Чертово колесо - Андрей Васильевич Саломатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В нескольких метрах от скамьи, под кустом, Калистратов заметил четыре пустые банки из-под "Белого медведя" и сразу понял, что всему виной этот коварный напиток, почему-то именуемый пивом. После этого он сразу как-то ожил, схватился за левую сторону груди, где у него лежали доллары, испуганно вскочил на ноги и принялся лихорадочно обшаривать карманы. Заодно он вытряхнул из пакета конфеты, в сердцах пнул коробку ногой, и она целехонькая спланировала в кусты. Пистолет оказался на месте, а деньги остались только в джинсах - две с половиной сотни рублей с металлической мелочью. Остальные же исчезли, но не каким-то невероятным образом, а самым обыкновенным - Сергей вдруг вспомнил свою ночную подружку, на несколько секунд остолбенел, а затем со стоном повалился на лавку.
- Тварь! - простонал он и, немного помолчав, неожиданно тихо добавил: - Я тварь.
В незнакомом скверике Калистратов просидел больше двух часов. Спиртовая анестезия выветривалась, и по мере отрезвления на душе у него становилось все хуже и хуже. В конце концов, все это вылилось в жесточайшую депрессию, и когда между деревьями замелькали собачники со своими питомцами, Сергей поднялся и, по-стариковски шаркая ногами, поплелся вон из сквера. Выражение лица у него было равнодушное, но на щеках видны были следы размазанных слез. Трехдневная рыжая щетина, воспаленные, пьяные глаза и помятая физиономия довершали картину - Калистратов вписался наконец в одолженную у Матвея дрянную одежку.
Поднявшееся над домами солнце давно уже нагрело воздух. На Арбате начали открываться летние кафе, и в одном из них Сергей похмелился, а затем и позавтракал. Торопиться ему было абсолютно некуда, да он и не думал об этом. Будущее его сейчас не интересовало, настоящее вполне устраивало, а прошлое он выкинул из головы, поскольку воспоминания не могли ему дать ничего кроме нестерпимой боли.
Какое-то время Калистратов наблюдал за прохожими, слабо надеясь, что увидит ту, которая стащила у него деньги. Он вглядывался в лица проходящих девушек, и все они казались ему воровками и проститутками, похожими на его ночную подружку.
День выдался жарким и безветренным. Калистратов бесцельно брел мимо хорошо оштукатуренных фасадов фешенебельных магазинов, богато оправленных в неон, стекло и бронзу. У станции метро "Арбатская" сновали распостранители каких-то листовок, обещающих завтра же зарплату директора банка. На тротуарах было полно праздных людей, которые чего-то жевали, пили и от нечего делать рассматривали за толстыми витринными стеклами бутафорскую роскошь: огромные флаконы экзотических духов, часы с браслетами, которые более походили на фрагменты рыцарских доспехов, гигантскую бижутерию и прочую рекламную мишуру. Сергей спустился в подземный переход, прошел мимо пестрых лотков с книгами, мимо нищих и уличного квартета музыкантов, которые очень профессионально исполняли на скрипках и виолончели Чайковского. Здесь Калистратов купил очередную банку пива и выпил её почти не отрываясь.
Когда музыканты закончили играть, им похлопали, а затем к футляру от скрипки потянулись слушатели. Сергей наблюдал, как они бросают на красный бархат монеты и бумажки и со злостью думал: "Пальнуть бы сейчас разок, все разбегутся. Наверное уже рублей двести накидали." Он снова сделался пьяным, но теперь мысли его крутились исключительно вокруг денег. Сейчас Калистратова интересовало лишь одно: в каком месте или у кого взять деньги, много денег, которые снова сделали бы его свободным.
Из перехода он выбрался, имея в голове вполне оформившийся план действий. Калистратов много раз видел, как это делается в фильмах, неоднократно с женой или приятелями обсуждал допущенные грабителями просчеты, и сейчас был уверен, что сумеет избежать глупых ошибок неудачливых киногероев.
Сергей нашел почту, у девушки в окошке попросил авторучку и на обратной стороне какого-то бланка крупным разборчивым почерком написал записку: "Если закричишь, пристрелю. Быстро положи деньги в пакет." Затем он перечитал написанное и внизу приписал: "Жизнь дороже денег."
Ограбить Калистратов решил пункт обмена валюты, но не в центре, где они тщательно охраняются хорошо вооруженными громилами, а где-нибудь у рынка. Он прекрасно помнил, как недавно менял деньги на Спортивной, в задрипанном павильончике, в котором откровенно скучал единственный страж в камуфляже, с застегнутой кобурой на поясе. Само помещение вмещало в себя не более двух человек, но чаще всего обменный пункт пустовал, а летом охранник предпочитал стоять на улице у входа.
В вагоне метро пассажиров было мало. Калистратов устроился в самом углу на мягком сиденье, почти сразу уснул и проехал свою остановку. Разбудили его на конечной станции. Молодой милиционер похлопал Сергея по плечу, он встрепенулся, поднял глаза и с испугу едва не отпихнул от себя охранника порядка.
- Не спи, замерзнешь, - пошутил высокий розовощекий ефрейтор. - Тебе куда?
- На Спортивную, на рынок, - торопливо выдохнул Калистратов и подумал: "Все, конец!"
- Проехал, - легко поигрывая резиновой дубинкой, сказал милиционер. Давай, выходи.
Несколько минут глубокого сна и короткий разговор с милиционером не только взбодрили Сергея, но и немного отрезвили. Он пересел в поезд, идущий в противоположную сторону, и на этот раз, что бы снова не уснуть, остался стоять. Еще на платформе он убедился, что пистолет на месте, и теперь мысленно оттачивал детали плана ограбления, от которого он и не собирался отказываться.
На Спортивной Калистратов долго бродил рядом с метро, не решаясь подойти к обменному пункту. Он даже не смотрел в его сторону, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания охранника. Сергей прошелся вдоль ряда пугливых торговок, которые больше высматривали милицию, чем рекламировали свой товар. Он перещупал несколько маек и джемперов, поторговался с лохматой крикливой девицей и купил, взамен раздавленных, большие темные очки. При этом Калистратов, не переставая, пил пиво, намеренно приводя себя в то самое состояние, при котором ему пришла мысль разжиться деньгами с помощью ограбления. Еще там, в банке "Золотой рассвет" он понял, что разница между идеей и реализацией идеи огромна. С тех пор прошло каких-нибудь трое суток, но Сергею этот небольшой отрезок времени показался даже не тремя годами, а целой жизнью. Прежнее спокойное существование рядового служащего закончилось, началась совершенно иная, непредсказуемая и опасная жизнь, и в этом своем новом качестве Калистратов чувствовал себя способным на любой, даже самый безрассудный поступок.
Дважды
