ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

— Путь оказался тяжелее, чем я думал…. Может быть стоило послать людей за этой Мартой и ждать в замке?

— Ты сделал правильно, Грегори, мы уже на половине пути и завтра будем у нее. Навряд ли наши люди доставили бы старушку быстрее чем за четыре дня…

Я поцеловал ее теплые от горячего питья губы. Ее печальная улыбка разрывала мне сердце. Я погасил масляный светильник и лег рядом со Сью. Вдвоем было теплее.

Утром мы не досчитались двоих солдат. Остальные были здорово испуганы.

Сандерс обошел по кругу нашу стоянку…

Потом он отозвал меня в сторону.

— Милорд, я видел следы огромных волчьих лап…. У волков не бывает таких больших следов. Этот зверь утащил ваших людей.

— Надо их найти!

— А есть ли у вас время для поисков, милорд?

Времени не было.

Спуск был не менее мучительным чем подъем. Пришлось привязать Сью к санкам, иначе она бы выпала в снег на этих склонах. По ложбине между гор пролегала каменная река. Валуны различных размеров лежали широкой полосой, около двухсот футов.

Мы срубили жерди и сделали для Сью носилки. Четверо солдат несли ее по каменным волнам, нащупывая дорогу среди камней. На самом выходе с каменной реки, арбалетчик Джойс поскользнулся и сломал ногу. Выпустив носилки, он схватился за пострадавшую ногу и завопил со всех сил. Боль, конечно, была адская. Из раны, прорвав кожу, торчали обломки кости…

Они едва не уронили Сью на валуны. Я в этот момент покрылся холодным потом…

Джойса я тут же вылечил, наложив руки. Смог бы я вылечить Сью, упади она на камни?

Вылеченный Джойс смотрел на меня со страхом и обожанием… Его товарищи были поражены….

Они еще не видели ранее моего таланта целителя в действии.

— Будьте внимательны, парни! Любой перелом и любую рану я залечу, но оторванную голову на место поставить не смогу.

Переход каменной реки мы отметили, закусив холодным вареным мясом с сухарями, запив это блюдо красным вином…

Еще до сумерек мы одолели этот подъем. Мы вспотели и устали. Солдаты еле передвигали ноги. Один Сандерс, привычный к горным дорогам шел ровной походкой, словно только что вышел из дома…

Я сделал короткий привал и приказал разжечь костер.

И помог Сью добраться за ближайшую заснеженную скалу.

— Я терплю из последних сил… Еще немного, и обмочусь до самых пяток, — она нервно захихикала.

Мне пришлось поддерживать ее подмышки, пока она сделала это не хитрое дело.

— Больше не буду ничего пить… — пообещала Сью. Но она совсем замерзла, и я заставил ее выпить еще смородинового горячего отвара.

— Отсюда всего несколько часов пути, тропинка идет между скал — показал рукой Сандерс.

Я с сомнением посмотрел на плато, усеянное каменными глыбами, словно огромный каменный великан много лет опорожнял здесь свое каменное чрево каменным же дерьмом. Никакой тропинки под снегом не было и в помине.

Сандерс шел впереди, следом я, а потом санки с сестрой, а дальше все остальные. Санки тянули, сменяясь, два солдата.

Как Сандерс находит дорогу среди этих одинаковых скал? Для меня это было загадкой…

Мы брели около часа между этих каменных глыб. Небо темнело. Приближались сумерки…

До ночи следовало добраться до старушки. Она была моей последней надеждой.

Я оглянулся посмотреть как дела у Сью и похолодел…

Тупо глядя под ноги, два солдата тянули санки с лежащей Сью. За санками никто не шел… Четверо солдат исчезли.

— Стойте!

Солдаты остановились, недоуменно уставившись на меня из-под мохнатых капюшонов. Слабо зашевелилась Сью.

— Он рядом, милорд… — прошептал Сандерс.

Я вытащил из ножен меч, закрыл глаза. Слабо отсвечиваясь, мерцала зеленоватая аура, шагах в десяти от нас. Я открыл глаза — скала рядом. Он был за скалой.

— Он за скалой! Мечи на изготовку!

Но оказалось поздно. С десятифутовой кучи камней метнулось белое, мохнатое тело. Слабый вскрик — один из солдат исчез. Второй — это был Джойс — дико крича в панике, побежал назад — туда, откуда мы пришли.

— Остановись, дурак! Погибнешь!

Но он уже скрылся за скалой. Его крик резко оборвался…

Я подхватил веревку салазок и потянул их за собой. Я почти бежал.

Сандерс с копьем наготове шел следом, постоянно оглядываясь… Страх, отчаяние, злоба овладели мной….

Надо успеть… надо успеть…

— Берегитесь, ми….

Я обернулся и встал. Сандерс исчез…

Я помог встать Сью, обнял ее. Пятясь. мы дошли до ближайшей скалы, уперлись в нее спиной.

— Сейчас он появится — он хочет насладиться нашим ужасом, прежде чем убить… — прошептала Сью.

— Кто он?

И тут он появился — смазанное движение — огромный белый волк, ростом с годовалого теленка на широко поставленных лапах. Нет не волк — волколак–оборотень!

Он глухо зарычал, обнажив огромные белые клыки.

Герцог Бронкасл пришел за нашими жизнями….

Я держал меч наготове, но что толку! Волкалак слишком быстр, и нам осталось только умереть…

Страха не было. Была только лютая злоба и сожаленье, мы так мало прожили…

Сью вздохнула и тихонько запела:

Налей еще вина, мой венценосный брат,Смотри — восходит полная луна;В бокале плещет влага хмельного серебра,Один глоток — и нам пораУмчаться в вихре по Дороге Сна…

Ее мелодичный голос чуть дрожал… Волкалак поджал уши и шагнул к нам. Еще шаг…

— Иди, иди, старый ублюдок! — прорычал я — Я и твою башку быстро снесу!

Он зарычал ее громче, начал приседать для броска. Человеческие глаза оборотня горели злобой. Я смотрел в них, я был готов вцепиться в его глотку зубами…

Белые молнии россыпью вонзились в морду и грудь оборотня. Он пронзительно завизжал и метнулся прочь… Визг и стоны затихли за скалами….

Сью, потеряв сознание, рухнула в снег лицом, прежде чем я успел ее подхватить… Она потратила все силы на этот удар молниями.

Я с трудом донес ее на руках до санок, вцепился в веревку и поволок вперед, дальше между скал. Огромная обветренная вершина Драконьего Зуба была совсем рядом. Из‑за него показался оловянный диск полной луны.

Глава 32

В надвигающейся темноте я едва не прошел мимо хижины.

Маленький домик прислонился к скале. Двухскатная крыша уходила под снег. Окно закрыто ставней. Дверь наполовину перекрыта снежным сугробом…

Я накрыл Сью своим плащом и руками стал откапывать дверь хижины. Быстро темнело. Дверь изнутри закрыта на щеколду. Я приложил ухо к двери — глухая тишина. Может, старая Марта уже умерла, и наш путь оказался впустую…