Порция красивого яда - Келси Клейтон

чтобы впустить ее. — Если ты собираешься врать дальше, то уходи. Я бы предпочел, чтобы ты вообще ничего не говорила.

Она качает головой. — Нет. Больше никакой лжи. Больше никаких секретов. Я сказала Лейкин сегодня утром, что больше не буду этого делать. Так что спрашивай все, что хочешь знать, и я тебе все расскажу.

Вот это да. Такое ощущение, что у меня есть доступ к внутренностям мозга Лейкин. Если кто и знает ее лучше, чем она сама, так это Мали. В этом есть что-то опасное, но я не могу устоять перед возможностью получить ответы на все вопросы, которые я так долго искал.

— Хорошо, — говорю я, медленно кивая. — Когда она решила уехать?

— В ту ночь, когда вы сильно поссорились, — отвечает она. — Когда мы с Кэмом вошли и увидели, как твой кулак пробивает стену.

Боже, как я ненавидел ту ночь. Помню, я думал, что это была самая худшая ссора, которая у нас когда-либо была. Нет ничего, что я ненавижу больше, чем ссориться с ней. Честно говоря, меня от этого тошнит. А та ночь была очень напряженной.

— Не так долго, как я думал.

Она вздыхает, садясь на диван рядом со мной. — Когда мы поднялись наверх, она рассказала мне о текстовых сообщениях и показала доказательства, которые она нашла в машине.

Мои брови поднимаются. — Неужели все было так плохо?

— Да. — Она смотрит на свои руки и возится с дыркой на джинсах. — Когда она сказала мне, что хочет сделать, я сказала ей, что это плохая идея. В смысле, если кто-то угрожает ей, она не должна оставаться одна. Но я также видела, как ей было страшно — не за себя, а за тебя. Она ушла при одном условии, что тебе не причинят вреда.

— И ты помогла ей в этом, — говорю я, не спрашивая, а просто выкладывая этот факт.

Мали кивает. — Я встретила ее на границе города, дала ей телефон и все деньги, которые мы смогли собрать. Потом я еще раз пообещала ей, что присмотрю за тобой, и обняла ее на прощание.

По тому, как она начинает плакать, я понимаю, что вспоминать этот момент ей все еще тяжело. Она видела, как уходит ее лучшая подруга, и не знала, все ли с ней будет в порядке. Но возможность хотя бы связаться с ней и убедиться, что с ней все в порядке, — это лучше, чем тот ад, который я пережил, не зная, что, черт возьми, произошло.

— Да, я сообщала ей о том, как ты и все такое, но все это было не понарошку, Эйч, — искренне говорит она. — Ты действительно один из моих самых близких друзей, и мне жаль, что я скрывала это от тебя. Я верила, что Лейкин поступает правильно, и когда с тобой ничего не случилось, я поняла, что она не ошиблась. Что мы делаем то, что в твоих интересах. Но я должна была сказать тебе. И я должна была сказать Кэму.

Черт, я даже не подумал о том, что Кэм был там и услышал то же самое, что и я. То, что она солгала мне, — это одно, но для него это, наверное, катастрофа. Ни для кого не секрет, что у них двоих что-то происходит, но все это основано на любви. И такая ложь способна разбить ему сердце.

В голове проносятся мои собственные вчерашние слова. Те, в которых я выдал их секрет Лейкин. Но мы же говорили, что больше никаких секретов, верно?

— Ты же не собираешься бить меня по яйцам за то, что я выдал вас двоих Лейкин? — нерешительно спрашиваю я.

Она усмехается, качая головой. — Она не злится. Я имею в виду, что она буквально вышла замуж за лучшего друга своего брата. Это было бы немного лицемерно с ее стороны, тебе не кажется?

— Это справедливо.

Я наблюдаю, как улыбка исчезает с ее лица. — В любом случае, это не имеет значения. Скорее всего, он больше никогда со мной не заговорит.

Если кто и знает о способности Кэма держать обиду, так это я. Он чертовски упрям и все держит в себе. Но Мали всегда была для него другой. Их дружба, если ее можно так назвать, строится по иным правилам, чем все остальное. Я просто не знаю, поможет ли это ей или навредит в этой ситуации.

На журнальном столике звонит телефон, и я протягиваю руку вперед, чтобы взять его, и вижу на экране имя Кэма. — Вспомни дьявола.

Я отвечаю на звонок и прикладываю трубку к уху. — Да, как дела?

— Эйч, — говорит он, и паника в его голосе заставляет волосы на моих руках встать дыбом. — Тебе нужно немедленно приехать в этот чертов бар!

У меня срабатывают тормоза, шины с визгом проносятся по асфальту, когда грузовик останавливается на парковке. Как только я поставил машину на стоянку, мы с Мали выскочили из нее. Мы бежим к двери, но когда я пытаюсь открыть ее, она оказывается запертой. Я пытаюсь найти ключ, когда Кэм открывает дверь, и выражение ужаса на его лице заставляет мой желудок опуститься.

— Что происходит? — обеспокоенно спрашиваю я.

Лейкин оборачивается на мой голос. По ее щекам текут слезы, она выглядит такой отчаявшейся. Такой испуганной.

Кэм не может произнести и слова, поэтому он отходит в сторону, и тут я вижу его.

Там, в центре бара, лежит тело хакера. Он почти полностью погребен под кучей грязи, а его голова, похоже, торчит наружу. А черви и личинки, которые ползают вокруг, видимо, просто для спецэффекта.

Когда у меня отпадает челюсть, Кэм протягивает мне записку, лежавшую на столике у двери.

Посмотрим, как ты избавишься от этого.

16

Слово «ХАОС» даже не описывает того, что происходит за закрытой дверью бара. Кэм в панике бормочет что-то о том, что через двадцать минут нам нужно будет открываться. Он бросается за листом бумаги и маркером, чтобы сделать объявление.

Мали выглядит чертовски напуганной. Она попеременно хочет помочь Кэму и беспокоится о Лейкин. И она точно должна волноваться за нее; я точно знаю, что волнуюсь. Она в шоке.

Мы все знаем о последнем трупе, который она видела, и о событиях, которые произошли после этого. Она не очень хорошо с этим справилась. Сейчас у нее такое же выражение лица, как и тогда. Я не могу отделаться от опасения,