«Если», 1996 № 06 - Джордж Мартин

— Если не возражаете, еще один-два вопросика, а потом мы отдадимся в руки врачей. Сначала самое главное. Вы упомянули банки спермы. Выходит, вы знакомы с такими понятиями, как беременность и материнство?

— Конечно! Мы никогда не ставили целью лишить женщин ни гормональных, ни психологических, ни физических прав. Кто желает стать матерью, становится ею. Без всяких проблем.

— Несомненно. И, насколько я могу предположить, все они счастливы в окружении прелестных дочерей…

Впервые на моих глазах с лица Маты сошло выражение безмятежного покоя. Она отвела взгляд, взяла бокал, налила вина.

— Наверное, вы устали, — произнесла она наконец. — Давайте поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

— Мата! — вмешалась Мадонетта. — Кажется, ты уходишь от разговора. Не следует этого делать. Ты мне так понравилась, и твой народ… Неужели я в вас ошиблась?

— Нет, что ты! — Мата взяла Мадонетту за руки. — Просто мы очень давно не обсуждали эти проблемы… Когда-то мы нашли выход — он показался идеальным. С тех пор кое-кто стал думать иначе, но ничего не меняется…

Мата умолкла и осушила бокал. Она здорово расстроилась. Мне стало неловко — наверное, зря я так нахраписто… Я зевнул и равнодушно произнес:

— А ведь и верно. Пора отдохнуть и подлечиться.

Мата хмуро покачала головой.

— Нет. Мадонетта права: нельзя закрывать глаза на острейшую проблему. Сейчас около половины плодов — мальчики. Пол будущего ребенка определяется в первые же недели беременности…

Она увидела тревогу на лице Мадонетты и снова отрицательно покачала головой.

— Пожалуйста, не спеши думать плохое, дослушай до конца. Все здоровые женщины благополучно разрешаются от бремени. Мальчики доращиваются в колбовых банках до девятимесячного возраста…

— Колбовые банки? Это что, упражнение в тавтологии?

— Возможно, Джеймс, этот термин вам кажется смешным. Для нас же он означает сверхсовременные искусственные утробы. Должна заметить, в техническом отношении они безупречны. Начисто исключены самопроизвольные выкидыши, неопасны случайные факторы вроде неправильного питания и тому подобного. И через девять месяцев здоровые младенцы мужского пола…

— Вытряхиваются?

— Нет, рождаются. Как только они расстаются с пуповиной, за дело берутся специально обученные мужчины-няньки. Они воспитывают мальчиков и помогают им освоиться в обществе.

— Очень интересно, — признал я, не кривя душой. Следовало воздержаться от нового вопроса, но любопытство взыграло не на шутку и не желало меня слушаться. — Но интереснее всего, какие у мужчин мысли насчет того, откуда берутся дети?

— Почему бы тебе не спросить у них? — холодно осведомилась Мата.

Намек ясен. Интервью подошло к концу.

— Что-то я и в самом деле притомился, — вздохнул я, укладываясь на кушетку. — В этом доме есть врач?

Эти слова разбудили вулкан материнских инстинктов и заботливого внимания. Я не почувствовал укола, от которого провалился в сон. Как и второго, приведшего меня в чувство гораздо позже. Женщины ушли, оставив нас с Мадонеттой наедине. Она держала обеими руками мою пятерню. Неохотно выпустила ее, увидев, как я открываю глаза.

— Проснулся, крепыш Джим? А у меня хорошая новость. Все кости целы. Правда, ссадин — не счесть. Новость получше: их уже лечат. А вот самая замечательная: Стинго неплохо себя чувствует и хочет с тобой повидаться.

— Давай его сюда.

— Секундочку. Пока ты спал, я переговорила с Матой. Она много чего порассказала о здешнем житье-бытье.

— Ты выяснила насчет мальчиков?

— Джим, она в самом деле прекрасный человек. Со мной тут так хорошо обходились, и…

— Но у тебя появились некоторые сомнения?

Она кивнула.

— Их больше, чем хотелось бы. С виду все так благолепно… Может, так оно и есть. Но вот дети… Об их физическом здоровье наверняка хорошо заботятся, возможно, и о психическом… Но верить в дурацкий миф…

— Все мифы дурацкие. Тебя который беспокоит?

— О непорочном рождении. Представляешь? Все мужчины собираются у пруда Железного Джона на Церемонию Жизни. Из глубины всплывают золотистые шары. Их вылавливают. В каждом — здоровый ребенок. И взрослые мужчины верят в такую чепуху!

— Испокон веков взрослые мужчины, да и женщины тоже, верят и не в такую чепуху. Подобные мифы вполне обычны для так называемых низших форм жизни. Ибо никому в голову не приходит связать червячка, точащего яблоко, с бабочкой, откладывающей яйца. Отсюда проистекают всевозможные сказки про богов, проливающихся на землю дождем, месящих глину, вдыхающих жизнь и так далее. Бред да и только, если вдуматься. Но рано или поздно приходится этим заниматься. Правда, мне не по душе, к чему это кое-кого приводит…

За дверью зашуршало, потом ее створки раздвинулись. Флойд вкатил кресло на колесиках. Пассажир поднял забинтованную руку.

— Джим, похоже, дело в шляпе. Задание выполнено. Мои поздравления.

— А мои — вам с Флойдом. И раз уж Стальные Крысы снова вместе, не следует ли кое-что выяснить? Меня давно преследует чувство, что каждый из вас оказался тут вовсе не случайно. Позвольте спросить, кто же вы такие, а? Стинго, давай начнем с тебя. Если я правильно догадываюсь, дело не только в музыкальном даровании. Или нет?

Он кивнул забинтованной головой.

— Почти угадал. Мадонетта — та, за кого себя выдает. Синий чулок из учреждения. Музыка — ее хобби.

— Учреждение потеряло — музыка нашла. — Я улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй. — Раз. Теперь два. Ты, Стинго. Сдается мне, никакой ты не отставник.

— Верно. И потому вдвойне горжусь своими музыкальными способностями. Да будет тебе известно, только благодаря им мой старый собутыльник Бенбоу подключил меня к операции.

— Собутыльник? Бенбоу? У кого в собутыльниках — адмиралы, тот…

— Сам адмирал. В яблочко. Я натерсекс.

— Натер… секс? Прости, я, кажется, не понял юмора…

— Это аббревиатура. Начальник территориальной секции культурных связей. И нечего ржать! Может, это и не совсем благозвучно, зато по сути верно. Я защитил диссеры по археологии и культурной антропологии — увлекался ими еще на гражданке, а в Лиге, так сказать, поверяю теорию практикой. Очень заинтересовался, когда услышал про археологическую находку. Так что вполне созрел к тому времени, когда Вонючка Бенбоу посоветовал мне назваться добровольцем.

— Вонючка? Какая прелесть!

— Да, смешная кличка, он еще в академии ею разжился — что-то там перемудрил с химическим экспериментом. Впрочем, к делу это совершенно не относится. Я с радостью вылез из кабинета и ни чуточки не жалел. До последнего нашего приключения.