Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

— Ну? — спросил Билл. — Что нам скажет вождь?

— Что трампов стало еще больше, намного больше.

— Проклятье! Неужели эти головорезы устроили здесь сбор? Горе фермерам и прочему люду, кто живет неподалеку! Ты слышал, что они говорили?

— Там горят много костров и место хорошо освещено. Трампы образовали круг, в котором стоял какой-то бледнолицый с рыжими волосами и говорил долго и очень громко.

— О чем он говорил? Ты понял?

— Я все понял, ибо он ревел совсем рядом; но мое внимание было направлено на то, чтобы отыскать моих краснокожих братьев, и потому я мало запомнил, что он говорил.

— Ну, что ты запомнил?

— Он сказал, что богатство всегда копилось за счет бедных и его нужно отнимать у богатых. Он утверждал, что государство не имеет права взимать с подданных никаких налогов, а потому все деньги из касс должны быть конфискованы. Он сказал, что все трампы братья и быстро могут стать очень богатыми, если они последуют его призыву.

— Дальше! Что еще?

— Дальше я уже не обращал внимания на его слова. Он говорил еще о большой и полной кассе железной дороги, которую надо опустошить. Но потом я больше не слышал его слов, поскольку увидел место, где находились мои краснокожие братья.

— Где это?

— Вблизи маленького костра, у которого никто не сидит. Они стоят там, привязанные к деревьям; каждого охраняет один трамп.

— Туда трудно пробраться?

— Пробраться можно. Я мог бы сам попробовать перерезать веревки, но решил лучше не делать этого, а позвать на помощь моих белых братьев, чтобы справиться с этим скорее. Но прежде чем уйти, я подполз к одному моему краснокожему брату и шепнул ему, что их всех спасут.

— Очень хорошо, ибо теперь они готовы к нашему появлению и не выдадут нас, вскрикнув от радости, — заключил Горбатый Билл. — Эти трампы не вестмены! Чудовищная глупость с их стороны — не поместить пленников в середину лагеря. В том случае пришлось бы вчетвером, рассчитывая только на внезапность, заскочить в круг этих парней и, воспользовавшись парализовавшим их страхом, отвязать осэджей. Веди нас к тому месту, где они находятся.

Вождь снова был впереди — перебегал от дерева к дереву, заботясь о том, чтобы оставаться в тени стволов. Так они быстро приблизились к месту стоянки, где насчитали восемь пылающих костров. Самый маленький горел почти в вершине угла, рядом с деревьями, именно туда направлялся вождь. Остановившись на какой-то миг, вождь шепнул трем белым:

— Теперь у огня много бледнолицых, хотя до этого там никого не было. Человек с рыжими волосами тоже здесь. Похоже, это их вожди. Стоят ли в нескольких шагах оттуда у деревьев мои осэджи?

— Да, — тихо ответил горбун. — Этот рыжий закончил свою болтовню, и теперь негодяи сидят вдали от остальных и, похоже, держат совет. Возможно, речь идет там о чем-то важном — так много трампов вместе не станут собираться ради пустяка. К счастью, их ружья стоят под деревьями. Я подползу и послушаю, о чем они говорят.

— Пусть мой брат этого не делает, — предостерег Доброе Солнце.

— Почему? Не думаешь ли ты, что я позволю себя схватить?

— Нет, я знаю, что мой брат очень ловок, но его могут увидеть.

— Увидеть — это еще не схватить!

— Да, у моего брата легкие ноги и он смог бы быстро убежать, но тогда нам не удастся освободить осэджей.

— Нет! Мы бы в момент сняли часовых и успели бы разрезать веревки, а потом — быстро через лес и к лошадям! Хотел бы я увидеть трампа, который помешал бы нам это сделать! Короче, я пополз туда, а если меня заметят, сразу же бросайтесь к пленникам. Ничего с нами не случится. Вот мое ружье, Дядя!

Отдав оружие своему товарищу, чтобы оно не мешало, Билл лег на землю и пополз к огню. Его задача оказалась значительно легче, чем он думал. Трампы разговаривали так громко, что ему достаточно было залечь на полпути, чтобы слышать каждое слово.

Вождь не ошибся, предположив, что четверо сидевших у огня — вожаки. Рыжий, конечно же, был не кем иным, как Полковником, который, скрываясь от мести рафтеров, прибыл в лагерь сегодня вечером. Как раз в этот момент звучал его голос, и Горбатый Билл четко слышал слова:

— Могу обещать вам большую удачу, ведь там у них главная касса! Вы согласны?

— Да, да, да, — кивали трое других.

— А как с фермой Батлера? Вы идете со мной или я должен рассчитывать на собственные кулаки, завербовав для этого человек тридцать ваших людей?

— Конечно, действуем вместе, — отозвался один из предводителей. — Не понимаю, почему деньги должны сыпаться только в твой карман! Вопрос в том — на месте ли эти деньги.

— Пока нет. Мы лишили рафтеров лошадей, а сами уже следующим утром раздобыли себе несколько неплохих кляч, так что фермы им еще долго не видать. Но этот Батлер и без того очень богат. Мы нападем на ферму, захватим ее, а потом спокойно подождем этих рафтеров и тех мерзавцев, что ведут их.

— Ты точно знаешь, что они едут туда?

— Совершенно точно! Этот Олд Файерхэнд обязательно приедет туда, чтобы встретиться с инженером, который, наверное, уже там.

— С каким инженером? Что у них за дела?

— Да так, пустяки. Это история, которая не вызовет у вас интереса. Может быть, я расскажу об этом, но в другой раз, а может, найму вас еще для одного ловкого дела, которое сулит уйму денег.

— Ты что-то темнишь! Говоря откровенно, я бы не хотел связываться с этим Олд Файерхэндом — уж слишком много о нем наслышан!

— Ты боишься? — усмехнулся Полковник.

— Не боюсь, но у меня предубеждение к подобным людям.

— Чепуха! Что он сможет нам сделать? Подумать только, нас четыреста человек, готовых сразиться с самим дьяволом!

— Ты хочешь взять всех на ферму Батлера?

— Естественно! Ведь нам по пути. Или мы снова сюда вернемся?

— Нет. А когда тронемся в путь?

— Завтра после полудня, так что к вечеру будем у фермы. Огромная ферма запылает гигантским костром, на котором мы сможем приготовить уйму жаркого!

Горбатый Билл услышал достаточно; он пополз назад к своим спутникам и призвал их к немедленному освобождению индейцев.

По его мнению, каждый должен был подползти к одному из пленников и перерезать веревки, но вождь возразил:

— Я привел моих белых братьев, чтобы они быстро помогли, если мне не удастся одному освободить моих воинов. Все, что сейчас