Похмелье. Головокружительная охота за лекарством от болезни, в которой виноваты мы сами - Шонесси Бишоп-Столл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В обычных условиях после такой вечеринки я был бы как минимум недееспособным (то есть «в говно»)…
Но сегодня я чувствую себя так, как не чувствовал ни разу за все 25 с лишним лет хронически-артистических возлияний. Я проснулся в 9:30 утра, еще с небольшой слабостью в теле, но в целом чудесным образом без последствий. Голова не болела. Сознание невероятно ясное. Я даже отправил эсэмэску «это чудо» нескольким друзьям, спрашивавшим, как прошел эксперимент. Что примечательно, это было скорее ничем не примечательное воскресенье. Я немного поработал и посмотрел телевизор. Я чувствовал себя немного уставшим, но совсем не так, как после 15 порций алкоголя на практически пустой желудок.
Клянусь, что все вышеизложенное является правдой и ни в коем случае не преувеличением. Спасибо, что позвал меня принять участие в этом дельном проекте. Буду рад ответить на любые вопросы, и, кстати, что за херня была в той волшебной янтарной таблетке?
Волшебная янтарная таблетка – старый добрый ладан, а лекарство № 3 – мое собственное изобретение на основе N-ацетилцистеина. Едва ли ученый человек стал бы гордиться результатами столь горестного эксперимента, однако я всерьез полагаю, что нащупал нечто дельное, пускай даже я и одинок в этом убеждении.
Но не все сработало так хорошо. И тут стоит рассказать историю Рэнди Бейкера.
По многим параметрам Рэнди – испытуемый исключительный. Он один пил красное вино вместо пива и виски и один тестировал средство № 11 – лекарство на основе каперсов, семян цикория, черного паслена, коры арджуна, тысячелистника и тамариска. Я понятия не имею, что это все такое, но могу точно сказать, что использовать их я больше не буду. Словами мистера Бейкера:
Мне еще никогда не было так плохо после вечеринки… Никогда. В промежутке между восемью вечера и часом ночи я поел и выпил бутылку вина, три шота виски и несколько стаканов воды. Не сказать, чтобы много. Ушел от Джеффа я в час ночи или около того, дыхнув на 1 промилле и чувствуя себя немного подвыпившим, но не пьяным… По дороге домой – сначала пешком, потом в такси, потому что мне показалось, что пешком я не дойду, – я становился все пьянее и пьянее и картинка у меня перед глазами расплывалась все сильнее. До дома я все-таки добрался, однако почистил ли зубы и как дополз до кровати – не помню… Но как только я в ней оказался и прикрыл глаза, комната сразу превратилась в карусель – никогда еще меня так сильно не кружило… Я выкарабкался из кровати и пополз в ванную, где провел 15 минут, вываливая содержимое своего желудка то в унитаз, то в раковину, то еще куда. После этого мне стало немного легче, да и вываливать больше было нечего, поэтому я вернулся в спальную и отрубился.
Проснулся я часов в девять утра… Весь день я чувствовал себя паршиво: отравленным, уставшим и жалким. Даже на следующее утро, в понедельник, я все еще был слаб и немного не в себе. Только к часу или двум дня я стал чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы осознать, что печень моя еще не растворилась и что я, вероятно, выживу. Прошло еще несколько дней, прежде чем я смог прикоснуться к бокалу вина.
Рассказывая эту историю друзьям и разговаривая о случившемся со своей девушкой Джоанной, наблюдавшей за моими страданиями, я то и дело слышал следующее: «Итак… ты пошел на вечеринку, какой-то незнакомец предложил тебе напиться, дал тебе неизвестно какие таблетки и отправил домой одного… я ничего не путаю?»
Все верно.
Будем здоровы. Рэнди.
Mea culpa[112] (и еще одна возможная причина)
Рэнди, мне очень жаль. Прости меня. Как бы убедительно ни звучали мои речи в тот День святого Патрика, во всем виноваты мои ирландские корни. Я ни на секунду не забывал о том, что вы вверили мне свою судьбу и она была в моей власти. А даже если и забывал, то это больше не повторится. Я принимаю на себя полную ответственность за то, что сделала с тобой эта подозрительная смесь плодов кустарника, семян, коры и паслена. Я вычеркнул это средство из своего списка.
Впрочем, тут скрывается еще одна возможная причина. Как минимум стоит заметить, что, пока мы все глушили пиво и ирландский виски, ты один пил красное вино.
Каждый раз, когда меня спрашивают (и очень часто, когда меня не спрашивают), я всегда говорю, что, если бы мне разрешили пить только один алкогольный напиток до конца дней своих, я бы выбрал красное вино. Я готов написать не одну главу на тему его плюсов (не говоря уже о плюсах для здоровья). Но как бы я его ни любил, в моей жизни есть настолько же любимые мной люди, которые не могут даже прикоснуться к красному. Если уж на то пошло, сегодня каждый день кто-то отказывается от красного, потому что боль от невозможности наслаждаться любимым напитком намного слабее боли похмелья, сопутствующей его распитию, и, более того, чертовых мигреней.
За последние годы мигрени от красного вина возглавили список проблем первого мира. Хотя, в отличие от беспроводных наушников и тревожности вашего пуделя, этот пункт однозначно заслуживает нашего внимания. Как бы печально это ни звучало, данный феномен не только загадочен по своей природе, но и, по моим подозрениям, свидетельствует о вещах более значительных.
Согласно нашим самым базовым познаниям, неприятные реакции на красное вино, иногда появляющиеся даже после одного глотка, – результат действия сульфитов или танинов (а возможно, тех и других).
Даже наш английский дубильщик, человек чрезвычайно прагматичный, объясняя, что такое танины, которые содержатся в кожице почти всех растений, говорил про «волшебство». По большому счету именно благодаря танинам, растворяющимся во время ферментации, мы получаем насыщенные, сложные красные вина. И благодаря им же у многих возникают мигрени и
