Война в белом аду Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г - Жак Мабир

Немцы оставили дом. Но русские тоже не могут его занять. Держась каждый своей стороны, противники выжидают момент, чтобы вновь завладеть полуразрушенным домом, подвалы которого обжигают, как печи.

Парашютисты решают войти в него, полив себя водой, чтобы выдержать удушающую жару. Воды нет, но в начале марта еще хватает снега!

Сунувшись было в подвалы, парашютисты вынуждены повернуть обратно, настолько невыносим жар.

— Воды! Воды! — просят люди, побывав в настоящем аду.

Приходится довольствоваться снегом. Он быстро тает, когда парашютисты снова спускаются в подвалы, стены которых раскалились добела. Они задыхаются, их лица покрыты копотью, глаза слезятся, горло раздражено до крови. Они идут в бой, завязав рот мокрым платком, время от времени поднимаются во двор, чтобы глотнуть свежего воздуха, а потом опять спускаются в этот ад, где в дыму противники расстреливают друг друга в упор.

После быстрых и беспорядочных столкновений в пригородах Бреслау фронт внезапно замирает. Каждый из противников устраивает свои позиции и старается выжить без новых атак. Приближается весна. Робкое солнце освещает стены и развалины. Снег медленно тает. Белый пейзаж становится черным от копоти.

— Господин капитан, — зовет молоденький связист капитана Шульце. — Посмотрите. Это немыслимо.

— Что здесь?

— Пробились подснежники.

Парашютисты смотрят на цветочки, все взволнованы внезапным вторжением весны. Последняя военная зима заканчивается.

Боеприпасы подходят к концу. Снабжение происходит только по воздуху. Ночью слышен гул самолетов, с которых на парашютах сбрасывают контейнеры, полные пакетов с патронами, минами, ручными гранатами.

Поймать эти контейнеры — опасный спорт. На первые линии приходит приказ:

«Все контейнеры должны быть доставлены в штаб нетронутыми».

Один контейнер повис на трамвайных проводах. Парашютистам удается его снять, и они приносят его капитану Шульце.

В нем снаряды для минометов, господин капитан, — сообщают они.

Именно они нам больше всего и нужны. К черту штабные приказы! Оставим контейнер себе и угостим русских его содержимым.

«Фронт» проходит посредине улицы. С одной стороны советские солдаты, с другой — немецкие. И с той и другой стороны снайперы подстерегают удобный случай. Иногда раздается отдельный выстрел. И почти каждый раз человек, оказавшийся под прицелом, падает замертво или тяжело раненным.

Шульце тоже посадил в подходящих местах полдюжины парашютистов с винтовками с оптическим прицелом. Внезапно раздается выстрел, и со стены на офицера сыплется штукатурка. Значит, его тоже обнаружили. Но связист видел, откуда стреляли.

— Вон из того окна, господин капитан! Видите, в подоконнике не хватает нескольких кирпичей. Снайпер наверняка там.

В подтверждение его слов замечают отблеск выстрела. Один из парашютистов тотчас посылает четыре или пять пуль прямо под окно, и спокойствие возвращается.

Шульце проверяет позиции своей роты. Во время обхода он обнаруживает десяток убитых солдат из фольксштурма. Они лежат под портиком один на другом. Снаряд взорвался прямо перед ними. Выживших нет.

Офицер предупреждает своих парашютистов.

— Никогда не стойте под портиками, равно как и перед дверьми и окнами, — говорит он им.

На этажах устанавливают посты, а остальные укрываются в подвалах, куда стащили кровати и кресла из опустошенных квартир.

Начинается странная жизнь. В центре Бреслау, за километр от фронта, есть еще электрический ток, нормально ходит трамвай. Но тиски Красной Армии неотвратимо сжимаются. Русские занимают аэродром Гандау на западе города. На юге их еще блокируют перед площадью Гинденбурга. В других местах они топчутся перед пригородом.

Ночью и днем советские самолеты летают над Бреслау и сбрасывают бомбы. Артиллерия еще более активна, снаряды падают без остановки. Особенно опасны «сталинские органы» и тяжелые минометы. Русские танки прощупывают аванпосты, и пехотинцы стараются пробраться через руины. Местные атаки дорого обходятся как нападающим, так и обороняющимся, иногда сражаются за дом, от которого остались только треснувшие стены.

Парашютистов всегда бросают в самые быстрые и жесткие контратаки. Как только они возвращают утраченный пункт, их сменяют те, кто удерживали эти позиции раньше, а парашютисты направляются к другому угрожаемому сектору.

Батальон Скау — единственное крепкое подразделение окруженного гарнизона, где находятся вперемежку отпускники всех войск и служб, моряки, авиаторы, обозники и даже музыканты. Гитлерюгенд сформировал полк из подростков, средний возраст которых 14 лет. Они сражаются, конечно, с большим рвением, чем ветераны из фольксштурма, которые были старыми еще в предыдущей войне. Наряду с парашютистами, опытными солдатами являются войска СС и выпускники школы унтер-офицеров вермахта.

Русские минометы систематически бомбардируют оборонительные позиции, квартал за кварталом. Их стрельба приносит потери, даже если все сидят в укрытиях.

На командный пункт Шульце прибывает связной.

— Господин капитан, ранен командир батальона, — объявляет он.

Ранен не только капитан Вальтер Скау — осколок снаряда получил врач Вильфрид Зейп. Оба офицера отправлены в санчасть, устроенную в одном из подвалов.

— Кто командует теперь батальоном? — спрашивает Шульце.

— Капитан Зепп Зайтц, господин капитан.

— Скажи ему, что рота держит свои позиции и что наши минометы тоже держатся. Все наши пулеметы готовы дать отпор при малейшем нападении.

Бои продолжаются, окруженные пытаются сдержать напор Красной Армии к центру города. У них нет никакой надежды вырваться, и они ждут освобождения извне.

Как только заходит солнце, словно повинуясь невидимому сигналу, жители Бреслау выходят из подвалов подышать немного свежим воздухом. Они поворачиваются и смотрят на запад, как будто оттуда вот-вот появятся спасительные войска. Но этого не происходит, тиски Красной Армии сжимаются все плотнее вокруг разрушенного силезского города.

Батальон Скау стал батальоном Зайтца и поставлен в резерв на несколько дней. Парашютисты располагаются возле площади Таунцен, примерно в километре от линии фронта, и ждут приказа. Снаряды продолжают падать, но наконец можно отоспаться.

Один снаряд попадает через подвальное окно на командный пункт прямо в трубу печки капитана Шульце. Взрывом никого не задело, но все люди в подвале покрыты сажей.

Парашютисты пользуются днями отдыха и устраивают небольшой праздник. Приглашаются окрестные девушки, составляются пары. Все танцуют. На несколько часов война забыта.

После праздника капитан Шульце получает сообщение от нового командира батальона: «К вам прибудет подкрепление». И в распоряжение офицера поступают водители локомотивов и трамваев, мобилизованные несколько часов назад. Они не задаются вопросами, проявляют старание и учатся обращаться с пулеметом и минометом.

В этих трагических обстоятельствах вскоре уже не делают разницы между ними и опытными парашютистами Все понимают, что надвигаются ужасные дни, но при этом странным образом царит раскованная атмосфера. Иногда кто-нибудь из парашютистов просится в увольнение на сутки.

— Только постарайся вернуться завтра утром, — просит Шульце.

И пока парашютист ходит на свидание к девушке, с которой познакомился на празднике, его товарищи несут за него службу. В указанный час парашютист возвращается.

— Малышка еще жива, господин капитан, — только и говорит он своему ротному командиру.

На соседней улице слышен сильный шум. Солдаты разрушают здания, расположенные напротив Дрезденер-банка, чтобы высвободить пространство для стрельбы. Русские скоро подойдут к центру.

Следующей ночью парашютисты роты Шульце вынуждены срочно вмешаться.

— Русским удалось прорваться на железнодорожных путях около Гребшштрассе, — сообщает связной. — Фольксштурм не смог их остановить.

Парашютисты занимают позицию под железнодорожными путями, идущими от вагонного завода Линке-Гофман. Недалеко от них советские пехотинцы занимают несколько садовых участков. Таким образом, главная линия сопротивления тянется до Гребшштрассе и поворачивает под прямым углом к городу. Через 300 метров она доходит до бывшего фронта. Выступ, открытый Красной Армией, не был уничтожен. Парашютистам теперь стреляют в спины со склонов холма Херденберг и с Гребшштрассе.

Люди из роты Шульце устраиваются как могут, живут в подвалах и сражаются, укрываясь за панелями стен и кучами строительного мусора. Теперь они знают все хитрости уличных боев.

На углу Копишштрассе и Гребшштрассе находится здание-бункер, плоская крыша которого загораживается щипцом крыши одного из редких соседних дома, который еще стоит. Это идеальное место для наблюдательного пункта. Капитан Шульце ставит там станковый пулемет и 20-мм зенитное орудие. У пулеметчиков хватает боеприпасов и богатый выбор: разрывные пули, трассирующие, зажигательные, обыкновенные.