Столкновение миров - Стивен Кинг

Стул отца скрипнул, он снял ноги со стола и наклонился вперед.

— Это убийство вызвало там небольшую войну. Наследники старого Короля одержали победу в войне с повстанцами, которых возглавила пара мятежных дворян. Они увидели, что у них есть шанс расширить свои земли, добавить привилегий, бросить за решетку своих врагов, обогатиться.

— Ну, честно говоря, — прервал его Морган, — я тоже слышал эту историю. Они хотели внести что-то вроде политического порядка в эту сумасшедшую, неэффективную систему, или что-то вроде этого.

— Не нам судить об их политике. Но вот мое мнение. Эта маленькая война продолжалась там около трех недель. Когда она закончилась, то оказалось, что в ней было убито человек сто. Может быть, меньше. А кто-нибудь говорил тебе, когда началась эта война? В каком году? В какой день?

— Нет, — тихо пробормотал дядя Морган.

— Это было первого сентября 1939 года. Здесь в этот день Германия напала на Польшу.

Отец замолчал, и Джеки, прижав к груди игрушечное такси, сладко и глубоко зевнул.

— Да это просто совпадение, — наконец сказал дядя Морган. — Их война вызвала нашу? Ты действительно в это веришь?

— Я верю в это, — ответил отец Джека. — Я верю в то, что трехнедельная война в том мире каким-то образом разожгла войну в этом мире, которая длилась шесть лет и убила миллионы людей. Вот так.

— Ну… — проговорил дядя Морган, и Джек почувствовал, что он начал пыхтеть и отдуваться.

— Более того. Я беседовал со множеством людей там об этом, я чувствовал, что пришелец, который убил Короля, был действительно Чужаком, если ты понимаешь, о чем я говорю. Те, кто видел его, говорили, что он неуютно себя чувствовал в одежде Территорий. Он действовал так, будто не знаком с местными обычаями. Он не смог правильно понять смысл денег.

— Ага.

— Да. Если бы они не разорвали его на кусочки сразу же после того, как он ударил кинжалом Короля, мы бы знали это наверняка, но я уверен, что он был…

— Вроде нас.

— Вроде нас. Правильно. Гость. Морган, я думаю, что мы не имеем права сильно вмешиваться в их жизнь. Просто потому, что мы не знаем, какой может получиться эффект. Честно говоря, я думаю, что мы все время подвержены воздействию событий, которые происходят на Территориях. И хочешь, я выскажу одну сумасшедшую мысль?

— Почему бы и нет?

— Там существует не один мир.

— Ерунда, — ответил Слоут.

— Я это знаю. У меня было раз или два, когда я был там, такое чувство, как будто я нахожусь рядом еще с чем-то — Территориями Территорий.

«Да, — подумал Джек, — все правильно, так и должно быть, мир Видения Видений, иногда даже более прекрасный, и даже Видения Видений Видений, и еще один мир дальше, еще более прекрасный…»

Он почувствовал, что засыпает.

Видения Видений.

И тут он начал засыпать, сжав в объятиях маленькое, тяжелое такси. Все его тело, прижатое к деревянному полу, мгновенно провалилось в сон и одновременно стало легким и невесомым.

Видимо, разговор продолжался, и, видимо, Джек многое пропустил. Он просыпался и проваливался в сон, становясь то легким, то тяжелым, на протяжении звучания всей второй стороны «Папа играет на трубе», и все это время Дядя Морган настаивал на своей точке зрения. Пока мягко, но как сжаты были его кулаки, как нахмурен его лоб! У него был четко разработанный план: он должен был сделать вид, что убежден, что разделяет сомнение отца. В конце разговора, который сейчас вспомнился двенадцатилетнему Джеку Сойеру на опасной границе между Оутли, штат Нью-Йорк, и безымянной деревней на Территориях, Морган Слоут принудил себя выглядеть не только убежденным, но и благодарным за преподнесенный урок. Первое, что услышал Джек, просыпаясь, был вопрос отца:

— Эй, куда испарился Джек?

И второе — голос дяди Моргана.

— Черт, кажется, ты прав, Фил. Ты умеешь смотреть прямо в корень проблемы, у тебя отлично это получается.

— Да куда же, черт побери, подевался Джек? — повторил отец, и Джек сладко потянулся под тахтой, вполне проснувшись. Черное такси упало на пол.

— Ага, — сказал дядя Морган, — «маленькие лапки и большие ушки», малыш?

— Ты здесь, малыш? — с шумом отодвинув кресла, мужчины встали.

Джек пробормотал: «Оооох», и медленно поднял такси. Его ноги затекли и занемели.

Отец рассмеялся. Шаги приближались. Красное пухлое лицо Моргана Слоута появилось перед тахтой. Джек зевнул и оттолкнулся ногами от спинки. Рядом с лицом Моргана появилось и лицо отца. Отец улыбался. На секунду показалось, что головы обоих мужчин плывут поверх тахты.

— Пошли домой, соня, — сказал отец.

Когда мальчик взглянул в лицо дядя Моргана, то заметил, как в глубине, под маской веселого толстяка, мелькнуло выражение какого-то холодного расчетливого замысла, как будто змея мелькнула за камнем. А затем снова возникло лицо отца Ричарда Слоута, старого доброго Дяди Моргана, который всегда играет деда Мороза на Рождество и дарит подарки на день рождения, старого доброго потного Дяди Моргана, которого так легко не заметить. Но как он выглядел перед этим? Как человек-землетрясение, как человек, который крушит все, что попадается ему на глаза, как человек, который заложил заряд и ждет взрыва…

— Хочешь, купим мороженое по пути домой? — спросил дядюшка Морган. — Как тебе такая идея?

— Угу, — ответил Джек.

— Да, пожалуй, закончим на этом, — сказал отец.

— Гмм… гмм… — ответил Морган. — Теперь мы действительно говорили о синергетике.

И снова улыбнулся Джеку.

Это случилось, когда ему было шесть лет, и посреди его падения в ад это произошло снова. Чудовищный вкус сока Спиди заполнил рот, ударил в нос, и все, произошедшее шесть лет назад, опять возникло в его мозгу, настолько быстро, что он пережил весь этот вечер за несколько секунд.

Лицо Моргана подернулось дымом, и вопросы внутри Джека тоже стали нечеткими, требуя и требуя окончательно выхода.

Кто создает?

Кто изменяет изменяемое?

Кто играет в эти изменения, папа?

Кто убил Джерри Бледсо?

Волшебный сок ворвался в рот мальчика, пробрался в его нос, и Джек почувствовал, что сейчас его стошнит. «Что убило Джерри Бледсо?» Грязно-красная жидкость вырвалась из рта Джека, он быстро откинулся назад, и его ноги запутались в высокой траве. Джек оперся на руки и колени и обождал, пока пройдет приступ. Его желудок сжался, и без малейшей передышки еще одна порция вырвалась из его горла наружу. Изо рта свешивались длинные розовые ленты, Джек стряхнул их и вытер руки о штаны. «Джерри Бледсо, да, Джерри — его имя всегда было написано на куртке, как служащего заправочной станции. Джерри, который погиб». Мальчик тряхнул головой и опять вытер рукой рот. Он упал в траву, которая густым ковром покрывала серо-коричневую землю. Какой-то внутренний животный инстинкт, о котором он даже и не подозревал, заставил его присыпать пятно рвоты свежей землей. Другой рефлекс заставил его вытереть руки о брюки. Наконец, он огляделся.