Волд Аскер и симфония дальнего космоса - Владимир Лавров

Когда грабеж базы был закончен, мы собрались на мостике и стали думать, что делать дальше. При таких поворотах судьбы правильнее всего было бы идти прямо к Земле и, забыв про собственные жизни, стараться донести до Земли информацию об инопланетной агрессии. Но забывать про собственные жизни как-то не хотелось.

– А почему бы нам не использовать забытый корабль – прыгун? – посетила меня очередная идея.

– А что мы с ним будем делать? – спросил Суэви.

– Попытаемся его починить и запустить сообщение с него. Запустить бакен! Подготовится к телепорту! – бакен останется около станции и при случае оповестит нас о появлении гостей.

Тренированный народ споро посыпался по местам, захлопывая на ходу шлемы скафандров. Любо – дорого глядеть.

По коммуникаторам курсантов и по немногим сохранившимся часам на базе мы выяснили, что сегодня 23 декабря 3009 года. Целый месяц нашей жизни канул в никуда. Часы у стариков, кстати, тоже идут неправильно, причем на несколько суток.

Глава 25. Большая заваруха в системе Вентеры

Аварийный корабль – прыгун косморазведки тихо плыл по своей орбите, строго по уставу помигивая проблесковыми маячками. Вид у него был самый что ни на есть обычный, даже домашний. Номера на борту, эмблема косморазведки, проблесковые маячки – всё это было таким привычным, мирным, и никак не верилось в то, что совсем недалеко отсюда (по космическим меркам недалеко, конечно, всего лишь десяток астрономических единиц) недавно было уничтожено несколько тысяч человек.

С этим кораблём нам пришлось повозиться. Во-первых, нам не удалось подобрать коды и открыть входной шлюз ни в автоматическом режиме, ни в ручном. Пришлось просто вырубать входную дверь по аварийным линиям, а затем заваривать её снова. Корабль был почти мертвый, электричество было только то, которое он получал от солнечных батарей. Его хватало как раз на проблесковые маячки и автоматический ответчик. Реактор оживить не удалось. Пришлось тянуть электричество от нашего реактора. А это, между прочим, толстенные кабели. А ещё нам пришлось придумывать устройство моментального разрыва кабелей для того, чтобы можно было удрать сразу после отправки сообщения. Хорошо ещё, что для этого удалось использовать кабели с корабля – прыгуна, а то пришлось бы жертвовать своими. Когда устройство телепорта включилось и ожило, никто уже не верил в то, что это возможно.

Дальше пошло легче. В подобранный на орбитальной базе бакен мы затолкали копии дисков, полученных от стариков, и доклад о происшедшем на Вентере. Сам бакен мы запрограммировали на самые аварийные и сверхважные вопли. Если его не услышат на Земле, то только в том случае, если там никого нет.

Небольшая проблема возникла с программированием адреса отправления. Обычно телепортеры программировали только специально подготовленные техники, которые знали коды всех станций на память. Политика безопасности. Кому охота, чтобы какую-нибудь дальнюю станцию захватили враги и принялись слать на все узловые станции бомбочки помощнее? Не встреть мы "Чёрный Орел", мы сейчас Солнечную систему вообще не нашли бы. Те карты, что мы получили при выходе в учебный полет, освещали только ближайший к Вентере космос да ещё некоторые дальние исследованные миры. Память обо всех остальных мирах таилась в тёмных, глубоких, шифрованных недрах астронавигатора. Однако, благодаря полученным от стариков данным, мы знали положение Солнца, а уж координаты "Тусы Счастливой" я не смогу забыть никогда. Сколько раз я, возвращаясь на станцию, по десять раз проверял расчеты, опасаясь пролететь мимо станции! Координаты станции иногда снятся мне во сне. Мы запрограммировали бакен так, чтобы он попал на орбиту "Тусы Счастливой". Даже если я и напутал с координатами, то его подберет другая станция. Их на этой орбите сто десять штук.

Телепортер загудел и остановился. Бакен из передающей камеры исчез. Теперь надо ждать. Через час телепорт заработал снова. Пришло подтверждение – наш бакен обнаружен станцией TS-13. Я не так уж и сильно промахнулся. Теперь, пока они его не подобрали и не решили прислать нам сюрприз на несколько мегатонн, нужно оказаться как можно дальше от корабля – прыгуна.

– Тревога по кораблю! Немедленно отходим! – я вскочил в шлюз последним, закрыл входной люк, и мы сразу стартовали, пока на ракетных двигателях и малым ходом. Когда я добрался до своего места и пристегнулся, Грумгор включил настоящее ускорение. Теперь надо сообразить, что делать дальше.

Около корабля – прыгуна мы оставили ещё один бакен.

Мы отходили от корабля косморазведки, щедро выбрасывая в пространство сотни килограмм награбленной на базе воды. На ходовом мостике, уже в который раз за последние дни, вся команда собрались для того, чтобы решить нашу дальнейшую судьбу.

– Вариантов всего два, – сказал я, – либо мы ждём здесь спасательную экспедицию и смотрим, что будет дальше, либо мы все отправляемся по родным мирам и делаем вид, что никакой Академии Космопола никогда не было.

– А потом они прилетят и разбомбят наши миры? – возмутился Валли Ургпущу, явно имея в виду инопланетян, а не землян.

– Скорее всего, ваши миры никому не опасны и никто их бомбить не будет. Опасны такие миры, как наш, те, которые начали осваивать дальний космос.

– А ты? – спросил Фиу.

– У меня останется корабль и возможность идти на все шесть сторон. В конце концов, у четверых из вас еда совпадает с моей. Могу отправиться в гости на ваши планеты. Правда, есть ещё один вариант. Если через часок – другой на месте корабля – прыгуна бабахнет ядерный взрыв, то это значит, что командование космофлота решило похоронить свои тайны вместе с нами. И тогда нам точно придётся отправляться по норам.

– К нам приближается… Объект, – как-то неуверенно сказал Суэви (он, в соответствии с Уставом, сидел на управлении кораблём).

Я посмотрел на локатор, а затем на космос перед кораблём.

– Нам навстречу скачет белый рыцарь, расходимся левыми бортами, – скомандовал я. Ну и что, что я увидел в космосе белого рыцаря с копьем, скачущего на снежно – белой лошади? Команда должна знать, какими бортами расходиться.

Грумгор крутанулся на кресле и принялся программировать маневр.

– Это не рыцарь, это дух мудреца золотого крыла, – возмутился Суэви.

– А я вижу доблестного воина такой же расы, как я, – сказал Фиу.

– Стоунсенс, а ты кого видишь?

Стоунсенс сказал, что видит две картинки. На мониторе он видит корабль, а если смотреть просто так, то кого-то, похожего на добрую маму, только мужского пола. Я обругал себя дураком и включил оптику. На мониторе на месте рыцаря появился корабль, гладенький, красивый, совсем не похожий на нашу раскоряку (наш корабль увешан фермами с оружием, локаторами и причальными устройствами), но это, несомненно, был корабль. Ещё я автоматически отметил, что у стоунсенса была мама и не было папы. Тут и не знаешь, чему удивляться. Тому, что у разумных камней бывают мамы, или тому, что чужой корабль может внушать зрительные образы. Впрочем, если чему тут и стоит удивляться, так тому, что думающие камни вообще бывают на свете. Так что наш стоунсенс, пожалуй, удивительнее этого летающего чуда.

– Значит, так. Скорее всего, мы видим собственное идеализированное представление о воине. Валли, Виллина, корабли нападающих были похожи на этот? Валли, Виллина, проснитесь!

Наши новички ответили отрицательно: ничего общего.

– Значит, сразу стрелять не будем.

Стрелять и не хотелось. Рыцарь внушал ощущения добра, ясности и возвышенного спокойствия. Я, впрочем, осознавал, что всё это могло быть просто прикрытием, и приказал подготовить к пуску пару ракет. Фиу и Бий У полезли по свои местам, держать чужого на прицеле. Бий У, правда, честно предупредила, что стрелять в такую красоту не будет. И что вы прикажете с ними, с такими, делать?

Тем временем рыцарь приблизился, облетел нас по кругу, развернулся, как машина на шоссе (что по законам космической навигации было вообще невозможно, точнее, возможно, но очень нерационально), догнал и пристроился рядом. Мы забыли про всё на свете и вылупились на него в иллюминаторы. С близкого расстояния он производил ещё более восхитительное впечатление. Лично я видел в космосе рядом с кораблём гигантского рыцаря в доспехах, с копьем и на белой лошади. От него шло очень теплое ощущение, ощущение полной ясности и праведности. Нечто такое, что вызывало в памяти воспоминания о раннем детстве, когда ещё верилось в полную правду и в идеальные образы.

И тут рыцарь повернул голову и посмотрел на нас. Я почувствовал, что он смотрит на меня. Перед моими глазами промелькнули картины дымящейся базы на Вентере, картины погибших людей – и сожаление. Этот парень (или сколько их там на корабле?) умел передавать не только картинки, как прибор, полученный нами у стариков, но и чувства! Потом он перенес внимание на Суэви – и точно такая же картина погибшего земляка Суэви и сожаление. Суэви вздрогнул. Рыцарь за каких-то три секунды обсмотрел всех нас, кому-то выказывая сожаление, а кого-то подбадривая. Мы могли чувствовать информацию, которую он передавал другим, но как-то было понятно, что это не тебе. Вот это технология! Не то, что наши космопсихологи с их картинками и видеоклипами.