Звездочет. Работа на холоде - Марина Барбышева

Каждый метр береговой зоны просматривался досконально и скрупулезно. Не хватало только собак. Но часто такого рода поиск без собак не приводит к положительным результатам. Собаки используют совершенно другой подход, нежели люди, которые полагаются чаще всего только на зрение. А человеческое зрение обманчиво. Иногда оно выдает желаемое за действительное, потому что подключается фантазия. Звери и птицы видят иначе. Именно поэтому охотники используют хищных птиц и собак.

Уже совсем стемнело. Но ищейки БНД не теряли надежды поймать беглеца. Он где-то здесь. Он ранен, устал и не мог далеко уйти.

Дополнительно вызвали еще несколько аквалангистов. Прибрежную зону и озеро осветили прожекторами. Стало светло и шумно, как днем. Все же этого оказалось недостаточно. Было много мест, которые оставались в тени. Каждый куст, каждая кочка и даже высокий пучок травы держали темноту ночи, многократно ее сгущая. Ночь неотвратимо брала свое, выступая на стороне беглеца. Ночью вообще никому не стоит полагаться на зрение. Наконец кто-то из аквалангистов обнаружил недалеко от правого берега поднимающиеся со дна пузырьки воздуха.

— Эй! Он здесь! Я нашел его.

Все устремились к нему. Аквалангист вынырнул с аквалангом, из которого выходил воздух…

В это время Сергей с трудом выбрался из воды в камышах на противоположном берегу, не охваченном прожекторным светом. Теряя последние силы, он заполз в низенькие кусты и вырубился, ткнувшись лицом в землю. Был ли это обморок, или сон, неизвестно. Он словно ушел в небытие, слепое, глухое, бесчувственное. Все его чувства вырубились вместе с ним, включая шестое, которое все же успело напоследок шепнуть: «Ты их сделал!!!»

Потеря крови и изнуряющая усталость сделали свое дело. Шум поисков вокруг утопающего в темноте озера постепенно затихал. Люди БНД один за другим подтягивались к мосту, к машинам. Отключили прожектора. Аквалангисты вылезли из воды. Возле машины еще наблюдалась какая-то суетня, но скорее всего это было связано со сборами и погрузкой.

Трогательно расставшись с Турком, Анна на попутке добралась до стоянки, где оставила свою машину. Ей нужна была своя машина. Иначе как она его вытащит оттуда, когда найдет. А ей почему-то казалось, что она его непременно найдет. Если уже он выкрутился из заварушки в Праге, будучи еще просто шустрым ловким мальчишкой, значит, выкрутится и теперь. А если он все-таки умер, значит, она найдет его тело. Ей очень хотелось еще раз увидеть его. К счастью, план «Б» полностью соответствовал ее желанию.

На бешеной скорости Анна неслась по восточному шоссе к озеру Нордзее. Она едва удерживала руль на поворотах, но продолжала отчаянно давить на педаль газа, будто бы чувство скорости могло перебороть невыносимое чувство утраты. Любыми путями она хотела его отдалить или вовсе не дать ему шансов. Это чувство было невыносимо. Она уже пережила его совсем недавно, потеряв мужа. Долгие месяцы ядовитой тоски, отравляющей душу и тело. Мерзкий змеиный клубок, шевелящийся и жалящий в груди, в животе, перекрывающий горло. Если бы не работа, она бы, наверное, сошла с ума. Сергей был виновником смерти ее мужа, но сегодня он спас ее жизнь и тем с нею расплатился. Эта мысль неожиданно пришла в голову. Но она не думала об этом. Она вдруг поняла, что ей нужен Сергей! В любом качестве — любовника, напарника, друга… просто чужого человека. Но только чтобы он где-нибудь был. И лишь бы он был жив. Ведь даже при очень тяжелых ранениях и травмах люди совсем не обязательно умирают. Она найдет его и выходит… если его не нашли ищейки БНД…

Анна миновала то место, где несколько часов назад их безжалостно протаранил джип Берга. Тогда Сергей был с ней рядом. И им обоим совершенно не было страшно. Теперь же она боялась, что не найдет его.

Она проехала мимо моста, даже не притормозив. Мост хорошо просматривался, и за ним могли оставить наблюдение. Хотя, конечно, БНД вполне могло себе позволить оставить охрану вокруг всего озера и на всю ночь.

Анна остановила машину далеко от моста на другом берегу озера. Была глубокая ночь. Люди БНД по всей видимости уехали. По крайней мере вокруг было пусто. Только прошумела одинокая легковушка по мосту, сверкнув фарами, как глазами.

Включив фонарик, Анна спустилась к воде и пошла вдоль берега по камышам, утопая ногами в вязком илистом грунте. Она точно не знала, где надо искать, да и здесь ли? Возможно, он как-то отсюда ушел или люди Берга его нашли и забрали с собой… Но об этом она запретила себе думать.

Где-то рядом вскрикнула ночная птица. Анна вздрогнула и остановилась. Все это напоминало детский ночной кошмар. Непонятные тихие звуки, переполняющие ночь. Чавканье грязи под ногами ассоциировалось с тучами ужасных пиявок. Будто бы это вовсе не грязь, а сплошное скопище извивающихся склизких телец, которые присосутся к ногам и засосут ее всю внутрь своей кучи… Анну передернуло. Но разве этого она боялась? Нет, она боялась ЕГО не найти. Вот что было действительно страшно. А все остальное — это просто эмоции.

Легкий ночной вздох ветра прошуршал в камышах и замер, прокатившись но гладкой поверхности воды.

— Сережа… — тихо позвала она.

Но ответа не услышала. Только дыхание ночи. Ей хотелось бы сейчас стать собакой, чтобы просто учуять его. Или слепой ночной птицей, которой не надо видеть, чтобы поймать мышь… Или понять, что здесь его нет… Но что-то навязчиво говорило ей, что она его найдет.

Анна развернулась, озираясь по сторонам, и двинулась в обратном направлении. «Ну где же ты, где! — всхлипнула она. — Я же чувствую, ты где-то здесь!»

Вдруг отчетливый стон донесся до нее по воде или по воздуху. Ночь донесла его до нее. Ведь ночь была на его стороне. Анна замерла. Видимо, померещилось. Ей хотелось услышать стон. И она услышала. Вот и все!

Черным пятном впереди показались кусты. В груди больно екнуло. «Он там. Он должен быть там!» Анна бросилась напролом. Упала. Туфля с надломленным каблуком соскочила с ноги и исчезла в вязкой грязи. По плечи увязли руки. Она с трудом поднялась, зашла по пояс в воду и спешно ополоснулась. Потом сняла оставшуюся туфлю, размахнулась и зашвырнула ее на глубину. Раздался негромкий всплеск, и, словно эхо, снова послышался стон. Совсем близко. Из тех самых темных кустов. «Это он!» — зазвенело в голове между висками.

Сергей лежал на спине, неловко изогнувшись. Рука сжимала нож. Луч фонарика скользнул по лицу. Он разомкнул веки и зажмурился, увидев только ослепительный глаз фонаря.

— Сережа… Сереженька… — Анна упала рядом с ним на колени, засмеялась и заплакала одновременно. Она собака. И ночная сова.

— Анька… — прошептал он пересохшими губами и обнял ее той рукой, в которой держал нож. Наконец-то он ее обнял.

— Я знала, я знала, что найду тебя, — шептала Анна, вытирая его перепачканное лицо. — Вставай… Ты можешь подняться? Я помогу…

Он попытался встать и застонал, схватившись за бок. В глазах побежали черно-красные круги, закручивающиеся в мишень.

— Лена… — выдохнул Сергей, теряя сознание. Запас его прочности оказался не бесконечен.

В следующий раз он очнулся в машине. Ему было невообразимо тепло. И сухо. За последние несколько часов, проведенных в воде, в мокрой одежде, он потерял ощущение сухости и тепла. Он лежал на заднем сиденье совсем голый, под одеялом. Завязанная рана на боку ныла. Тугая повязка мешала дышать. Но все равно ему было хорошо. Впервые за долгое время он не отвечал за себя. Его нашли, его раздели, согрели… Перетащили в машину… И все это сделала Анна.

— Ань… — простонал он.

— Ну ты как там?.. Очнулся?.. Живой?.. — отозвалась она.

— Еле живой… — промурлыкал Сергей, поймав в зеркале заднего вида ее счастливые глаза. — Ты спасла мне жизнь. Ты это понимаешь?

— Еще бы! — Анна усмехнулась. — Наверное, у нас скоро войдет в привычку спасать друг другу жизнь. Ты тоже сегодня для меня кое-что сделал.

— Да ладно, Ань… Давай, останови машину… Иди ко мне…

— Ну конечно! Сейчас как раз самое время! И место… Да и ты любовник хоть куда… вырубишься в самый интересный момент. — Она засмеялась. — Но это не значит, что я не хочу! — добавила она на всякий случай.

Вечер плавно перетек в ночь. Шевцов дремал, откинувшись в кресле. Виктор молчал, уставившись в стол. Пустая бутылка из-под коньяка стояла под столом.

В кабинет без стука вошел Ставрогин и бросил на стол пачку газет.

— А… это ты, Илья?.. — проснулся генерал. — Ну, что у тебя?

— Да вот… — Ставрогин ткнул пальцем в газеты.

Шевцов потянулся, сдержав губами зевок, и наскоро просмотрел пахнущие свежей типографской краской листы. Сплошь фотографии Квятковского, крупные, кричащие о разоблачениях заголовки.

— Н-да-а… — снова потянулся Шевцов.

— В конце концов это уже не наше дело, — пожал плечами Ставрогин. — Пусть Квятковским теперь следователи занимаются.