Удачный брак - Кимберли Маккрейт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Бразилию? Какого хрена, Зак?!
— Ваша честь, — повторила я. — Очевидно, что мистер Грейсон готов сдать свой паспорт. Сын мистера Грейсона Кейз давно отправился в летний лагерь, и эта поездка была запланирована задолго до гибели его матери. Его никто не высылал в Калифорнию после случившегося. А что касается билетов на международные рейсы, то мистер Грейсон часто путешествует по работе.
— Кстати, о работе. У мистера Грейсона хватит денег, чтобы заплатить за частный самолет и прекрасный поддельный паспорт. У него есть на то все причины, учитывая, что ему грозит пожизненное за убийство жены, — сказала Вэнди Уоллес. Ее уверенность наводила ужас. — У него есть средства, чтобы сбежать, задумал он побег или нет, а та история с ордером говорит нам о Заке Грейсоне одно — он считает себя выше закона.
Судья Юй помолчала минуту, размышляя.
— Миссис Уоллес, я не одобряю ваш хитроумный маневр в отношении правосудия в этом деле. — Она подняла руку, когда Вэнди подалась вперед, чтобы высказать протест. — Но доступ к деньгам и отъезд сына представляют проблему.
— Ваша честь, если привезти сына моего клиента обратно в Нью-Йорк, то непонятно, с кем он будет находиться. Мой клиент с женой только недавно переехали сюда. Нельзя его наказывать за то, что он хотел сделать как лучше для сына. А сейчас это означает пребывание у друзей семьи в Калифорнии.
Опека. Вот что грозит Кейзу, если привезти его обратно, особенно если Заку вынесут приговор, если только родители Аше не захотят взять на себя заботы о Кейзе на постоянной основе.
— Я понимаю. Но это представляет проблему, и не одну, — сказала судья Юй и кивнула, приняв решение. Она повернулась к протоколисту: — Для протокола: подзащитному должны засчитать все то время, что он пробыл за решеткой до и после изменения обвинительного акта. Подзащитный, Зак Грейсон, и дальше останется под стражей без возможности выйти под залог.
С этими словами судья Юй ударила молотком, поднялась и удалилась к себе в кабинет.
— Ну, по-другому и быть не могло, — сказал Пол, пока мы смотрели вслед судье Юй. — Ты все сделала правильно.
Вэнди проплыла мимо, коснулась кончиками пальцев нашего стола, а затем наклонилась к Полу. Ее глаза горели огнем. Пол проделал впечатляющую работу, оставаясь совершенно спокойным. Он даже не моргнул.
— Пошел. Ты. Пол.
— И я рад тебя видеть, Вэнди.
Она развернулась на своих тонких шпильках и поцокала вдоль прохода прочь из зала заседаний.
— Она спит с этим помощником прокурора Льюисом уже несколько месяцев, — сообщил Пол. Мускулы челюсти напряглись. — Еще тот мудила. А еще он лет так на двадцать пять моложе и обо всем ей докладывает. Уверен, они лежали в постели, когда ей поступил звонок с сообщением, что наклевывается интересное дельце, которое заинтересует прессу. Она велела Льюису метнуться туда и посмотреть, не стоит ли ей засветиться. Вэнди всегда была такой: она стратегически мыслит, даже если речь о том, с кем трахаться. — Наконец он поднялся из-за стола. — В любом случае она знает, что я рассказал тебе про ее бойфренда.
— И что теперь? — спросила я, засовывая бумаги в сумку. Это был риторический вопрос.
— Вот что я тебе скажу. Вэнди умеет сочинять истории. Это ее фирменный стиль. У нее будет не хватать доказательств, зато история будет сочной, будет свободно течь, а жюри и уши развесит. Тебе нужна собственная история, причем чертовски хорошая.
Я кивнула:
— Ты добился того, что хотел от сегодняшнего визита в суд?
Пол нахмурился.
— Она наверняка в итоге позвонит мне, — сказал он. — Куда более важный вопрос, отвечу ли я на звонок.
— Ответишь? — поинтересовалась я.
Пол хмыкнул:
— А сама как думаешь?
Я прошла несколько кварталов от здания Бруклинского уголовного суда, где стоял шум и хаос, и оказалась в тихом усаженном деревьями районе куда более царственного Верховного суда округа Кинг. Я села на скамейку рядом со зданием, подальше от суетливых людских потоков во время обеденного перерыва. Несмотря на жаркое июльское солнце, в тени было на удивление прохладно.
Надо готовиться к суду. Очевидный следующий шаг. Как бы меня ни раздражал Пол, но он был прав: если у нас и есть шанс выиграть процесс, то нужно представить суду куда более неотразимую историю. Версия обвинения: охлаждение между супругами, властный муж, секс-вечеринка, которая закончилась преступлением. В такое повествование жюри вполне может вонзить зубы. Мне нужно что-то не менее привлекательное, чтобы снова завладеть их вниманием. А еще лучше сразу предложить альтернативного подозреваемого, которого присяжные могли бы наказать. Преследователь Аманды — лучший кандидат, если я смогу выяснить, кто это был. А для этого мне нужно дочитать до конца последний дневник Аманды и молиться, чтобы она назвала там его имя.
У меня зазвонил телефон. Я ожидала звонок от Сэма, но надеялась, что это Милли, хотя для получения каких-то результатов из лаборатории было еще слишком рано. Но на экране высветилось имя «Вик». Я собиралась уже было сбросить звонок, перенаправив в голосовую почту, когда мне пришло в голову, что, возможно, мне действительно сейчас нужен друг.
— Привет! — сказала я.
— Привет! — воскликнула Виктория. — Не могу поверить, что я тебя поймала! Как дела в крупной фирме?
— Все странно, — сказала я без колебаний. Это самое честное, что я произносила за последние несколько недель.
— Странно? — Вик шесть лет была партнером в одной из крупнейших юридических фирм, специализирующихся на сфере развлечений в Лос-Анджелесе, найдя сложный баланс между стабильностью крупной фирмы и интересной работой. — Думаю, получше некоторых других вариантов типа всяких там мучений.
Несколько месяцев назад я сообщила Вик, что собираюсь уйти из прокуратуры, потому что мне нужды деньги на ЭКО или на усыновление. Я не могла заставить себя открыть ей правду. Хотя мы с Вик и были близкими подругами, но пьянство Сэма — мой грязный секрет.
— Слушай, помнишь Зака Грейсона? — спросила я.
— Эээ… — Она издала такой звук, словно бы пытается припомнить. — Нет. А должна?
— Мы дружили на первом курсе.
— Погоди, ты про того с бегающими глазками? Странный тип.
— Да, это он. У него убили жену, полиция считает, что это он забил ее до смерти клюшкой для гольфа.
— Божечки-кошечки! — После этого Вик замолчала, но лишь на минуту. — Мне кажется, это его рук дело.
