Поиски - Александр Бромов

— Да как сказать, — буркнула она, отворачиваясь и упираясь в его грудь руками.

Он, что, совсем ничего не помнит?

Ашурту стало смешно и непривычно видеть мимику друга на лице девушки. Сейчас все исправим, попросим прощения всеми известными и доступными способами. Сантилли хотел мягко прикоснуться к обиженным губам и удивился, встретив сопротивление.

— Ласти, — недоуменно проговорил он, улыбаясь, — Это я.

— Вот именно, — горько усмехнулась девушка, — Это ты.

Веселое радужное настроение смахнуло, как хозяйка смахивает тряпкой пыль с полок. Ашурт с беспокойством заглянул в глаза любимой и поразился тому, сколько боли и разочарования в них было.

— У тебя глаза синие, — тихо сказал он, осторожно прикасаясь к ее щеке кончиками пальцев.

— Я знаю, — равнодушно ответила принцесса, отстраняясь, — Отвернись, мне надо одеться.

«И сменить ипостась», — докончила девушка.

Она не хотела, чтобы ашурт видел это. Она вообще не хотела его видеть.

— Ласти, что произошло? — герцог взял демонессу за плечи и никак не ожидал, что она резко вырвется, — Ласти! Объясни, ради всех богов, что случилось?! — он снова с тревогой всмотрелся в ее лицо, — Милая, что случилось? Малышка моя, скажи, пожалуйста, — взмолился растерянный Сантилли, ничего не понимая.

Принцесса закусила губу и промолчала, чтобы не разреветься. Горло перехватило, невозможно было ни вздохнуть, ни выдохнуть. Воистину невыплаканные слезы могут задушить. Ашурт ничего не помнил. Что с ним случилось этой ночью? Почему любимый мужчина стал вести себя хуже дикого зверя? Йёвалли попыталась успокоиться и взять себя в руки. Надо попробовать разобраться, понять.

— Ласти, — прошептал Сантилли, осторожно сжимая плечи девушки и чувствуя, как они напрягаются, — Ведь все было так хорошо.

От этих слов обида прорвалась наружу, и йёвалли неожиданно зло выкрикнула, не чувствуя, как по щекам побежали горячие струйки слез:

— Хорошо?! Я рад, что тебе было хорошо! — она толкнула друга, но герцог продолжал сжимать руки, — Если бы я знал, как тебе будет хорошо…. Пусти меня! — закричала Ласайента и начала вырываться.

Она все-таки задохнулась и остановилась, враждебно глядя на герцога и судорожно глотая слезы. И Сантилли все понял.

Боги! Девочка моя, что я наделал?

— Ласти, — герцог попытался остановить любимую, но девушка ожесточенно оттолкнула его и убежала, захватив охапку одежды со стула.

Разве можно удержать ветер? Ашурт потерянно опустил руки.

Вот и все. Теперь ни друга, ни любимой. Ничего нет. И не будет никогда. Лас отцу не простил, а ему тем более не простит. Малышка доверилась ему, а он растоптал все, что смог и даже больше.

На стук в дверь вышел почти одетый Лас и, безразлично пройдя мимо Сантилли, пошел открывать. Вошедший Шон весело хлопнул брата по плечу.

— Демоны, вы завтракать идете? — спросил он, с недоумением глядя на понуро сидящего на постели герцога.

— Да, — твердо ответил принц, — Сейчас, — и потянулся за кафтаном.

Санти, молча, встал и начал одеваться.

Завтрак, начинавшийся в приподнятом настроении, при виде траурных выражений лиц молодежи, сразу перешел в стадию похорон. Ласайента, сдержанно поздоровавшийся со всеми и даже с отцом, кивнув ему (князь чуть не поперхнулся), немедленно уткнулся в стол и больше не проронил ни слова. Сантилли, зашедший следом за ним, выглядел так, будто собирался на собственную казнь. Он вяло поковырялся в тарелке и застыл, глядя на нее отрешенным взглядом. Все это напоминало гробовое молчание на могиле. Вот только чьей?

Терпение у Найири лопнуло быстро, почти сразу. Когда эти оболтусы успели поссориться, да еще так крупно?

— Что у вас случилось? — ашурт отложил вилку и по очереди оглядел демонов.

— Ничего, — фантастически спокойный принц невозмутимо продолжал есть.

У Найири появилось стойкая уверенность, что Ласайента вкуса еды не замечает.

— Поссорились? — нахмурил брови Андерс, покосившись на сына.

— Почему? — тот мотнул головой, пряча глаза, — Нет.

«Что ты сделал?», — обратился к Санти Найири, сразу вычислив виновного.

«Плохого? Все, что смог», — безучастно отозвался тот.

Прекрасно! Утром мы к ним заходим и все замечательно, а через пятнадцать минут они смотреть друг на друга не могут!

Король раздраженно вытер рот салфеткой и бросил ее на стол. Легче королевством управлять, чем разбираться с собственными детьми. Дьявол, и с Андерсом не посоветуешься!

Сантилли начал подниматься, чтобы уйти.

— Сидеть, — коротко приказал ему отец, — Я тебя не отпускал.

Лас никак не среагировал на строгость Найири. Обычно он сразу вскидывается, а тут даже есть не перестал, продолжая безучастно пережевывать пищу. А ведь принцу все равно, что будет с другом, понял Найири. Что младшему надо было сделать, чтобы получить такой результат?

Так, что у нас имеется?

Найири поставил локти на стол и уткнулся носом в сцепленные пальцы. Андерс и Шон тоже тревожно рассматривали обоих мальчишек.

Лас сменил пол и… и что? Ночь должна быть бурной, но по сыну этого не скажешь. Рожа у него не светилась. А должна, еще бы, столько ждать! И не похоже, что это продолжается давно, потому что в поведении демонов ничего не менялось. Дьявол! Он что, девчонку силой взял? Как еще можно объяснить внезапный холод Ласти по отношению к другу. От него же презрением за километр несет.

Но что-то не помнится за сыном таких грехов. Ему нравятся, жаркие женщины, а не визжащие и сопротивляющиеся. Девочки в замке от него без ума, прощая герцогу всю его ветреность только лишь за одну ночь с ним или даже поцелуй.

Вот именно. Женщины! А Санти в последнее время с принцем. И исключительно с ним одним. Найири сложил два и два и сделал соответствующие выводы.

Судя по тем взглядам, что сын бросал на девушек, их у него давно не было. А тут Ласти решает сменить пол. Женщина, любимая, желанная, единственная. Есть от чего сорваться и потерять голову. Да, впечатления у девочки от такой ночи должны быть сногсшибательными.

Найири звучно припечатал ладонями стол. Надо отдать должное выдержке демонов: никто не вздрогнул. Ну что ж, займемся воспитанием подросшего, но не поумневшего поколения.

— За мной, — приказал он, вставая, — Оба.

При виде разгневанного Найири Андерс не на шутку встревожился и тоже дернулся вслед за ними, но король придавил его плечо:

— Сейчас вернусь.

«Мозги немного вправлю своему и сразу обратно».

Найири пропустил вперед Ласайенту, кивнул сыну: «Заходи», и, не удержавшись, придал ускорение тычком в спину. Тщательно прикрыл дверь и развесил полог тишины. Потом прошелся по комнате, стараясь притушить бушевавшую в груди ярость.