Закон Единорога - Владимир Свержин

– И беспорядки в империи вас не интересуют? – с угрозой спросил я, подымаясь со своего кресла.

– Нет, – резко ответил Отгон. – Я разберусь с ними сам.

И тут я выгащил свой последний козырный-туз из рукава.

– Хорошо. Каждый из нас остаегся при своем мнении. Вы утверждаеге, чго не отдадиге мне принцессу, я говорю, чго у вас ее заберу. Предлагаю обмен. Обмен информацией!

– Чго вы имееге в виду? – холодно осведомился у меня его величесгво.

– У вас есть го, чго нужно мне. Но и я знаю кое-что, чго наверняка вам необходимо. Вы помниге галеру с зологом, награбленным вами в Консгангинополе?

При слове «золото» глаза Лейгонбурга нехорошо взблеснули, словно отточенный клинок.

– Оно цело? – деловито спросил он.

– Все до последнего гроггена. Ясон Кондалакис погиб, гак и не успев воспользоваться своей добычей.

– И вы знаете, где оно? – задал следующий вопрос имперагор Отгон.

– Да, знаю. И готов вам сообщить это место, если вы мне назовеге замок, в котором содержигся Лаура Замегьге, я не прошу вас огдагь ее мне. Вы можеге удесягеригь охражу, перевести ее в другое месго… Все чго угодно. Мы оставляем друг другу свободу действий. Ваше слово прогив моего!

Имперагор задумчиво отправил изрядный кусок мяса в рог и начал сверлигь меня изучающим взглядом.

«Если окажется, – мелькнуло у меня в голове, – разрублю пополам, и будь чго будег. Обжора проклятый, все ему мало!»

Я с замиранием сердца ждал окончания затянувшейся паузы.

– Хорошо, – наконец медленно процедил Лейгонбург, жуя кусок.

– Невеста моего сына содержигся в замке Цатторвельде, в двух лье ог Женевы.

– Константинопольское золого лежиг под водой на глубине гридцагь ярдов у входа в Александрийскую бухгу, – глядя прямо в глаза имперагору, чесгно ответиля.

Мой прогивник внезапно сделал резкий свисгя-щий вздох и, побагровев, схвагился за горло, подаваясь вперед. Не понимая еще, в чем дело, я инстинктивно огшагнулся. Отгон, судорожно хватая ртом воздух, нашарил кубок с вином и опрокинул его в глогку.

Багровая жидкосгь полилась у него из носа, он закашлялся, посинел и сгал кренигься набок.

«Да он подавился куском мяса!» – догадался я, бросаясь к падающему имперагору. Тог судорожно ог-махнулся и захрипел, пытаясь что-то сказагь.

Мое движение не осгалось незамеченным. Верные гелохранигели бросились ко мне, грудью заслоняя своего задыхающегося господина. Один из них, обнажив меч, кинулся на меня, а вгорой, подхвагив обмякшего Лейгонбурга, погащил его в дальний угол. Все четыре двери немедленно распахнулись, и оттуда вывалились вооруженные драбангы.

– Идиоты! – закричал я, лихорадочно отбиваясь от обсгупивших меня воинов. – Ваш господин задыхается, ему нужна помощь!

Один из вояк, ловко поднырнув под меч, полоснул меня по ноге. По счастью, неглубоко. Я взвыл от боли, крутанул его клинок, который, разбив витраж, вылетел во двор.

– Какого черта? – возмутился я, понимая, что глупее ситуации в жизни не видывал. Я рвался оказать первую помощь своему врагу, а его верные люди, рискуя жизнью, всеми силами старались этому помешать! Ну, бред!.. В следующий момент произошло событие, заставившее воюющие стороны забыть о схватке. Кровлю башни потряс мощный удар, и часть крыши, словно сбитая ветром фуражка, отлетела с нее в сторону. В образовавшемся проеме показалась чудовищная голова разъяренного дракона, явно не расположенного вести переговоры. Воинство прыснуло в разные стороны, я же, улучив момент, дернулся было к лежащему неподвижно Отгону, но тут почувствовал сильный рывок сзади за кевларовую рубашку. Пол начал стремительно удаляться из-под ног.

– Пусти! Он умирает! – заорал я, болтая ногами в воздухе.

– Нде дедгайша! – не разжимая зубов, прошипел мой кум, взлетая над замком и крепко держа меня за шкирку, как котенка. – Шаш шадем, перележешь!

ГЛАВА 20

Вдруг откуда ни возьмись!..

Рьцарь в полном боевом доспехе, яростно трубя в рог, мчался через долину к холму, на котором несколько минут назад при землились мы.

– Смелый… – поощрительно пророкотал дракон, с симпатией вглядываясь в гремящую железом фигуру где-то далеко внизу. – Мало таких осталось… Ну ладно, ты не забывай, если что – заходи или зови. Я полетел, а то Ирмыых уже, наверное, заждалась.

– Спасибо, ты меня выручил… кум, – искренне поблагодарил я.

– Привет жене.

– А, ерунда! – ящер расправил крылья, готовясь взлететь.

– Да! – с досадой хлопнул я себя по лбу. – Все забываю тебя спросить… Зовут-то тебя как? Дракон затормозил взлет.

– Я что, не представился? Ах я невежа! – с досадой произнес он. – Извини, Вальдар. Будем наконец знакомы: Ааард! Ну все, прощай. А то этот, – мой «новый знакомый» кивнул на рыцаря, упорно гнавшего своего коня вверх по крутой тропе, – сюда доберется скоро. Не убивать же его, в самом деле!

Огромный красный дракон свечой взмыл в ярко-синее весеннее небо Арелата. Я помахал ему рукой на прощание. «Какие все-таки приятные создания – гоб-лины, драконы, эльфы, опять же… Право слово, одни люди в этом мире ведут себя не по-человечески, – ду малось мне, когда я провожал глазами точку, с каждой минутой удаляющуюся все дальше и дальше. – Однако сейчас мне придется иметь дело с человеком, – возвратясь с небес на землю, подумал я и обнажил меч. – И не просто человеком, а хорошо вооруженным рыцарем».

Снизу послышался звон. На вершину холма на полном скаку внесся воин, облаченный в кольчугу и шлем, украшенный клейнодом, изображающим алого вепря… На его золоченом щите красовалась та же эмблема. Я застыл, словно тролль, застигнутый лучами солнца. Встречи продолжались! Передо мной был не кто иной, как Михель фон Тагель, доблестный рыцарь, с которым судьба столкнула нас четыре года назад в Трифеле.

«Впрочем, чему удивляться! – попробовал успокоить себя я. – Он же родом из этих мест. Видимо, батюшка его все-таки отдал Богу душу…»

Я опустил меч к земле и стал ждать.

– Как?! Вы его отогнали? – срывая шлем, с досадой и восторгом вскричал мой старый знакомец, осаживая коня перед самым моим носом.

– Вальдар Камдил? – всмотревшись пристальнее в мое лицо, удивленно произнес он. – Какими судьбами?!

Я улыбнулся и развел руками в стороны.

– А где же ваш конь? – в полном недоумении спросил фон Тагель.

– Там, – я неопределенно махнул рукой в сторону Альп.

– Да… – уважительно протянул граф, оглядывая мою потрепанную фигуру. – Вам, должно быть, пришлось немало потрудиться. Жаль, что я не поспел к вам на подмогу.

Видок и правда был еще тот: марш-бросок по горам, императорский «обед» и полет на драконе наверняка несказанно украсили мой облик. Вдобавок меня довольно ощутимо шатало от усталости и потери крови. «О чем это он? – тупо подумал я, слушая Тагеля, усаживаясь на весеннюю травку и чувствуя, что земля медленно стронулась с места и уплывает из-под ног. – А-а, он думает, что я сражался с драконом!»

– Господи! Вы ранены? – воскликнул рыцарь, спрыгивая с коня и участливо бросаясь ко мне – Ваша нога! – он указал на бурую от запекшейся крови правую штанину. – Садитесь скорее на моего коня, я отвезу вас в замок, там вам перевяжут рану.

Я с благодарностью воспользовался этим любезным приглашением: медицинская помощь мне действительно была нужна.

– Вы не представляете, как я рад нашей встрече! – говорил граф Михель, ведя лошадь на поводу. – Осторожнее, держитесь, здесь крутой спуск.

Я старался сидеть в седле прямо, что, если честно, удавалось с трудом.

– Я каюсь, что, когда мы в последний раз виделись в Трифеле, я был весьма раздосадован тем ударом, которым вы наградили моего друга графа Брай-бернау! – продолжал он. – Но если бы я только ведал причину вашего поступка…

Мой импульсивный приятель говорил без умолку, жестикулируя свободной рукой, избавляя меня от печальной необходимости поддерживать беседу. Шум в голове усиливался, слабость накатывала волнами, и я начал понимать, что последнее похождение не прошло для организма бесследно. Прежде чем пускаться в дальнейший путь, нужно было где-то отлежаться как минимум сутки, иначе пользы от меня будет не больше, чем от пляжных тапочек в Антарктиде. Смирив шись с этим печальным выводом, я решил прекратить на некоторое время выслушивать восхваления моей рыцарской доблести фон Тагелем и вызвал Сережу.

– Селяне! – раздавался на канале закрытой связи хорошо поставленный голос Лиса. – Мы не говорим вам о смирении и покое! Если вы хотите в тысячный раз слушать эти сладкие речи, то ступайте в церковь. Пусть там ненасытные аббаты обманывают вас и вновь обдирают до последней нитки. Мы говорим о свободе вашей страны, свободе, которая начинается с каждого из вас. Никто не властен отбирать у вас то, что принадлежит вам по праву рождения: волю и плоды вашего труда! И если кто-нибудь говорит вам: