Завещание змееносца - Вадим Филоненко

Мюрр хмыкнул, вспомнив, как первое время мучился с этими глазами…

Едва ступив на землю Лунного мира, он принял облик атонийца – молодого крепкого парня с темно-зеленой кожей и фиолетовыми волосами – и обнаружил, что его новое лицо не имеет век. Они переродились в прозрачную, неподвижную и весьма прочную пленку, которая шла поверх глаза, прикрывая его, словно стеклом, не мешала глазному яблоку двигаться, отлично защищала от соринок и повреждений. Мюрру поначалу это страшно нравилось. Но с наступлением первой же ночи… Отсутствие век стало настоящей пыткой. Выяснилось, что в обличии атонийца невозможно совершить такое простое и обыденное действие, как закрыть глаза. А спать с открытыми с непривычки оказалось невыносимо трудно. Проворочавшись всю ночь без сна, Мюрр впервые ясно осознал, для чего же, собственно, и нужны веки. И как же бывает неуютно, когда их нет…

«Отдельно стоит народ, именуемый джигли, – продолжал запись Мюрр. – Внешне они более других лунных рас походят на обыкновенных людей, имеют шоколадного цвета кожу, «человеческие» глаза с веками и черные курчавые волосы. Джигли крайне малочисленны, но умудрились захватить почти две трети Лунного мира, основав Империю. Как я понял, она разрослась из небольшого, чрезвычайно воинственного и высокоцивилизованного государства джигли, которые на протяжении веков захватывали все новые и новые земли, населенные более отсталыми народами, и превращали их в свои провинции. Как ни странно, завоеватели принесли процветание захваченным странам, ускорили их развитие, приобщили к наукам и культуре. Теперь жители провинций считаются почти такими же равноправными гражданами Империи, как и сами джигли. Впрочем, именно что почти, потому что разница все же есть…»

Мюрр задумался, пытаясь точнее сформулировать мысль.

«Джигли или черные всадники… Это особая, высшая каста, элита Империи. Они правители, ученые, маги, воины. Торговцев или мастеровых среди них практически нет. И вообще, они предпочитают лишь владеть мастерскими, торговыми домами, поместьями, шахтами и рудниками, а трудиться там предоставляют другим народам – в основном вольнонаемным выходцам из провинций, которых здесь называют общим словом лючины, то есть «пешие». Мне не очень понятно, откуда взялось такое название, ведь лючинам не запрещается иметь лошадей, ездить в седле, в экипаже или телеге.

Лючины буквально наводнили центральные города Империи. Многие из них весьма богаты, их дома по роскоши ничуть не уступают дворцам джигли. И все же «пешие» отличаются от «черных всадников», как плебеи от аристократов. Даже самый бедный, разорившийся джигли по социальному положению стоит выше, чем самый богатый лючин.

Теперь несколько слов о лошадях. Помимо обычных, в Лунном мире есть так называемые кунгуры. Это поистине удивительные создания. Во-первых, они способны летать. Во-вторых, могут принадлежать только и исключительно джигли. Причем, насколько я понял, для черного всадника кунгур скорее член семьи, чем животное. И вообще, здесь кроется какая-то тайна, в которую не посвящают лючинов. Общеизвестно следующее: каждому джигли при рождении дается один-единственный летающий конь, который сопровождает всадника или всадницу всю жизнь. Если же кунгур погибает, его хозяин (хозяйка) лишается чести, становится даифом – «опозоренным». Это самое презираемое, бесправное существо, что-то вроде общественного раба. Даифы выполняют всю грязную работу, например, золотаря. Или трудятся в каменоломнях…»

– Еще пива заказывать будете? – раздался над ухом скрипучий голос карийца.

Мюрр вздрогнул от неожиданности и непонимающе посмотрел на подошедшего к нему трактирщика.

– Я говорю, что-нибудь еще заказывать будете? – переспросил тот. – Если нет, уходите. А то некоторые приспособились сидеть здесь всю ночь задарма и дремать, чтоб, значит, за комнату не платить…

– Еще кружку пива, – перебил Мюрр. – И поесть что-нибудь…

– Миску кулеша?

– Н-нет. Лучше мяса.

– Расплатитесь сразу?

– Да. – Мюрр сунул ладонь в потайной карман широкого тканого пояса, достал горсть ребристых полупрозрачных камешков. – Этого хватит? – Он пока не очень хорошо разобрался в местной денежной системе и плохо представлял стоимость того или иного камня.

– Вполне. – Трактирщик поспешно спрятал презрительно- алчную усмешку, сгреб камешки и отошел.

Мюрр недовольно посмотрел ему вслед. Похоже, он серьезно переплатил. Впрочем, плевать. В случае необходимости он быстро раздобудет любое количество местных денег, то бишь камней.

Повелитель Холода расправил пергамент, перечитывая последние из написанных строк.

«Итак, даифы трудятся в каменоломнях…»

– …в каменоломню? Его?! – эхом донесся обрывок фразы от соседнего стола.

Мюрр с интересом посмотрел в ту сторону. За столом сидели двое. Их лица прятали широкие капюшоны грубых плащей из дерюги. Такие плащи носили нищие, попрошайки или… те, кто хотел остаться неузнанным. Повелитель Холода пригляделся внимательнее. Один – определенно мужчина. Причем отнюдь не из касты попрошаек. Прямая спина, уверенный разворот плеч, гордая посадка головы… Воин. Потомственный. «Не удивлюсь, если под капюшоном окажутся курчавые волосы и темная кожа всадника джигли… – подумал Мюрр. – Хм, интересно… А кто же у нас будет второй? Или… вторая? А ведь это женщина! Даже грубый плащ не в состоянии спрятать присущего ей изящества. Могу поспорить, она тоже джигли, всадница. Аристократка…»

Повелитель Холода уже потерял к парочке интерес, посчитав тайное свидание обычной любовной историей, но тут женщина вполне отчетливо сказала:

– Генерал не может быть рабом!

Мюрр снова прислушался, но ее спутник отвечал слишком тихо – так, что слов не разобрать.

– Нет, Гор. Я не допущу, чтобы это сошло ему с рук! – вновь заговорила женщина. В ее голосе не было ни тени кокетства или нежности.

«Так не разговаривают с возлюбленным, – подумал Мюрр. – Это не любовное свидание. Больше похоже на заговор». Он напряг слух и сумел расслышать реплику мужчины:

– Ты обвиняешь сына императора…

– Да! – запальчиво перебила собеседница. – Он сын императора. Но убийство кунгура нельзя прощать даже ему!

«Так-так-так… Интересно… А ведь я что-то слышал сегодня о гибели кунгура, – вспомнил Мюрр. – Да, точно, в этом трактире и слышал. Прежде чем напиться в хлам, посетители обсуждали сногсшибательную новость: смерть коня какого-то видного деятеля Империи. Только вроде речь шла о несчастном случае, а не об убийстве…»

А мужчина по имени Гор, тем временем, спросил: