать на неожиданное появление планетной тверди.

В том месте, где Вадим секунду назад предвидел крушение «Х-Страйкера», к небу взметнулись сгорающие в пламени взрывов обломки истребителей Роя.

Мнемоник… Машиной управляет мнемоник! — Рощин вновь включился в сканирование, мгновенно выяснив причину гибели механоформ — человек, управляющий истребителем го прикрывался маскирующим полем, искажающим показания радаров, поэтому противника получали ложные данные относительно расстояния, остающегося до столкновения с поверхностью планеты.

— Подстрахуйте меня! — Вадим отпрянул под прикрытие выступа древнего механизма, продолжая сканирование.

Истребитель один.

Логика события исключала случайность. Одно дело — массированная атака флота, но появление одиночного «Х-Страйкера» фактически у него над головой, теперь вызывало не помрачающую рассудок радость, а скорее внушало подозрение.

Совпадение? Или он ищет именно меня?

Попытка связи успехом не увенчалась. Таинственный пилот, выдерживающий поистине невозможные для человека перегрузки, не откликнулся, а в следующий момент идущая вдоль земли машина вдруг начала набирать высоту, одновременно начиная боевой разворот; два избежавших столкновения истребителя Роя устремились следом, подписав себе приговор слишком прямолинейным, бесхитростным маневрированием.

Воздушный бой длился всего несколько мгновений: «Х-Страйкер», разворачиваясь, разрядил обе ракетные установки, но и механоформы успели огрызнуться потоками лазерных разрядов.

Три огненных бутона расцвели в стылом воздухе: один истребитель Роя взорвался в ста метрах над землей, второй, потеряв управление, врезался в склон холма, «Х-Страйкер», оставляя за собой шлейф дыма, начал заваливаться на крыло, и в этот миг отработала аварийно-спасательная катапульта, выстрелив пилот-ложемент по короткой траектории.

Проследив за падением спасательного сегмента, Вадим не обнаружил в радиусе эффективного сканирования других групп истребителей противника и отдал короткий приказ:

— К месту падения! Бегом!

Пилот-ложемент пролетел метров четыреста, упав в ложбине между возвышенностями.

— Осторожно! Следите за окрестностями!

Кайл и Краб повиновались. Воздушный бой и падение обломков аэрокосмических истребителей наверняка привлекли внимание всех обитателей Ржавой Равнины находящихся в радиусе десятка километров, и вскоре на месте крушения механоформ обязательно должны появиться мародеры, представляющие немалую угрозу для малочисленного отряда.

Заняв позиции на вершинах двух соседних холмов, Кайл и Краб взяли на себя контроль подступов, в то время как Вадим, по колено увязая в выпавшем накануне снегу, добрался до покореженного пилот-ложемента.

Человек, зажатый деформированными амортизационными дугами, к его немалому удивлению, находился в сознании и даже смог подать знак рукой, показывая, что жив.

Рощину сразу же бросилось в глаза, что на нем надет обычный гражданский скафандр, причем гермоэкипировка таинственного пилота серьезно пострадала при катапультировании и падении — лицевое забрало шлема разлетелось вдребезги, лишь чудом не располосовав осколками лицо незнакомца.

— Не шевелись! Кости целы? Сейчас помогу выбраться.

Незнакомец лишь слабо усмехнулся в ответ.

В лице ни кровинки. Кожа бледная, что немудрено после таких перегрузок и катапультирования.

Рощин, прекрасно знающий конструкцию пилот-ложементов любых типов, быстро разобрался в системе аварийного сброса амортизационного каркаса. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы освободить пилота из плена деформированных дуг. Расстегнув страховочные ремни, он подхватил незнакомца за специальные лямки порванного в нескольких местах скафандра, и оттащил его в сторону.

— Ну, живой?

Тот лишь кивнул в ответ, попытался сгоряча встать, но не смог.

— Лежи! Я сейчас!

Вадим хотел связаться с Кайлом и Крабом, но его опередили трескучие очереди: оба андроида вели огонь из укрытий.

Проклятие… Дикие сервы!

Под склоном холма, справа от Вадима, громыхнули три разрыва.

Незнакомец пошевелился, затем хрипло выдавил:

— Рощин, отводи своих сервов… Я прикрою нас маскирующим полем…

Вадим не стал спорить. Ситуация не располагала. Отдав мысленный приказ Кайлу и Крабу, он дождался появления андроидов и добавил, уже вслух, указав на пилота «Х-Страйкера»:

— Несите его! Двигаемся к городу! В темпе!

Через час они остановились.

Столбы черного дыма, отмечавшие места крушения истребителей Роя, остались далеко позади.

— Привал! — тяжело дыша, произнес Вадим.

Андроиды, озадаченные происходящим, тем не менее воздержались от вопросов, давая Рощину отдышаться. Не дожидаясь приказов, они заняли позиции для наблюдения за окрестностями.

Вадим присел подле спасенного пилота.

— Ну, давай знакомиться, — переведя дыхание, произнес он. — Откуда меня знаешь?

— Найджел Гревс, — отрекомендовался тот. — Искал тебя по поручению адмирала Мищенко.

Рощин с недоверием взглянул на спасенного. Староват для действующего офицера.

— Мне кажется, ты лжешь.

— Всегда такой недоверчивый, капитан? Наследственность?

— Не понял… — Вадим поднял взгляд. — При чем тут наследственность?

— Твой отец тоже никому не доверял. Считал, что весь мир против него. Любопытная у вас семейная традиция — называть сына именем отца.

— Так повелось. С давних пор. — Вадиму совершенно не понравилось, что едва начавшийся разговор тут же свернул в сторону от темы.

— Я в курсе. — Найджел с трудом присел. — Еще с первой Галактической. Адмирал Рощин начинал пилотом серв-машины Земного Альянса. Перешел на сторону Свободных Колоний. Стал легендой при жизни. С тех пор возникла традиция — старший сын в семье обязательно становится офицером флота. Вот только твой отец подпортил стройное генеалогическое древо Рощиных.

— Ты знал моего отца?

— Знал. Очень близко.

На лицо Вадима набежала тень внезапных, непрошеных воспоминаний.

— А я практически его не помню. — Слова вырвались как-то сами собой. — Он отправил меня в кадетский корпус, на Элио, а сам остался там… за Вертикалями [59]. Нянчится с эволгами [60]. Ты был его другом?

— Нет, — ответил Найджел. — Скорее — заклятым врагом. Я тот, кто имплантировал твоего отца и воспитал его боевым мнемоником.

Вадим недоверчиво усмехнулся:

— И после этих слов я должен верить, что ты послан сюда командованием флота?