АнтиЗолушка - Нталья Коралевских
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
веревкам. Пилим, пилим, режем... Ну и сука этот "Саша"
таких узлов навязал! Скотина! Найду тебя, милый добрый
мальчик сама закопаю. Или папа поможет...
Спустя полчаса я расправилась с веревками сама не
поняла, как. Но мои многострадальные руки наконец то
были свободны! Шипя, я принялась растирать затекшие
запястья. От изоленты избавилась в тот же момент яростно
сорвала ее с губ и бросила в переплетение еловых лап. Жаль, тело "Саши" под эти лапы не погребешь... Ой, как жаль!
Теперь передо мной стояла вторая по важности задача
выбраться из оврага. Но с освобожденными руками это
было не такой уж проблемой. Немного походив взад вперед
по оврагу, размером не превышающему подвал дачного
домика 4х6, я внимательно осмотрела место своего
нечаянного заточения.
Немного поднапрячься и... Пальцы словно когти
вцепляются в земляные стены моей временной тюрьмы, я
упираюсь ногами, словно опытный скалолаз, соскальзываю, цепляюсь. Опять соскальзываю и падаю. Печально сажусь на
колючие лапы, пытаюсь собраться с мыслями и придумать, как же быть.
Вспоминается что то смутно похожее, в детские годы
прочитанное в учебнике по ОБЖ. Но толком ухватиться за
эту мысль я не могу меня трясет, холодно и очень хочется
пить. И курить. Да и поесть я бы тоже не отказалась... Но
мечтать можно долго, а потом найдут меня, мечтательницу
долбанную, наполовину съеденной, если найдут вообще...
Соберись, Анита, соберись и думай. Ради Бублика
соберись, ради папы. Ради себя, в конце концов! Давай, голова, думай не шапку, а бриллиантовые серьги куплю! !
Внимательно смотрю на земляные "стены" кое где
торчат толстые корни непонятных растений, земля
достаточно мягкая... Вздохнув и мысленно попрощавшись с
маникюром, я начинаю руками выкапывать себе "ступеньки", держась за особо толстый корень какого то дерева...
Спустя час я с трудом, сама не понимая КАК,
выбралась из проклятого оврага. Вся в земле, грязная, оборванная, в одной тонкой маечке и короткой юбке, прихрамывающая на левую ногу и с дикой жаждой убивать
во взгляде. Вздохнула, мысленно попрощавшись со своим
временным прибежищем, и, хромая, направилась к шоссе, местонахождение которого помнила весьма смутно. Нужно
было поймать машину и при этом самой оказаться не
пойманной.
До шоссе я добралась очень нескоро. Пить хотелось
смертельно воды, сока, чая, кофе... да чего угодно! Лишь
бы смочить горящее сухим пламенем горло и раздраженное
нёбо. А потом замотаться по уши в теплый плед и лечь, поспать пару часов... Еще и папе позвонить надо.
Столько дел, столько дел... Мне бы дожить до утра, живой добраться до дома, Бублика покормить и выгулять. А
потом уже позвонить отцу и попросить о помощи бегать и
прятаться от Влада, опасаясь за свою жизнь, мне бы
абсолютно не хотелось. Да и в родной Глазов возвращаться
тоже это я сделаю в самую последнюю очередь. Привыкла
я к этой гребаной Москве...
Через дорогу от меня приветливо светилась вывеска
круглосуточного продуктового магазина. Здраво рассудив
(сама удивляюсь, как я в таком состоянии еще и здраво
рассуждать ухитрялась...), что там точно может быть
телефон, я бодро захромала к гостеприимно распахнутой
двери убогой лавчонки.
При виде меня, "красивой", продавщица, оказавшаяся
девчонкой лет восемнадцати, заорала. Словно я ее грабить
пришла, хех.
Девушка, можно от вас позвонить? устало
попросила я. На меня было совершено нападение...
Этих двух простых фраз оказалось достаточно для
того, чтобы меня тут же напоили (о, великая, о
неподражаемая ледяная "Кола"! ), закутали в какую то
старую куртку, найденную в подсобке и с готовностью
вручили сотовый телефон. Минутку подумав, я набрала
тому единственному человеку, который сейчас и впрямь мог
прийти мне на выручку.
Алло, пап, это Анита...
Спустя сорок минут около магазинчика остановились
два навороченных черных джипа. За мной приехали папины
"представители". Я с облегчением вздохнула, попросила
Артема, как единственного своего знакомого, рассчитаться с
отзывчивой продавщицей и похромала к ближайшему джипу, провожаемая сочувственным взглядом парня.
Когда то в далекие девяностые мы с ним в войнушку
на папином участке играли, позже, в школе, обещали
вырасти и пожениться, а сейчас ему приходится лицезреть
свою детскую любовь в таком вот неприглядном виде.
Главное, чтобы папе не доложил, как меня отделали, а то он
примчится, и пол Москвы с землей сравняет. Я своего
папочку хорошо знаю.
В машине меня укутали в теплый плед, вручили
фляжку с коньяком и вообще окружили заботой и
вниманием. Я вежливо поблагодарила чутких "мальчиков" и
практически в ту же минуту отключилась. Скорее всего
просто потеряла сознание.
Спустя пару минут машина громко заурчала и
тронулась с места меня повезли обратно в Москву...
В себя я пришла только тогда, когда Артем деликатно
потряс меня за плечо дескать, приехали, хватит спать.
Сонно поморгала и...
На месте моего пентхауса, стоившего бешеную прорву
денег, на двадцать пятом этаже элитного жилого комплекса
зияла огромная черная дыра.
Я протерла глаза, желая убедиться в том, что это не
сон. Дыра никуда не делась.
ЧТО ЭТО? сдавленно прошипела я, указывая на то, что еще утром было МОЕЙ квартирой. ЧТО ЭТО ТАКОЕ, Я ВАС СПРАШИВАЮ? ! ! И ГДЕ... ГДЕ МОЯ СОБАКА? ! !
!
При мысли о том, что я больше никогда не увижу
Бублика, меня накрыла самая настоящая истерика. Я так
старалась, выкарабкалась из проклятого оврага, который
вполне мог стать моей могилой, мчалась сюда сломя
голову... А ОН? !
МОЙ ПЕС, МОЙ МАЛЕНЬКИЙ, МОЙ СЛАВНЫЙ
НЕЖНЫЙ БУЛЕЧКА А А А! ! !
Артем и "мальчики" тоже выглядели, мягко говоря, ошарашенными.
А что за собака? несмело поинтересовался
парнишка лет двадцати пяти, тоненький, стройный и очень
интеллигентный. Я на секунду даже поразилась тому, что
этот ботаник забыл в компании папиных "быков"... Чуть
позже выяснилось, что Кольт (в миру просто Коля) одна из
ключевых фигур этой приятной "группы здоровья", как в
шутку называл бойцов мой циничный папочка. Но всему свое
время...
Французский бульдог! Черный! БУБЛИК! ! ! Ма
мааааааааааааааа! ! ! ! завыла я в полный голос, представив, во что мог превратиться несчастный пес после того взрыва, который неведомый злыдень устроил в моей квартире...
..А кстати, кому это могло понадобиться? ! ...
Ответ пришел буквально в ту же секунду.
ВЛАД.
За Елену. За Петечку. За своего нерожденного сына.
Ты решил забрать самое дорогое, что у меня было, да, Владик? Моего верного пса, и ту самую растреклятую
квартиру, из за которой меня чуть было не свела в могилу
"пресвятая" Елена, чтоб ее черви быстрей сожрали!
Это было последней каплей...
Дай телефон! я вырвала драгоценную трубку из рук
опешившего Артема и набрала отцу. Сил дольше покрывать
Влада у меня просто не было.
Пап? Помнишь твоего друга Алхаза? прошипела я.
Помнишь того коммерса, который кинул вас с ним на
полмиллиарда, папа? ! ТАК ВОТ Я ЗНАЮ, ГДЕ ОН
ЖИВЕТ. Это мой бывший любовник, папочка... Записывай
адресок!
Вот так просто иногда бывает поставить точку в жизни
другого, еще вчера тебе близкого человека.
Ну что я могу сказать? Только одно.
ОН ЭТО ЗАСЛУЖИЛ.
Глава 8.
Влад глубоко затянулся его понемногу отпускало.
После сегодняшнего большого бадабума ему было очень
хорошо и беспричинно весело. Он с садистким умилением
представлял себе лицо Аниты, когда она увидит сотворенное
им безобразие.
Из за квартирки убила мою жену, детка? А вот не
видать тебе этой квартирки. И собаки своей дурацкой, которая подыхала на полу в холле и слабо повизгивала, когда он пришел тоже. Довела ни в чем не повинное
животное до нервного срыва... Влад и сам бы с трудом смог
объяснить, почему он забрал пса к себе. Наверное, это было
проявление чисто мужской солидарности, хотя, возможно, вылезло такое ненужное и бесполезное в жизни чувство, как
жалость... Но Владу было абсолютно наплевать на то, что бы
о нем подумали.
Пес сейчас лежал в кресле, насупленный, и
внимательно следил за накачивающимся наркотиками
Владом. Взгляд собаки был укоризненным.
Ну что ты на меня смотришь, рожа? недовольно
поинтересовался у него Влад. Пожрать я тебе дал? Дал.
Ногу твою перевязал? Перевязал. Лежишь на постельке, как
барин, и еще недоволен чем то. Не нравится на улицу
уебывай. Я тебя не держу!
Бублик сердито авкнул и отвернулся. Первая победа
