Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов

3308. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ 27 февраля 1901 г. Ялта. 27 февр. 1901. Многоуважаемая Ольга Родионовна, большое Вам спасибо за письмо и за доброе расположение. Мать, получив Вашу фотографию, обрадовалась и тотчас же приказала мне написать Вам, что она благодарит и что она по-прежнему любит Вас. О больнице, которую Вы желаете построить, поговорим, когда Вы будете в Москве. Лучше и толковее советчика, как д-р П. И. Куркин, Вы не найдете нигде в свете.

{09211}

А если Вам мало его, то я предоставлю Вам смоленских врачей. Что касается одесского дома, то лучше всего обождать немного, обождать хотя один год, хотя полгода. Нужно, чтобы Вы сами побывали в Одессе и убедились в том, что Ваш дом и место около него стоят не 125 и не 200 тысяч, а не менее 300. Жить Вам придется еще много (по крайней мере, еще 60 лет), продать успеете так же, как успеете и прожить все денежки. Если найду какого-нибудь опытного и честного одессита, то поручу ему осмотреть и оценить Ваш дом, потом напишу Вам. Пишите нам, пожалуйста, почаще, не забывайте нас. Если б Вы знали, как здесь в Ялте скучно, какая погода, серая и унылая! Ну, храни Вас бог. Не забывайте. Преданный А. Чехов.

3309. О. Л. КНИППЕР 1 марта 1901 г. Ялта. 1 март. Милая моя, не читай газет, не читай вовсе, а то ты у меня совсем зачахнешь. Впредь тебе наука: слушайся старца иеромонаха. Я ведь говорил, уверял, что в Петербурге будет неладно, - надо было слушать. Как бы ни было, ваш театр никогда больше в Питер не поедет - и слава богу. Я лично совсем бросаю театр, никогда больше для театра писать не буду. Для театра можно писать в Германии, в Швеции, даже в Испании, но не в России, где театральных авторов не уважают, лягают их копытами и не прощают им успеха и неуспеха. Тебя бранят теперь первый раз в жизни, оттого ты так и чувствительна, со временем же обойдется, привыкнешь. Но, воображаю, как дивно, как чудесно чувствует себя Санин! Вероятно, все рецензии таскает в карманах, высоко, высоко поднимает брови... А тут замечательная погода, тепло, солнце, абрикосы и миндаль в цвету... На Страстной я жду тебя, моя бедная обруганная актриска, жду и жду, это имей в виду. Я послал тебе в феврале с 20 по 28-е пять писем и три телеграммы; просил тебя телеграфировать мне, но - ни

{09212}

слова в ответ. От Яворской я получил телеграмму по поводу "Дяди Вани". Напиши, до какого дня вы все будете в Питере. Напиши, актриска. Я здоров - честное слово. Обнимаю. Твой иеромонах.

3310. H. П. КОНДАКОВУ 2 марта 1901 г. Ялта. 2 марта 1901. Многоуважаемый Никодим Павлович! Большое, сердечное Вам спасибо за книгу. Я прочел ее с большим интересом и с большим удовольствием. Дело, между прочим, в том, что моя мать, уроженка Шуйского уезда, 50 лет назад бывала в Палехе и Сергееве (это в 3-х верстах от Палеха) у своих родственников иконописцев, тогда они жили очень богато; те, что в Сергееве, жили в двухэтажном доме с мезонином, громадном доме. Когда я сообщил матери содержание Вашей книги, она оживилась и стала рассказывать про Палех и Сергеево, про этот дом, который тогда уже был стар. По сохранившимся у нее впечатлениям, тогда была хорошая, богатая жизнь; при ней получались заказы из Москвы и Петербурга для больших церквей. Да, народные силы бесконечно велики и разнообразны, но этим силам не поднять того, что умерло. Вы называете иконопись мастерством, она и дает, как мастерство, кустарное производство; она мало-помалу переходит в фабрику Жако и Бонакера, и если Вы закроете последних, то явятся новые фабриканты, которые будут фабриковать на досках, по закону, но Холуй и Палех уже не воскреснут. Иконопись жила и была крепка, пока она была искусством, а не мастерством, когда во главе дела стояли талантливые люди; когда же в России появилась "живопись" и стали художников учить, выводить в дворяне, то появились Васнецовы, Ивановы, и в Холуе и Палехе остались только одни мастера, и иконопись стала мастерством... Кстати сказать, в избах мужицких нет почти никаких икон; какие старые образа были, те погорели, а новые - совершенно случайны, то на бумаге, то фольге.

{09213}

Я "Геншеля" не видел и не читал, таким образом, совсем не знаю, что эта за пьеса. Но Гауптман мне нравится, и я считаю его большим драматургом. Да и по игре, притом только одного акта, нельзя судить, а если играла Роксанова, то и подавно. Мне все эти дни нездоровилось. Напал кашель, да такой, какого у меня давно уже не было. Ваша книжка об иконописи написана горячо, даже местами страстно, и потому читается она с живейшим интересом. Несомненно, иконопись (Палех и Холуй) уже умирают, или вымирают, и если бы нашелся человек, который написал бы историю русской иконописи! Ведь этому труду можно было бы посвятить целую жизнь. Однако чувствует мое сердце, что я уже надоел Вам. К отлучению Толстого публика отнеслась со смехом. Напрасно архиереи в свое воззвание всадили славянский текст. Очень уж неискренно или пахнет неискренним. Будьте здоровы и богом хранимы и по возможности не забывайте искренно Вас уважающего и преданного А. Чехова.

3311. M. П. ЧЕХОВОЙ 2 марта 1901 г. Ялта. 2 март. Милая Маша, купи мне чашку для чая таких размеров, как моя московская чашка, - и привези. Не забудь, пожалуйста. Купи тогда же побольше икры, колбас и всяких закусок, даже, если захочешь везти с собой, вестфальский окорок. Это а propos. У нас изумительная весенняя погода. Миндаль в цвету, копаемся в саду, не хочется ничего делать по письменной части. Воды много, изредка она бежит в бак, а в трубах бывает день и ночь. Сегодня получил от Кондакова из Петербурга письмо такого содержания: "Сегодня давали в Панаевском театре (Геншеля), и я, выдержав первый акт, несмотря на то, что часто зажимал себе уши, чтобы не слышать истерических воплей, ушел с начала 2-го акта домой. Подобную бездарную игру, какую мне привелось видеть, я видал, но столь наглой и бездарной пьесы, признаюсь, еще не видел".

{09214}

Нового ничего нет. Все благополучно. Скоро начнем ждать тебя. Напиши, что тебе известно про Мишу, его переход в "Новое время". Будь здорова и благополучна. Твой А. Чехов.

3312. Л. Ю. АРБУШЕВСКОЙ 3 марта 1901 г. Ялта. Многоуважаемая Любовь Юлиановна, сегодня я посылаю посылкою, между прочим, второй том "Экономического роста Европы до возникновения капиталистического хозяйства" и первую и вторую части первого тома "Происхождение современной демократии" - обе книги М. Ковалевского. Таким образом, в настоящее время у Вас имеется полное собрание сочинений М. Ковалевского. Часть я выслал из-за границы. Желаю Вам всего хорошего. Преданный А. Чехов. Ялта. 3 марта. На обороте: Таганрог. Ее Высокоблагородию Любови Юлиановне Арбушевской. Городская библиотека.

3313. В. А. ПОССЕ 3 марта 1901 г. Ялта. 3 марта 1901. Ялта. Милый Владимир Александрович, большое Вам спасибо за телеграмму и вообще нa память. Немножко запоздалая благодарность, простите, но лучше поздно, чем никогда, выражаясь по-умному. Будьте добры, вспомните, что я одинок, что я в пустыне, сжальтесь и напишите, во-первых, что нового в цивилизованном мире, во-вторых, где теперь Горький, куда ему писать, и, в-третьих, не думаете ли Вы приехать в Ялту отдохнуть.

{09215}

Рассказ пришлю непременно. "Трое" Горького в январск(ой) книжке мне чрезвычайно понравились по тону письма. Девки неверны, таких нет, и разговоров таких никогда не бывает, но всё же приятно читать. В декабрьск(ой) книжке мне не так понравилось, чувствовалось напряжение. И напрасно Горький с таким серьезным лицом творит (не пишет, а именно творит), надо бы полегче, немножечко бы свысока. Итак, пустынник ждет от Вас подробнейшего письма. Не поленитесь, пожалуйста. Кашель у меня свирепый, уже 5-6 дней, но в общем здравие мое хорошее, грех пожаловаться. Будьте живеньки, здоровеньки, не забывайте Вашего А. Чехова.

3314. Е. З. КОНОВИЦЕРУ 5 марта 1901 г. Ялта. 5 март 1901. Милый Ефим Зиновьевич, как это ни странно, но в настоящее время я могу располагать только восемью тысячами, из коих притом пять положены в банк на три года. Но всё же, мне кажется, это не решает вопроса, вероятно, можно сделать что-нибудь, чтобы газетный пай остался при Вас. Сколько Вы должны всего? Или сколько нужно Вам для того, чтобы окончательно разделаться с долгими? Вы напишите мне, а я пока подумаю и, быть может, придумаю что-нибудь. Как поживаете? Что нового? Я немножко похварывал, неделю, а теперь, кажется, ничего. Крепко жму Вам руку и низко кланяюсь. Итак, стало быть, я буду ждать ответа, а пока будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Чехов. На конверте: Москва. Его Высокоблагородию Ефиму Зиновьевичу Коновицеру. Пименовский пер., д. Коровина.

{09216}