Это мрачнее, чем вы думаете - Джек Уильямсон

А волчица снова завыла.

Она звала его, а он боялся придти на ее зов. Ему хотелось наглухо закрыть окно — все, что угодно, лишь бы не слышать этого воя и безумного лая собак. Он поднялся со стула, да так и застыл на месте. Где-то неподалеку глухо и безнадежно, в ужасе и отчаянии кричала женщина. Бэрби узнал голос Ровены.

Поспешно забравшись под одеяло, Бэрби опять уткнулся носом в книжку. Он изо всех сил старался ничего не слышать. Он усердно читал, борясь с накатывающимся сном. Но слова казались бессмысленными. Он ненавидел блеклый мир реальности, мир бесконечных разочарований. Его тянуло к красочной, живой свободе сновидений. И он сдался. Выключил счет. Книга упала из его рук…

Вот только рук у него не было. Он плавно сполз на пол, прочь от той пустой оболочки, что осталась лежать на кровати. Его длинное тело, переливаясь, протянулось по ковру, поднялась плоская треугольная голова.

Его свободное сознание нашло связь вероятностей, сделало колеблющиеся атомы частью себя. Стекло исчезло. Стальная проволока поддалась чуть с большим трудом. Серебра не было. Посмеиваясь над механистической философией глупого доктора Глена, Бэрби бесшумно перетек через подоконник. Горой могучих колец он упал на лужайку и заскользил по траве к черным деревьям у реки.

Из зарослей ивы ему навстречу выбежала белая волчица. Ее зеленые глаза радостно блестели. Тонким раздвоенным языком он коснулся ее морды, и блестящая чешуя его толстого длинного тела зашуршала в экстазе от этого странного поцелуя.

— Значит, это из-за выпитых дайкири ты наплела мне все эти байки про колдовство? — насмешливо спросил он.

Она засмеялась, широко разинув алую пасть.

— Не мучай меня больше, — взмолился Бэрби. — Разве ты не знаешь, что сводишь меня с ума?

Ее насмешливые глаза стали серьезными.

— Извини, Бэрби, — ее теплый язык нежно лизнул его в нос. — Ты наверняка не понимаешь, что происходит. Я знаю… первые пробуждения всегда болезненны… пока не научишься.

— Пойдем куда-нибудь, — попросил он, и по его кольцам пробежала мелкая дрожь. — Там Ровена… в палате для буйных, или как они тут говорят, для беспокойных. Она кричит, а я просто не могу этого вынести. Я хочу убраться подальше отсюда, хочу забыть…

— Только не сегодня, — прервала его волчица. — Мы еще повеселимся, Бэрби. Еще будет время. Но сейчас нам надо кое-что сделать. Еще живы три наши главных врага — Сэм Квейн, Ник Спивак и та слепая вдова. Ну, Ровену-то мы засадили туда, где она не сможет нам ничем помешать — ей только и остается, что кричать. А вот твои друзья — Сэм и Ник — трудятся не покладая рук. Они готовятся использовать оружие в зеленом ящике.

Ее глаза яростно горели.

— Мы должны остановить их! Сегодня же!

Бэрби неохотно помотал своей широкой плоской головой.

— Неужели нам придется… их убить? — слабо запротестовал он. — Пожалуйста, подумай о маленькой Пат, о бедной Норе…

— Значит, теперь — бедная Нора? — передразнила его волчица. Ее клыки вонзились в складку чешуйчатой кожи у Бэрби на горле. Шутливо, но сильно.

— Твоим друзьям придется умереть, — прорычала она, — чтобы остался жить Дитя Ночи.

Бэрби больше не спорил. Когда он просыпался после долгого сна человеческой жизни, все привычные ценности становились какими-то пустыми. Охватив волчицу парой колец, Бэрби сжал ее так, что она завизжала.

— О Норе можешь не беспокоиться, — сказал он. — Но представляешь, как будет грустно, если динозавр случайно застанет тебя в постели с Престоном Троем?

Он отпустил Април.

— Не прикасайся ко мне, тварь ползучая, — не голос, а мед, крепко сдобренный сарказмом.

Бэрби снова потянулся к ней.

— Тогда скажи, что значит для тебя Трой.

Она ловко отпрыгнула в сторону.

— Надо же, какой ты любопытный! — сверкнули в ухмылке ее белые клыки.

— Пошли. Работа ждет.

Извивающееся тело Бэрби рванулось вперед. С тихим шорохом его гладкая чешуя скользила по опавшим листьям. Он без труда держался вровень с бегущей волчицей.

Теперь ночной мир казался ему странно иным. Его обоняние было не таким чутким, как у волка, зрение — не таким острым, как у саблезубого тигра. Но зато он слышал нежные вздохи реки, шорох мышей в полях, дыхание спящих животных и людей на фермах. Кларендон, к которому они держали путь, превратился в ужасающую какофонию гула моторов, визжащих шин, автомобильных гудков, завывающих радиоприемников, лающих собак и бормочущих, орущих, визжащих человеческих голосов.

По лужайкам университетского городка они подобрались к зданию Фонда. Из окон девятого этажа башни струился яркий желтый свет. Там Сэм Квейн и Ник Спивак продолжали свою тайную войну против Черного Мессии. Оттуда доносилось слабое, но непередаваемо отвратительное зловоние.

Запертая дверь послушно пропустила их в ярко, до рези в глазах, освещенный холл. Внутри вонь была еще сильнее, но Бэрби надеялся, что змея окажется к ней менее чувствительна, чем волк.

Два мужчины, явно слишком старые, чтобы носить университетские свитера, играли в карты на стойке дежурного возле лифта. Когда белая волчица и огромный удав были уже совсем близко, один из них выронил потрепанные карты и пощупал висевший на поясе пистолет, словно желая удостовериться, что он на месте.

— Извини, Джаг, но я чего-то не могу отличить пику от червы. — Его голос звучал хрипло и нервно. — Знаешь, что я тебе скажу, эта работенка начинает действовать мне на нервы. Поначалу-то все выглядело как нельзя лучше — двадцать баксов в день только за то, чтобы никого не пускать в лабораторию… Но теперь мне и денег этих не надо.

Его партнер аккуратно собрал карты.

— А чего так, Чарли?

— Прислушайся, Джуг… Да в городе воют, похоже, все собаки до одной. Хотел бы я знать, в чем тут дело. А эти типы из Фонда — они чего-то до смерти боятся… да и чертовски странно это, как внезапно помер старый Мондрик, а следом за ним погиб и Читтум. Ну, а Квейн и Спивак ведут себя так, будто знают, что теперь очередь за ними. Что бы у них там ни было в этом их зеленом ящике… я и за двадцать миллионов не соглашусь в него заглянуть!

— Ну, Чарли, по-моему, ты просто слишком много думаешь. На работе вроде нашей думать вредно. Все законно… а двадцать баксов — это двадцать баксов. — Джуг тупо смотрел прямо на крадущихся мимо него волка и удава. — А я бы хотел узнать, что это они там такое нашли. Не верю я в эту историю о проклятии, которое Мондрик вроде как вырыл из древних могил. Но что-то же они нашли!

— Я не знаю и не хочу знать, — настаивал Чарли.

— Может, ты думаешь, что они психи? — Джуг посмотрел на закрытые двери лифта, на пустую лестницу. — Может, так оно и есть. Может, они слишком долго просидели в этой своей пустыне. Вполне возможно… но я лично так не думаю.