Джинн из прошлого - Василий Головачев

– Отец говорил, что ты тоже увлёкся теорией эволюционных рядов и пользуешься той же терминологией.

– Какой той же?

– Ангелоиды, УММ, «ум за разумом», «доразум». Лилия часто приводила примеры.

– Этой терминологией пользуются все ксенологи.

– Тогда ты меня поймёшь быстрее. На мой взгляд, Ульрих действительно подготовил какой-то сюрприз, а поскольку он выкрал не только фрегат «Мао», но и хроноинвертор, его замысел связан с инверсией времени. Он хочет…

– Нырнуть в будущее.

– Или в прошлое.

– Допускаю.

– У меня идея: пока этого не произошло, надо найти соратников. В недавней сваре с инвазерами, инициировавшими раздувание Великой Пустоты, нам помогали «свистами» ангелоиды.

– Не только, по моим подсчётам, к Великой Пустоте было отправлено десять в пятнадцатой степени «свистов». Ни одна цивилизация, ни один УММ не в состоянии это сделать без помощи других УММов.

– Логично. Но я имел в виду постчеловеческий УММ – ангелоидов. Договориться с ними проще, чем с негуманскими УММами. Хочу добраться до центра Галактики и предложить ангелоидам совместно отразить новую атаку инвазеров, угрожающую не только нашей независимости, но и их судьбе. Заодно я освобожу Лилию.

Антон покачал головой:

– Едва ли твоя мечта достижима.

– Почему? Я нашёл… мы нашли сеть метро Червей Угаага, она наверняка имеет выходы на центральные звёзды ядра.

– Ангелоидов не существует, дружище. Они – жители будущего.

Игнат озадаченно пригладил волосы.

– Но «свисты» приходили в наше время…

– «Свисты» – носители иной метрики, заставляющие пространство вырождаться в двумерные многообразия. Они одинаково легко могут проваливаться в прошлое и подниматься в будущее. Я проанализировал эксперимент с остановкой «свиста» за орбитой Плутона и пришёл к выводу, что они – посланцы из будущего.

Игнат с сожалением развёл руками.

– Я до этого не додумался. Да и занят был другими делами. Значит, ты считаешь, что соваться в ядро Галактики не стоит?

– Ангелоидов там в настоящий момент нет.

– Чёрт! – Игнат стукнул кулаком о ладонь. – Я надеялся, что мне подскажут, где искать Хорста.

– Это могут сделать и наши современники.

– Кого ты имеешь в виду? – удивился Игнат.

– Инспектора американского ГУИН Еву Рутберг. Её связь с Хорстом доказана.

– Но она живёт в США…

– Какая разница? – прищурился Антон.

Игнат встретил его взгляд и понял, что нашёл союзника.

Глава 16

Завтра

Мысль – бежать! – пришла в голову сама собой, когда Ульрих понял, что бессилен противостоять моллюскору. Хвалёная инвазерская сила не помогла уберечь фрегат от выпада чёрного щупальца, защита фрегата не выдержала удара, и кормчий принял единственно доступное ему решение.

К счастью, моллюскор не стал его преследовать.

Повреждённый, с дырой в корпусе, фрегат «Мао» прыгнул в чашу «цветка», из которой выплыл десять минут назад после бегства из недр Сатурна, и терминал Червей Угаага послушно принял груз, чтобы отправить его по сети метро в соответствии с заложенной в него программой, которая откликалась прежде всего не на сознательные мысли человека, а на его инстинкты и рефлексы.

Встряску таймфагового режима Ульрих пережил тяжело. Открыл глаза, чувствуя себя так, будто ему по затылку ударили бейсбольной битой, поднял голову.

Инк, оценив состояние кормчего, сделал ему укол адаптогена.

Голова прояснилась, зрение восстановилось.

Не загнулся бы там Бегоевич, мелькнула вялая мысль, не то снова придётся искать спеца.

В отличие от него, защищённого коконом кабины управления, конструктор хроноинвертора всё это время находился внутри своей «машины времени», и броски на «струну» и обратно вряд ли отражались на его здоровье благоприятно.

Вспомнился пленник, вернее, пленница, спутница Ромашина, которую ловко зацепил Цзе Дун.

– Цзе, где пленница?

«В лазарете, кормчий».

– Живая?

«Дышит».

– Просканируй её, раздень, сделай укол, но в сознание не приводи.

«Слушаюсь».

– Где мы?

«Предположительно в центре звёздного скопления».

– Дай картинку.

Стены рубки прозрели.

Фрегат со всех сторон окружали яркие крупные звёзды, а сам он находился внутри сетчатого многогранника, образованного неровными бугристыми трубами и угловатыми булыжниками, занимавшими стыки граней. На «подсолнух» или на «цветок» этот многогранник не походил никак.

И всё же это был портал Червей, созданный ими в одном из шаровых звёздных скоплений и сохранившийся до сих пор в первозданном виде. Вот только оказаться здесь Ульрих не рассчитывал. Ему нужна была Солнечная система.

– Цзе, сориентируйся.

Инк включил навигационную систему, помолчал несколько минут, пока Ульрих изучал звёзды и пил тоник.

«Предположительно мы находимся в одном из шаровых звёздных скоплений Галактики».

– Это я уже слышал. Точнее?

«Для более точной ориентации не имею данных».

– Доннерветтер! Оцени повреждения.

«Корпус повреждён на четыре и две десятых процента, нарушен силовой каркас, вышла из строя система компенсации».

– Вот дрянь! Вовремя мы смылись! Сможешь восстановиться?

«Ремонтная система запущена. Время восстановления около двух часов».

– Работай.

Ульрих выбрался из кресла, подвигал руками, разминаясь, спустился в медотсек фрегата, названный инком старинным словом «лазарет».

Раздетая девушка понравилась.

– Панцерфаустнохайнмаль! – с расстановкой проговорил он, разглядывая не приходящую в сознание пленницу. – Это и в самом деле подруга Ромашина. Везёт же правильным пацанам! – Последние слова относились к нему самому.

Он подошёл ближе к боксу с прозрачной крышкой, в котором лежала обнажённая – если не считать нежно-розового шифта, подкладочного трико для «кокоса» – Лилия Эллин, обшарил тело жадными глазами.

Девица была худовата, но сексуально привлекательна. Теперь можно было не думать о партнёршах какое-то время, имея такой подарок судьбы. А главное, было что предложить Ромашину для торга, если тот предъявит претензии.

– Жди, милая, – сказал взбодрившийся Ульрих, кидая взгляд на грудь пленницы. – У нас впереди славный вечерок.

Через минуту он был в трюме.

Вопреки опасениям Бегоевич выдержал встряски ТФ-режима без каких-либо последствий. Он по-прежнему сидел в центре управления хроноинвертора и увлечённо беседовал с инком машины, рассматривая возникающие перед ним замысловатые конструкции и пересечения геометрических фигур. На вопрос Хорста «как дела?» он ответил, не отвлекаясь от виома: – Голова пока цела!

Ульрих понаблюдал за сменой светящихся сложнейших конфигураций.