Серый линзмен (Дети Линзы - 1) - Эдвард Смит

И по мере того как происходила таинственная трансформация, исчезало нахлынувшее оцепенение. Киннисон вновь обрел способность двигаться. Он огляделся. Насколько можно судить, все осталось по-прежнему. "Неустрашимый" почти такой же, каким был раньше. Почти не изменился и находившийся рядом вражеский корабль. Впрочем, кое-что изменилось. Воздух казался более плотным... знакомые предметы виднелись как сквозь мглу, и пропорции несколько искажены... а за бортом корабля простиралось странное серое марево... ни звезд, ни созвездий не видно...

Внезапно Киннисон почувствовал, что волна чужой мысли захлестывает его сознание. У него возникла настоятельная потребность покинуть "Неустрашимый". Ему, Киннисону, жизненно важно перейти на борт смутно видневшегося на экранах вражеского корабля, перейти безотлагательно! Но разум инстинктивно тут же стал воздвигать барьер на пути чужой мысли, Киннисон сразу понял, что происходит: правители Дельгона пытались манипулировать его сознанием!

"А как же мыслезащитные экраны?" - подумал Киннисон, словно в тумане, и усилием воли вернул мыслям привычную ясность. Он, Киннисон, не находится более в пространстве, по крайней мере в том пространстве, которое ему известно. Новое неприятное ощущение вызвано ускорением: развив определенную скорость, "Неустрашимый" вдруг остановился. Ускорение, скорость - где? В чем? Этого Киннисон не знал. Но в том, что он находится в каком-то непривычном пространстве, сомнений не было. Время непонятным образом деформировалось. В необычном пространстве материя отнюдь не обязательно должна подчиняться обычным законам. А мысль? Мысль лежит в подэфире, и, по-видимому, переход в необычное пространство не влияет на мышление. Но мыслезащитные экраны как материальные устройства в гиперпространстве не работают. Ворселу, ван Баскирку и ему, Киннисону, мыслезащитные экраны не нужны, а вот остальным членам экипажа без экранов придется туго...

Киннисон взглянул на экипаж. Все его члены, офицеры и рядовые, отбросили скафандры, отбросили оружие и снова устремились к выходному люку. Пробормотав себе под нос ругательство, Киннисон последовал за ними. К нему присоединились Ворсел и ван Баскирк. Герметический тамбур, выходной люк и дальше- сквозь почти невидимую пространственную трубу, которая, как Киннисон успел заметить, выложена каким-то твердым на вид веществом. Воздух казался тяжелым, вязким, льющимся, как вода или, скорее, жидкая ртуть. Тем не менее им можно дышать. Прекрасно! Вперед, в босконский корабль, по длинным коридорам, в помещение, которое, как две капли воды, походило на описанную Киннисоном камеру пыток. И там он увидел их - десять отвратительных чудовищ, десять драконоподобных рептилий, десять правителей Дельгона!

В густой вязкой среде, которая не была, не могла быть воздухом, они двигались так же медленно, как и земляне. Десять цепей были наброшены на шеи десяти человек в таком темпе, словно действие происходило в кино при замедленном показе. Десять членов экипажа, будто зачарованные, покорно подчинились уготованной им страшной участи. Серый линзмен выругался во весь голос и, выхватив свой излучатель Де Ляметра, произвел один, два, три выстрела. Никакого эффекта! Киннисон знал, что оружие и любое материальное устройство в гиперпространстве не действует, но все же решил попытаться. В ярости он бросился на рептилий, но пальцы свободно прошли сквозь шею чудовища. Хвост дель-гонца, усеянный ядовитыми шипами, не причинив ни малейшего вреда и не встретив никакого сопротивления, прошел сквозь шлем, скафандр и тело линзмена. Сосредоточив всю волю, Киннисон послал дельгонцам телепатему, способную обратить в руины любой неподготовленный мозг, но правители сами были мастера интеллектуальной атаки и без труда отразили натиск Серого линзмена.

Киннисон задумался. Измерения, или плоскости бытия, должны иметь какое-то пересечение, так сказать, общую территорию, иначе они, земляне, равно как и дельгонцы, не были бы здесь. Например, палуба под ногами тверда для него, Киннисона, так же, как она тверда для дельгонцев. Киннисон попытался опереться на стену позади себя, но стена поддалась, словно ее и не было. Однако дельгонцы удерживали людей цепями. Орудиями пыток правители Дельгона пользовались с ужасающей медлительностью.

Мыслить - значит действовать. Киннисон наклонился, поднял тяжелый молот и размахнулся, чтобы нанести противнику удар, но, пораженный, остановился; молот не двигался! То есть он двигался, но едва заметно, словно сквозь густую патоку! Киннисон выпустил рукоять молота, отведя руку чуть назад, и снова замер от удивления: молот едва двигался, словно мощного толчка вовсе не было! Масса! Инерция! Вещество, из которого сделан молот, обладало в сотни раз большей плотностью, чем платина!

- Бас! - послал Киннисон телепатему озадаченно наблюдавшему за всем происходившим валерианцу. - Выбери себе дубинку поменьше и приступай к работе! С большой дубинкой даже ты не справишься.

Киннисон снова наклонился и поднял небольшой узкий нож, почти скальпель, с длинным тонким лезвием. И хотя нож по тяжести не уступал дюжине широких двуручных мечей, Киннисон смог широко размахнуться и срубить голову дельгонцу. Но отбиваться ему пришлось от членов экипажа "Неустрашимого"! Правители Дельгона знали, что делали: они мысленно скомандовали своим рабам убить дерзкого незнакомца, и Серый линзмеи был опрокинут и погребен под грудой тел разъяренных, но безоружных землян.

- Убери их, Ворсел! - взмолился Киннисон. - Мне одному с ними не справиться! И, пожалуйста, подержи их немного, пока Бас и я не разберемся с чудовищами!

Нужно ли говорить, что ван Баскирк пренебрег советом Киннисона и попытался выбрать дубину побольше, но, к своему удивлению, убедился, что орудовать ей даже ему не под силу: ощущение такое, словно он попытался размахивать опорой моста! Тогда ван Баскирк остановил свой выбор на палке, толщиной всего в полдюйма и длиной в шесть футов, но и такое по земным меркам легкое оружие оказалось невероятно тяжелым, ничуть не легче его знаменитой секиры.

И двое друзей, один с ножом в руке, другой с палкой, вступили в бой с дельгонцами. Когда правители Дельгона поняли, что сражение складывается не в их пользу и конец неизбежен, они принялись драться с отчаянием крыс, загнанных в угол. Дельгонцы настолько сосредоточились на рукопашной, что это позволило Ворселу освободиться от необходимости охранять членов экипажа "Неустрашимого", вызвавшихся добровольно остаться без мыслезащитных экранов и ставших послушными рабами дельгонцев. Ворсел обмотал свободные концы цепей вокруг дыбы, чтобы земляне не могли снова принять участие в драке, и ринулся на подмогу друзьям.