Тиран (ЛП) - Лавин Тиана

Катафалк…

Комья грязной земли, лежащие на серебристой крышке гроба…

Звуки выстрелов, разорвавшие тишину, когда он разрядил обойму во врага…

Он ничего не чувствовал, когда стрелял в того человека, как и когда стрелял в другого. Это был просто еще один день в аду. Запах новой кожи, которой обтянуты сиденья… Он двенадцатилетний, сидящий в ванне и выковыривающий осколки разбитого стекла из ноги после того, как убегал босиком по переулку от сумасшедшего обдолбанного ублюдка, который принял его за кого-то другого… Немного более позднее воспоминание, когда его член впервые отсосала девочка по имени Джейми, дочь социального педагога из приюта для мальчиков… Он кончил ей в рот, и она разозлилась…

Письма отца, которые мужчина отправлял бабушке каждую неделю, когда Хантер был подростком… Он читал их и выбрасывал в мусорное ведро, а потом вообще перестал читать…

Вспомнились обрывки фраз, которые он когда-то слышал от учителей, бывших девушек и родственников: «Он был таким милым маленьким мальчиком, а затем превратился в монстра»… «Его невозможно контролировать»… «Принимала ли его мать наркотики, когда была беременна им?»… «Почему он такой злой?»… «Он агрессивен потому, что он сын своего отца»… «Говорят, он убил несколько человек, но так и не был пойман»… «Он в банде»… «Он тусуется с плохой компанией»… «Ему нужен Иисус»… «Он Скорпион, я думаю, этим все сказано»… «Я люблю тебя, Тиран, но не могу ждать, когда ты выйдешь из тюрьмы, я хочу жить своей жизнью»… «Это твой ребенок, Хантер!.. Прости, кто тебе сказал? Да… тест ДНК показал, что я ошиблась, отец не ты, но тогда мы расстались, так что…» … Молотки в зале суда… «Вы приговорены… Вы приговорены… Вы приговорены…» … «Что вы можете сказать в свою защиту, мистер Вульф?»

Пи*дец…

Хантер расхохотался, когда страницы его жизни перевернулись в его голове, подобно книжным — он сошел с ума, его мозг практически взорвался. Он ехал и ехал, пока не оказался в Сагино, остановившись перед домом бабушки и дедушки под одеялом звезд. Выйдя из тюрьмы, его визиты к бабушке и дедушке стали скорее визитами вежливости — никто не вспоминал о тех огорчениях, которые он доставил им в свое время, и он не рисковал упоминать ни мать, ни отца, ничего из этого дерьма. Все дело было в том, чтобы двигаться вперед, забыв прошлое, словно его даже не существовало. Но в этот момент он был разбит, сломлен. Что-то шло не так. Ужасно неправильно. Прошлое требовало, чтобы его услышали. Взяв телефон в руку, он набрал Ниту.

— Привет, милый, — она зевнула. — Я заснула. Ты придешь?

— Нет, не сегодня, детка. Я в Сагино.

— О… все в порядке?

— Да, утром я вернусь домой. Надо навестить бабушку и дедушку и позаботиться о нескольких вещах. Я просто, эм-м, хотел позвонить тебе… спросить, как у вас дела, и сообщить, что случилось, — ответил он и закинул руку за голову.

— Хорошо, тогда, думаю, увидимся завтра. Хочешь, чтобы я заехала к тебе завтра вечером, или ты приедешь ко мне? Иногда мы можем менять места нашей дислокации. Просто я…

— Нет, это хорошая идея. Кроме того, тебе нужно начинать упаковывать вещи, и я могу тебе помочь. Еще я могу достать для тебя несколько ящиков из казино. Им постоянно доставляют еду и всякое дерьмо, и они выбрасывают сотни картонных коробок. Я могу взять столько, сколько тебе нужно.

— О, это было бы здорово! Я промониторила школы, и ты прав. Государственные школы в этом районе просто великолепны, так что это избавит Тишу и Олив от счетов за обучение. Это сэкономит мне тысячи долларов.

— Я говорил, что не стал бы ставить тебя в положение, способное вызвать у тебя финансовый стресс, даже если бы я не помогал платить… или случилось бы что-то такое, что помешало бы мне это делать.

— Что, например? Ты собираешься сбежать от меня или что-то в этом роде? — рассмеялась она.

— Не-а. Вовсе нет… но знаешь, дерьмо иногда случается.

— Да… да… ну, береги себя… я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Позвони мне завтра утром, хорошо?

— Хорошо. Спокойной ночи, Джей-Джей.

Она послала ему воздушный поцелуй по телефону, и он отключился.

Он сидел в машине, слушая радио до тех пор, пока на ретрорадиостанции не заиграла «Faded Pictures» Кейса. Грустно улыбаясь, он стал качать головой в такт песне. Девушка, которая ему очень нравилась, когда он учился в школе, Селеста, тоже любила эту песню. После нее они обычно трахались. Он был тогда таким молодым, глупым, сумасшедшим… Дослушав песню до конца, Хантер вышел из машины, закрыл ее и направился к серовато-голубому красивому дому его дедушки и бабушки. Он достал свой ключ, но затем передумал и вместо этого позвонил в звонок.

Они могут спать. Не хочу их пугать.

Тут же в гостиной зажегся свет.

— Фрэнк, кто-то позвонил в дверь.

Он улыбнулся, услышав ее голос.

— Бабушка, это я, Хантер… — сказал он.

— Это Хантер, — повторил дедушка. Мужчина едва мог слышать, но его он слышал очень хорошо. Через пару мгновений дверь открылась, и маленькая старушка улыбнулась ему, сверкая глазами за парой очков с толстыми стеклами.

— Привет бабуль.

— Заходи! Ты мог бы воспользоваться своим ключом, Хантер, — с улыбкой отчитала она его, закрывая дверь и запирая ее. — Проходи и садись! Позволь мне принести тебе чего-нибудь поесть и попить. Рада тебя видеть.

— Бабуль, это не обязательно. Я ненадолго. Я просто хотел сказать вам обоим, что люблю вас. Я хотел сказать, что вы изо всех сил помогали мне, но я не поступал хорошо по отношению к вам. В тюрьме у меня было много времени подумать, особенно в последний раз, и многое произошло с тех пор, как я вышел, что заставило меня понять, что мне нужно… сказать вам обоим, что я прошу прощения за все то дерьмо, через которое я провел вас, когда рос. Не то, чтобы я ничего не понимал. Мне просто было все равно.

Он опустил голову, пытаясь подавить свои эмоции.

— Хантер… — прошептала бабушка.

— Нет, так и есть. Сейчас я это понимаю. Вдобавок к тому, что ваша дочь, моя мать, была убита мужчиной, которого вы приняли в семью, вы пытались воспитать их ребенка, а я почти не проявлял признательности, — они посмотрели друг на друга. — Знаю, что это кажется из ряда вон выходящим, но я так сильно люблю вас обоих… Вы даже не представляете себе, насколько сильно. Теперь у меня есть хорошая работа в казино, как я уже говорил вам, — дедушка кивнул, выглядя довольным. — Я снова боксирую. Происходит много всего… хорошего. Как вы знаете, я встречаюсь с красивой, милой дамой, я уже говорил вам о ней. Моя девушка, Нита — ну, ее зовут Анита, но мы все зовем ее Нитой — подходит мне, не сбивает меня с пути, — бабушка широко улыбнулась. — Она хорошая женщина, гораздо лучше, чем я заслуживаю.

— Мы не можем дождаться встречи с ней, Хантер, — сказал дедушка, и его улыбка становилась все шире с каждой секундой.

— Я хочу дать тебе это, — сказал он, вытащив свой бумажник. — Я собирался приехать к вам на этих выходных, но не знаю, — пожал он плечами, возясь с кожаными складками, — я работал над машиной, мои мысли метались, и мне просто хотелось увидеть вас прямо сейчас, — он вложил несколько купюр в руку деда. — Я не смогу вернуть вам деньги за всех адвокатов, которых вы нанимали на протяжении многих лет, за ваше время, за все это. Вы потратили почти половину своих сбережений, пытаясь помочь мне, но это хотя бы начало. Я зарабатываю не так много, как хотелось бы, но этого достаточно, чтобы начать возвращать вам понемногу деньги. Каждый месяц вы будете получать от меня немного больше. Это обещание. Вы двое должны быть на Гавайях или еще где-нибудь, наслаждаясь серебряной порой своей жизни. Из-за меня у вас сейчас туго с деньгами, и я не могу позволить вам так жить.

На глазах его бабушки появились слезы, а нижняя губа задрожала.

Он нежно притянул ее к себе и поцеловал в щеку, затем взял дедушку за руку и тоже обнял его.

— Не знаю, что и сказать! — улыбнулся дедушка, а бабушка всхлипнула.