Прошлой ночью в «Шато Мармон» - Лорен Вайсбергер

Повисла неловкая пауза, длившаяся всего пару секунд, но показавшаяся бесконечной. Затем Мередит поблагодарила Джулиана, повернулась к камере, велела всем бежать покупать его новый альбом, и пошла реклама. Брук почти не заметила, что нестерпимо яркий свет начал гаснуть. «Мередит отцепила микрофон и встала. Она протянула руку совершенно ошарашенному Джулиану, сказала что-то, чего Брук не расслышала, и быстро спустилась со сцены. По студии забегали служащие, проверяя провода, передвигая камеры, меняя клипборды. Джулиан по-прежнему сидел в кресле как оглушенный.

Брук встала и пошла к нему, но дорогу ей преградил неизвестно откуда взявшийся Лео.

— Наш парень держался молодцом, согласна, Брук? Слегка лажанулся на последнем вопросе, но в целом нормально.

— М-м-м… — Брук хотела пройти к Джулиану, но краем глаза заметила, что Самар, медиатренер и два пиар-агента повели его готовиться к следующему выступлению. Ему предстояло спеть еще две песни, одну в восемь сорок пять и другую в девять тридцать, прежде чем это утро наконец завершится.

— Хочешь выйти на воздух или посмотреть из фойе? Расслабиться, поднять ноги повыше? — ухмыльнулся Лео еще вульгарнее обычного.

— Ты тоже думаешь, что я беременна? — недоверчиво спросила Брук.

Лео замахал руками:

— Я не спрашиваю — это твое личное дело. Разумеется, это как нельзя более кстати для карьеры Джулиана, но вообще младенцы появляются, когда приходит срок…

— Лео, я буду очень признательна, если…

У Лео зазвонил мобильный, он выдернул его из кармана и благоговейно открыл, словно Библию.

— Я должен ответить. — Лео повернулся и направился к выходу из студии.

А Брук словно приросла к полу. Она перестала понимать, что происходит. Джулиан почти подтвердил ее несуществующую беременность в прямом эфире на всю Америку. Ассистент, который утром провожал их от входа, материализовался у локтя Брук.

— Проводить вас в фойе? Здесь сейчас начнется суматоха — готовят зал к следующему сегменту, — сказал он, сверившись со своим клипбордом.

— Да, спасибо, — с благодарностью отозвалась Брук.

Они молча поднялись по лестнице и прошли по длинному коридору. Ассистент заботливо открыл дверь фойе, и Брук показалось, что он готов был ее поздравить, но удержался. На ее месте устроился мужчина в белоснежном поварском облачении, поэтому она села на единственный свободный стул.

Девочка-вундеркинд со скрипкой буквально ела ее глазами.

— Вы уже знаете пол? — спросила она таким высоким голоском, словно только что подышала гелием.

— Что? — Брук показалось, что она ослышалась.

— Я спрашиваю, вы уже знаете, кто у вас? — выпалила девчонка. — Мальчик или девочка?

У Брук от удивления вытянулось лицо.

Мать гениальной юной скрипачки наклонилась и прошептала ей что-то на ухо — должно быть, что ее вопрос бестактен и неприятен, но девчонка громко возмутилась:

— Я только спросила, кого она вынашивает!

Брук не удержалась — вряд ли друзья и родственники так же легко купятся на эту шутку, огляделась и прошептала, нагнувшись к скрипачке:

— Девочка, девочка у меня будет. Такая, знаешь, прелестная, вроде тебя.

Лгать ребенку оказалось довольно неловко.

Телефонные звонки от подруг и родни начались еще по дороге домой и продолжались несколько дней без перерыва. Мать Брук обиделась, что подобную новость должна узнавать по телевизору, но не скрыла восторга от того, что единственная дочь наконец-то станет матерью. Отец Брук был польщен, что фотография с его юбилея появилась на национальном телевидении, и недоумевал, как это они с Синтией не догадались раньше. Мамаша Джулиана подбросила свою ложку дегтя в виде традиционного: «Что вы надумали, мы не такие старые, чтобы стать дедом и бабкой!» Добряк Рэнди предложил включить будущего сына Брук в детскую футбольную команду семейства Грин, которую мысленно составлял, а Мишель выразила желание помочь в оформлении детской для маленького/маленькой.

Нола пришла в бешенство, что Брук не доверилась ей первой, но согласилась сменить гнев на милость, если малышку назовут в ее честь. И все до единого звонившие, кто-то резко, кто-то мягче, комментировали бокал спиртного в руке Брук.

Интереснейшее положение, когда ей пришлось убеждать всю свою родню, семейку Джулиана, коллег и друзей в том, что, во-первых, она не беременна, а во-вторых, никогда не стала бы пить в таком состоянии, Брук восприняла как оскорбление, но ее заверения встречались с недоверием. Любопытствующих отрезвил (увы, лишь на время) свежий номер «Ю-эс уикли» со снимком, как Брук делает покупки в соседнем «Гристедесе». Ее живот здесь казался более плоским, но дело не в этом: на снимке в ее корзине рядом с гроздью бананов, упаковкой йогурта, литром воды «Поланд спринг» и бутылью «Виндекса» лежала коробка супервпитывающих тампонов «Тампакс», обведенная жирным черным маркером. Заголовок гласил: «Ребенка Олтеры не ждут!» — словно журнал, проведя хитроумное детективное расследование, подвел черту под этой темой.

Благодаря этому шедевру журналистики весь мир узнал, что Брук Олтер не беременна, но менструации у нее обильные. Нола находила это уморительным, а Брук не могла отделаться от мысли, что все, от школьного бойфренда до ее девяностолетнего дедушки, не говоря уж о подростках, домохозяйках, постоянных клиентах авиакомпаний, завсегдатаях супермаркетов, посетителей салонов, любительниц маникюра и подписчиков Северной Америки в курсе особенностей ее месячного цикла. А ведь она даже не заметила фотографа! С этого дня все товары, имеющие хоть какое-то отношение к интимным проблемам или пищеварению, Брук заказывала только по Интернету.

Скрыться от всеобщего внимания ей помогла Элла, дочка Рэнди и Мишель, появившаяся на свет спустя две недели после скандальной передачи «Ту-дей» и ставшая для Брук подлинным благословением. Элла любезно соизволила родиться в Хэллоуин, дав Брук и Джулиану прекрасный повод отвертеться от костюмированной вечеринки у Лей, Брук преисполнилась горячей благодарности племяннице: рассказы и пересказы подробностей родов (воды у Мишель отошли в итальянском ресторане, и она с Рэнди помчалась в больницу, где схватки, правда, длились еще двенадцать часов, зато владелец ресторана Кампанелли пообещал малышке пожизненные бесплатные обеды и ужины), уроки пеленания и трогательное пересчитывание пальчиков на ручках и ножках совершенно отвлекли внимание (по крайней мере родственников) от Брук с Джулианом.

Они стали образцовыми тетей и дядей, приехав к Мишель в роддом еще до рождения малышки с двумя десятками нью-йоркских бубликов и таким количеством копченого лосося, что хватило бы на все предродовое отделение. Джулиан умильно ворковал Элле на ушко, что ее крошечные ручки просто созданы для игры на пианино, а Брук позже вспоминала о племяннице, неизменно связывая ее появление на свет с последней блаженной передышкой перед настоящей бурей.