ОНО - Стивен Кинг

«Не в порядке? — переспросил Карсон каркающим полушепотом. — Что не в порядке? Что значит «не в порядке»? Если вы имеете в виду эти рекламные открытки с видами «Кендускиг на закате», выполненные «кодаком» с разных точек, тогда в Дерри полный порядок — этих открыток напечатано видимо-невидимо. Если вы считаете в порядке вещей комитет занудливых старых дев, этих сушеных вобл, ратующих за спасение губернаторского дома и требующих установить памятную доску на водонапорной башне, то тогда о чем речь? Полный порядок, раз мы заодно с этими ханжами, сующими нос не в свои дела.

А как вам эта уродливая статуя Поля Баньяна в центре города? Полный порядок? Эх, будь у меня машина напалма, я бы укокошил эту скульптуру … ее мать! Но уверяю вас, если ваши эстетические взгляды настолько широки, что вы допускаете существование статуи из пластика, то в таком случае Дерри вполне нормальный город. Весь вопрос, Хэнлон, что для вас означают понятия «нормальный» и «все в порядке». Или если еще точнее: где нормально, а где ненормально».

Мне оставалось только кивать головой. Карсон либо знал ответ на свой вопрос, либо не знал. Либо хотел пояснить свою мысль, либо не хотел.

«Вы имеете в виду неприятные истории, о которых вы еще не слышали, или те, которые вам уже известны? А неприятных историй всегда хватает. Всегда навалом. История города подобна большому ветхому особняку с множеством комнат, чердаков, всевозможных укромных мест, не говоря уже о тайниках. Если вы начнете исследовать деррийский особняк, вы обнаружите всякого рода хитрости. Да-да. Потом вы, вероятно, пожалеете об этом. Но раз уж вы что-то нашли, обнаружили, тут уж никуда не денешься, обратного хода нет, разве не так? Какие-то комнаты заперты, но есть ключи и к ним… Есть такие ключи».

Глаза Карсона зажглись пронзительным огнем, как иногда бывает у стариков.

«Вы можете подумать, что ненароком узнали самую отвратительную тайну Дерри. Но худшее еще впереди. У Дерри много тайн».

«Вы хотите сказать…»

«Думаю, вы должны меня извинить. У меня сегодня что-то разболелось горло. Мне пора принимать лекарство и немного соснуть».

Иными словами, вот тебе нож и вилка, любезный, ступай и смотри сам, что ты сможешь нарезать.

Я начал с исторических трудов Флике и Мишо. По совету Карсона я выбросил их в корзину, правда, прежде я все-таки прочитал их. Они оказались действительно никуда не годны. Карсон был прав. Затем я взялся за Баддингера, выписал сноски и принялся за их изучение. Этот исторический труд был явно лучше, но сноски, знаете, странная вещь. Они как тропы, петляющие по дикой стране, где живут по законам анархии. Они то и дело расходятся; в любой момент ты можешь свернуть не туда и заблудиться в чащобе, а то и вовсе угодить в болото. «Если обнаружите сноску, — говорил когда-то на лекции наш профессор, специалист по библиографии, — наступите ей на голову и убейте, прежде чем она успеет размножиться».

Сноски и впрямь размножаются, и порой это даже неплохо, но все же в большинстве случаев хорошего мало. Сноски в работе Баддингера, высокомерно названной «История старого Дерри», Ороно, издательство Мейнского университета, 1950 год, блуждают по вековому периоду и множеству ныне забытых книг, обросших пылью магистерских диссертаций по истории и фольклору, статей, опубликованных в давно закрывшихся журналах среди наводящих тоску и уныние городских отчетов и финансовых ведомостей.

Разговор с Сэнди Ивсом оказался куда интереснее. Его источники информации часто пересекались с источниками, на которые указывал Баддингер, но этим пересечением сходство и ограничивалось. Ивс посвятил большую часть своей жизни стариковскому делу: он записывал устные предания, иными словами, небылицы, причем почти дословно — практика, о которой Брэнсон Баддингер, несомненно, отозвался бы весьма презрительно.

В период 1963—1966 годов Ивс написал цикл статей о Дерри. К тому времени когда я принялся за изучение этой темы, большинство старожилов, с которыми беседовал Ивс, уже умерли, но у них были сыновья, дочери, племянники, двоюродные братья и сестры. И разумеется, справедлива истина: на место каждого умершего старожила приходит новый. А хороший рассказ никогда не умирает, он всегда передается из поколения в поколение. Я побывал на многих верандах и выпил огромное количество чая, пива, причем как фирменного, с черной этикеткой, так и домашнего, не говоря уж о воде из-под крана или из колонки. Я много слушал, и мой диктофон работал не переставая.

Баддингер и Ивс абсолютно сходились в одном: отряд белых переселенцев, обосновавшихся в здешних местах, насчитывал около трехсот человек, все англичане. У них была хартия, и они входили в так называемую «Компанию Дерри». Дарованные им земли включали в себя территорию современного Дерри, большую часть Ньюпорта и небольшие участки близлежащих городов. А в 1741 году все население Дерри вдруг исчезло. В июне колония переселенцев насчитывала триста сорок душ, а в октябре уже не было никого. Деревянные дома поселка опустели. Один из них, стоявший приблизительно на месте пересечения современных Витчем-стрит и Джексон-стрит, сгорел дотла. Историк Мишо утверждает, что все жители поголовно были зверски убиты индейцами, но если не принимать во внимание один сгоревший дом, для такой версии нет решительно никаких оснований. Скорее всего в этом доме раскалилась печь и начался пожар.

Резня, устроенная индейцами? Весьма сомнительно. Не найдено никаких костей, не говоря уж о телах погибших. Наводнение? В том году его не было. Эпидемия? В окрестных городах ее не было и в помине.

Колонисты просто исчезли. Все до единого. Триста сорок человек. Исчезли без следа.

Насколько я знаю, есть лишь один случай в американской истории, отдаленно похожий на этот: когда на острове Роанок, штат Вирджиния, исчезли колонисты. Любой деревенский школьник знает об этом факте, но кто знает об исчезновении колонистов в Дерри? По-видимому, не знают о том даже сами деррийцы. Я опросил нескольких учащихся неполной средней школы, у которых в школьную программу входит история Мейна, и никто из них ничего не знал о загадочных событиях в Дерри. Затем я сверился с текстом «Мейн вчера и сегодня». Дерри посвящено более сорока примечаний, в основном о буме в лесной промышленности. Ни слова об исчезнувших людях. И вместе с тем — как бы это лучше назвать? — молчание вполне характерно для Дерри.

Существует своего рода завеса молчания, скрывающая от глаз многое из того, что происходит в Дерри. И тем не менее люди говорят об этом. Но чтобы что-то понять, надо уметь слушать, а это редкая способность. Льщу себя тем, что за последние четыре года мне удалось развить ее в себе. Если бы не умение слушать, я бы просто не справился с этой работой, но у меня уже был опыт. Один старик поведал мне, что его жена слышала на протяжении трех недель, незадолго до гибели дочери, странные голоса из водосточной трубы под кухонной раковиной. Это было в начале зимы 1957/1958 года. Девушка стала одной из первых жертв в серии убийств, начавшихся с Джорджа Денбро и завершившихся лишь на следующее лето.