Это знал только Бог - Лариса Соболева

– Ты тут сама справишься, а я в кабинетах приберусь, а?

– Конечно, конечно, – закивала Мила.

Как-то Тоша, забежав в туалет и затянувшись сигаретой, половину которой она выкурила утром, а половину курила сейчас, посоветовала:

– Через денек предложи бабке: вы отдохните, а вместо вас я уберусь. Поняла? Сильно не настаивай, а то они тут все с маниакальными наклонностями, черт-те в чем подозревают нас. Покурить хочешь? На две затяжки осталось.

– Я ж не курю.

– И я, когда выйду отсюда, курить брошу, это железно. Здесь не получится. Плохо, если у тебя есть зависимость, в таком дерьмовом положении она все нутро выжигает. А ты волевая, Милка.

– С чего ты взяла?

– Мне лучше сдохнуть, чем голыми руками отмывать стены от говна, которым придурки их мажут. Тьфу!

– А где ты работаешь?

– Работала! – уточнила Тоша. – После психушки меня попрут из школы, где я трудилась логопедом. Ой, лишь бы выйти отсюда с целыми мозгами, остальное не страшно. Могу на хлебе и воде посидеть до новой работы… Слушай, Мила, знаешь, о чем я подумала?

– О чем? – заинтересовалась та, Тошины советы ценнее золота.

– Не звони на мобилы и по межгороду, только на городской телефон.

– Почему?

– Сама подумай. Психушке-то придется платить, а в платежке указываются номера, на какие сделаны звонки. Выяснить, кому звонили и кто, несложно, а тебя потом не выпустят полгода. И выйдешь отсюда идиоткой, если выйдешь…

– Но это же всего лишь звонок… – растерялась Мила.

– Не наблюдательная ты, хоть и волевая. Здесь главный принцип – дисциплина, ни на йоту нельзя ее нарушить. То, что ты хочешь сделать, – проступок, думаю, его расценят как тяжкое преступление, свидетельствующее об изворотливости больной. Не смотри на меня, будто королеву дураков видишь, я знаю, что говорю. Бывает, ни бэ ни мэ – конченая идиотка, а на такие ухищрения идет – здоровому человеку не приснится.

– Что же делать?

– Кому собралась звонить?

– Матери. Она приедет и весь этот ад разнесет, а меня вытащит отсюда.

– Позвони друзьям, чтоб те позвонили матери. Все, я побежала. А ты думай.

Вот и задумалась Мила: звонить-то некому. На Серафима злилась, на свекровь тоже, подруги… Не надо было счастьем своим упиваться, упилась до дурдома. А каждый день здесь за год идет. Ложась в вонючую кровать, Мила в своем воображении давала концерты многочисленным зрителям, стала засыпать раньше, уже мало реагируя на вопли и стоны.

Наступил момент, когда она робко предложила уборщице:

– Хотите, вместо вас уберу в кабинетах?

– Да ты и так за меня шваброй махаешь, – смутилась пожилая женщина. – Я ж вижу, тряпка не по тебе, умаялась.

– За работой время летит, а не ползет. Вам тоже нелегко спину гнуть.

– Не говори. И возраст, и радикулит проклятый, и суставы… Хорошая ты девка, Мила. Ладно, прибирайся, а я в процедурный пойду.

Мила вошла и замерла. Вот он – телефон. Только бы никто не вошел, только бы взяли трубку… Она приблизилась к столу на цыпочках, как воровка. Сняла трубку и быстро нажала на клавиши. Звонила на вахту филармонии, трубку сняла вахтерша, голос ее Мила узнала и затараторила:

– Это Мила Чибис. Прошу вас, скажите Алику, чтоб каждый день ждал моего звонка с четырех дня до…

– Мила, ты? – воскликнула вахтерша. – Так Алик вот, как раз идет…

– Дайте ему трубку! – закричала она, слыша переговоры Алика с вахтершей.

– Милка, это я, – сказал Алик. – Как отдыхаешь? Тебя…

– Алик, я сижу в психушке. Помоги мне, сообщи…

Дверь распахнулась, на пороге стояла врачиха с глазами-буравчиками.

– Я… позвонить… – залепетала Мила, от прилива крови к голове зашумело в ушах, она не слышала, что говорил Алик. – Предупредить, чтоб не волновались, у меня все хорошо…

26

Вместо обещанных двух дней Вячеслав не выпускал из виду Серафима целых четыре. Далила не спорила, не ныла, в чем, наверное, не последнюю роль сыграл Игорь. Наконец Вячеслав успокоился: за Серафимом не следят. И разрешил Далиле увидеться с зятем, выяснить, в каком санатории находится Мила, чтобы поехать к ней. Далила собиралась на встречу, как вдруг влетел Вячеслав:

– Не звонили зятю?

– Нет пока…

– Свидание отменяется. Игорь, идемте ко мне…

– Подождите, Вячеслав! – остановила его она. – В чем дело? Что случилось? – Тот молчал, как партизан, в сердцах Далила швырнула сумку на диван. – В конце концов, я имею право знать!

– Что вы хотите знать? – бесстрастным тоном спросил он.

– Вы скрываете от меня… Думаете, не вижу! Я понимаю, вы нам помогаете, вы очень хороший человек, я должна быть благодарна…

– Мне платит мистер Линдер, я выполняю работу, – сказал он, чтобы прекратить всяческое давление на его совесть. – И чтобы моя работа – а это обеспечение вашей безопасности – завершилась удачно, вы должны слушаться.

– Но поймите, я не могу сидеть в неведении. Вячеслав, прошу вас, скажите, что случилось?

– Вы меня доконаете, Далила Николаевна, – произнес он с большим чувством. – Но попробуйте только вмешиваться…

– Ни, ни, ни! – Это было почти клятвой.

– Алик сообщил, что Мила в психушке. Она ему звонила и хотела о чем-то попросить, но что-то ей помешало. Вы довольны? – желчно спросил он.

– Мила же в санато… – растерянно проговорила Далила.

– А где Алик? – разволновался Игорь.

– У него выездной концерт, обещал подъехать в семь.

Далила совершенно растерялась, не находила слов и едва не упала в обморок. Однако приземлилась на подлокотник кресла, уставилась в пол, в ее понимании психушка – это нечто из ряда вон, а Мила в психушке – нонсенс. Но за считаные секунды ее лицо приобрело свирепое выражение, она скрестила на груди руки, подняла на Вячеслава глаза:

– Выходит, Серафим солгал? Что будем делать?

– Вы будете сидеть в номере. – Вячеслав не удержался от менторского тона. – А мне пора познакомиться с вашим зятем.

– Надо вытащить Милу, ей там не место, – категорично заявила Далила, словно все немедленно должны мчаться в психбольницу.

– Мы ничего не знаем, – сказал Вячеслав. – К тому же из психбольницы не так просто вытащить человека. Надеюсь, Серафим даст объяснения, а пока подождем Алика.

Однако Алик подробностей не принес, кроме того, что слышал, как Мила перед кем-то оправдывалась, потом были гудки.

– Где находится психбольница? – спросил Вячеслав, так как Далила долдонила без конца: «Милку надо вытащить оттуда».

– В области всего два дурдома, – начал объяснять Алик. – Думаю, ее поместили в тот, что поближе, а это от города… примерно сорок километров. Нас туда приглашали с концертом. Сплошная жуть.

– Когда вы виделись с Милой, она вела себя неадекватно? – задал еще один вопрос Вячеслав.

– Мы с ней немного повздорили… – припомнил Алик. – В общем, как всегда… Но в таком случае и меня пора туда же поместить.

– Значит, нет? – уточнил Игорь, он любит полную ясность.

– Нет, – Алик пожал плечами, будто сомневался. – Может, она после… Хотя по телефону голос был нормальным, только говорила быстро. Я сначала подумал, это шутка, потом услышал ее оправдания… Нет, это не шутка.

– Поехали, – пошел к выходу Вячеслав.

Серафим немало удивился появлению Игоря и какого-то незнакомца, впустил в квартиру, поинтересовался:

– А теща не с вами?

– Нет, – ответил Вячеслав. – Она гостит у подруги. Меня зовут Вячеслав.

– Очень приятно. Выпьете что-нибудь? Садитесь, садитесь…

Расположились за низким столиком на колесиках, который Серафим подкатил ближе, потом достал водку, рюмки. До питья дело не дошло, Вячеслав перешел к главному:

– Скажите, Серафим, где Мила?

– В санатории…

– …который называется психбольницей? – закончил Вячеслав.

Серафим нахмурился, опустил голову:

– Откуда вы знаете?

– Мила сообщила. Почему вы солгали теще?

– А что мне было говорить? – вдруг завелся он, покраснел от негодования или возмущения. – У нас тут такое творилось…

– Что же именно?

– Кошмар! – И Серафим как-то разом потух, стало видно, что рассказывать ему тяжело. – Мила совсем рехнулась. Она искала ребенка, бегала по адресам женщин, которые рожали одновременно с ней, заглядывала во все коляски. Это нормально? Подралась с незнакомой девицей в туалете ресторана, еле оттащили ее. Это нормально? Набросилась на мужика прямо на улице, кричала, будто он ее преследует, собрала народ и стреляла в него из детского водяного пистолета! На проспекте! Детский пистолет в руке взрослой женщины – это нормально? Мне пришлось вытаскивать ее из милиции, как дворовую хулиганку. Когда приехали врачи, она заперлась в спальне и не пускала их. Я не дал забрать в больницу Милу в первый раз, но во второй… извините! И вы хотите, чтоб все это узнала теща?

Какой прок ему лгать? По словам Далилы, он любит жену, оба хотели ребенка, потеряли его, а тут еще с женой приключения. Короче, мужик попал в капкан, только Вячеслава не покидала мысль, что этот капкан кто-то ловко смастерил.