Эхо Земли - Шон Уильямс

Кэрил было жаль этих потерянных детей прошлого. На ее собственной основе было сделано немало энграмм для ОЗИ-ПРО; хотя каждая уже тогда представляла собой лишь небольшой фрагмент ее «я», не говоря уже о теперешней разветвленной и многокомпонентной сущности, все они были частью ее самой и заслуживали хотя бы небольшой толики жалости и участия. Кэрил всегда была готова принять обратно свою «блудную дочь», если таковая случайно объявится. Пусть паттерны ее «дитяти» окажутся с изъяном, однако у нее будут и свои личные, благоприобретенные воспоминания, наверняка небезынтересные самой Кэрил. Только после этого стирание матрицы можно считать оправданным.

Интересно, а если бы оригинал Питера остался жив, повел бы он себя аналогичным образом по отношению к своей энграммной копии — теперешнему собеседнику Кэрил? Хотя бы из любопытства? Вряд ли. Собственные воспоминания Кэрил, запрятанные где-то далеко в закоулках памяти, рисовали образ оригинала Питера, уже тогда слишком гордого своими способностями, а после того как ему удалось пережить бум искусственного интеллекта — и подавно. Ему вряд ли могли стать понятны то одиночество и та смертельная тоска, которые довелось испытать его энграмме где-нибудь в закоулках Галактики. Эта память и эти знания — самое ценное в энграммах, и они тоже нужны человечеству.

Жизнь — тяжелая штука, пожаловалась в своих мыслях Кэрил энграмме Питера Эландера. Но я уверена, что ты знаешь об этом не хуже меня.

2.1.5

— А здесь за нами не следят? — спросил Питер у Кэрил после того, как остановился на балконе метрах в двух от нее.

Он с трудом переносил местную неестественно быструю смену времени суток; небо буквально вертелось у Эландера перед глазами. В остальном все выглядело неплохо: красный коврик, воздух свежий, но более влажный, чем в прорезателе, тонкий запах французских духов… Питер почувствовал себя путешественником, бродящим среди тропических красот, а не пузырьком, случайно зацепившимся за величайшую искусственную конструкцию всех времен и народов — или, как ее называет Кэрил, Систему.

И все же у Эландера возникло странное ощущение возвращения на родину. Так или иначе, но он дома. Во всяком случае, именно здесь поселились оставшиеся люди. Или только их физическая составляющая?

Кэрил шагнула навстречу Питеру и поздоровалась с ним за руку.

На ней был элегантный халат из темно-пурпурного бархата; волосы затянуты в пучок на затылке, а кожа казалась безупречно гладкой. Из украшений Эландер заметил на ее правом предплечье простенький браслет белого металла.

Хацис была похожа на красавицу со старинной рекламы косметического мыла: слишком совершенно, чтобы оказаться реальностью. Может быть, это от начала до конца виртуальный макет? Но «диагностические» ресурсы Питера вне «Арахны» стали весьма ограничены.

По сравнению с Кэрил Питер чувствовал себя лицом без определенного места жительства.

Хацис отвела его от балюстрады и пригласила за столик из кованого металла с двумя такими же стульями. На его блестяще-серой поверхности дожидались пара стаканчиков и кувшин с ледяной водой.

Питеру особенно понравились вид и форма капелек конденсата на запотевших боках кувшина, что говорило о наличии гравитации, очень близкой к земной.

— Инструкции ОЗИ-ПРО требуют от нас передавать сведения, относящиеся к категории особо важных, только представителям официальной власти. Думаю, что необходимая информационная защита…

— Нет надобности волноваться об этом впредь, — перебила его Кэрил.

— Как вы можете заранее знать о том, что я собираюсь рассказать? Обнародование имеющихся у меня сведений может иметь серьезные дестабилизирующие последствия для вашего общества.

— Что бы ты ни рассказал, Питер, вряд ли это испугает нас больше того, что мы уже пережили в прошлом.

Эландер отнесся к ее последним словам с подозрением.

— Атак называемая Винкула… что это? Разновидность коллективного разума, да?

Кэрил улыбнулась, устраиваясь на стуле поудобнее.

— Совсем не так, Питер. Просто очень гибкая конструкция. И она способна пережить любые невзгоды.

— А сможет ли она переварить факт наличия чужой разумной жизни? — непроизвольно вырвался у Питера вопрос.

Ответ показался ему слишком самодовольным.

— Такое уже было. И продолжается до сих пор. Вскоре после времени Спайка — победного шествия искусственного интеллекта, — когда в Солнечную систему стало возвращаться подобие организованности и порядка, мы зарегистрировали серию коротких сообщений со стороны нескольких далеких источников в созвездии Скульптора.

Питер нахмурился:

— И что это за сообщения?

— Разве вы не регистрировали их? Если нет, я удивлена. Эпсилон Водолея находится примерно в том же направлении, что и источник этих сигналов. Может быть, ваши детекторы были ориентированы исключительно на Землю? Иначе чужие передачи не ускользнули бы от вашего внимания. Одно известно точно: эти сигналы посылались не нашими исследовательскими командами. И не людьми вообще. Несомненно, их источник — внеземной разум. Примерно через год передачи внезапно прекратились, и до сих пор они не расшифрованы. Однако их наличие в любом случае может превратить теорию твоего оригинала в пустое место.

— Кстати, насчет его теории: она мне совершенно безразлична, — отозвался Питер, хотя поначалу ему было трудно привыкнуть к этой мысли. — Для меня так даже проще. Если бы вы в принципе не верили в вероятность существования внеземного разума, то еще труднее восприняли бы то, что я собрался вам сообщить.

— Например, что твой корабль выстроен этими инопланетянами? — сказала Кэрил. — Как и мембрана, покрывающая твое тело?

— И даже больше того.

— Обо всем этом мы уже догадались, Питер. Вот видишь, как хорошо может справляться с проблемами Винкула. — Хацис снова улыбнулась. — Нам бы хотелось получить доступ к данным, которые ты привез с собой. Совершенное тобой открытие обещает стать одним из довольно интересных в истории человечества.

— Неужели лишь интересным, и не более того? — Питеру показалось, что Кэрил хотела сознательно принизить важность обнаруженного на Адрастее. Почему? — Мне кажется, что не только. Корабль-прорезатель и многие другие вещи откроют землянам дорогу к другим мирам. Появится возможность, к примеру, добраться до Адрастеи и обратно за…

— Куда добраться?

— До Адрастеи. Это название мы дали открытой нами планете. Мне потребовались всего сутки в реальном масштабе времени, чтобы оттуда добраться до Земли. У меня сохранилась возможность практически мгновенной связи с «Типлером». Доступ к технологиям такого уровня радикально изменит жизнь человечества, подобно изобретению радио или интернета в прошлом!

Кэрил покивала.

— Ваши сигналы зарегистрированы с помощью прототипа нашего собственного коммуникатора. Поначалу их приняли за паразитный шум, но постепенно догадались, что перед нами кое-что поинтереснее. Ты выходил на связь дня четыре назад, правильно?

— Не совсем. Первые несколько передач — не более чем проба работы самого передатчика, а последующие стали пробой связи с Землей. Были и попытки воспользоваться коммуникатором прорезателя. В последний раз я связывался с Адрастеей вчера, надеясь получить какие-либо новые инструкции.

Питер был особенно доволен тем, что хотя бы этой информацией, пусть и не очень существенной, она еще не владеет.

Однако в целом разговора по заранее разработанному плану у Питера пока не получалось: он явно недооценил возможностей Винкулы и ее… как они там их называли? Ах да — ее компонентов, или чего-то в этом роде.

— Выходит, Кэрил, вы тоже близки к разработке похожих технологий?

— Не знаю, что и ответить, пока не познакомлюсь получше с привезенными образцами. Внешний вид твоего корабля говорит мне немного, Питер.

— Похоже, ты просто не хочешь говорить, Кэрил, — разочарованно вздохнул Эландер. Ему захотелось пить, но он пока не очень доверял своей собеседнице. — Наверное, я выгляжу хитрым туземцем, пытающимся обменять перочинный нож на реактивный самолет…

Каменное выражение ее лица не изменилось.

— Совсем нет, Питер.

— Единственное, чего я добиваюсь, — такого же, как у меня, серьезного отношения к дарам внеземного разума. Мне кажется, что такие открытия делают затею с экспедициями стоящей.

— Я сама никогда не покидала Солнечной системы, Питер.

— Я знаю. Ты — нет, но твои энграммы — много раз.

Питер в очередной раз вспомнил свой последний разговор с Лючией: «Если не для нас, то для кого?»

— Но если бы сотню лет назад у тебя или у других был бы такой шанс, им бы обязательно воспользовались, не так ли? В отношении моего оригинала абсолютно уверен. Всем тогда так хотелось оказаться в числе счастливчиков, включенных в состав экспедиции…