Я промазал, опер – нет - Владимир Колычев

– Нормально все будет, – с досадой на нее сказал я. – Скоро буду.

– Ну-ну.

Я отключил телефон и с упреком посмотрел на Леру.

– А если я с любимой женщиной разговаривал?

– Сколько их у тебя, этих любимых женщин? – спросила и снова склонилась надо мной.

– Сколько есть, все мои.

Никто не блокировал мой телефон, просто Дарья не хотела звонить мне, может, и не ждала моего звонка... А может, у нее кто-то появился?..

– Чур, я одна из них! – на секунду оторвавшись от меня, весело заявила Лера.

– Да я не против...

Я очень сомневался, что у Дарьи появился мужчина. Но Лера так завела меня, что я готов был поверить в это. Когда человек тонет в грехе, он рад любому соломенному поводу, чтобы хоть как-то оправдать себя...

В сауну мы с Лерой в тот день не ходили и вечер провели в каминном зале гостевого дома, смаковали коньяк за стойкой бара, смотрели видео на огромном экране, ночью купались в бассейне, в пьяном угаре отдавались друг другу...

Я как на санках несся вниз с высокой горки, не в силах остановиться. Да и чего бояться, ведь ясно же, что не было никакой ловушки. Я мог общаться с миром, но мир, казалось, забыл меня. Ни Дарья мне не звонила, ни Ветряков, который сам назначил себя моим московским гидом.

Хряпов появился вечером следующего дня.

Мы с Лерой ужинали в обеденной зоне гостевого дома, симпатичная служанка подавала нам блюда, коньячный хмель мягко держал меня в своих объятиях, навевая грешные мысли. Горничная с интересом посматривала на меня, я улыбался ей, представляя себя в ее постели. Лера заметила, что мы переглядываемся, но вслух об этом сказала, когда девушка ушла.

– Хорошо коту на жирной сметане, да? – с ироничной усмешкой спросила она.

– Не жалуюсь.

– И мышки сахарные, да? Одной мало, вторую хочешь? Так ты скажи, и сегодня эта девочка окажется в нашей постели. Ты никогда втроем не пробовал?

Видимо, мой дух подвергся тлетворному влиянию аморального образа жизни, ибо этот вопрос вверг меня в приятное волнение. Я даже вознамерился развить эту тему, но неожиданно в комнату вошел Хряпов.

– Как отдыхается? – пожав мне руку, бодро спросил он.

– Спасибо, ничего, – немного смутившись, ответил я.

– Михаил Афанасьевич, не поужинаете с нами? – угодливо склонив перед ним голову, спросила Лера.

Но Хряпов даже не глянул на нее, лишь небрежно махнул рукой в ее сторону.

– Хватит расслабляться, капитан, нас ждут великие дела! – в пафосной манере вечно молодого Остапа Бендера провозгласил бывший вор. И вдруг озадаченно спросил: – Ты не сильно пьян?

– До синевы пьян, слегка выбрит... Э-э, то есть, наоборот, слегка пьян, до синевы выбрит...

Я действительно перед ужином привел себя в порядок, как будто чувствовал, что предстоит важная встреча.

– Это хорошо, что ты сам побрился, капитан. Теперь придется побрить другого. То есть другую... Тюрьмы у меня нет, кабинета с решеткой тоже, но, я думаю, тебе это не помешает.

– А я думаю, что совершенно вас не понимаю, – сказал я, с удивлением осознав, что называю Хряпова на «вы».

К чему бы это?

– Сейчас поймешь, – сказал он и движением головы показал на выход.

Он провел меня в комнату, у дверей в которую стояли два бодигарда из его свиты. Охраняли они девушку, лицо которой показалось мне знакомым. Ее внешность портил синяк под правым глазом и нижняя губа, распухшая после сильного удара. Волосы растрепаны, тушь размазана по лицу, пуговицы на грязной кофточке оторваны, и пленнице приходилось придерживать расходящиеся полы правой рукой – левая была прикована наручниками к стулу.

– Она? – спросил Хряпов.

– Она, – кивнул я.

Девушка не смотрела на меня, затравленно косилась в сторону.

– Рита ее зовут, – сказал Хряпов. – Маргарита Евгеньевна Шевцова, так и запиши.

Кивком головы он показал на письменный стол, который отделял нас от пленницы. Я увидел на нем типографские бланки протокола допроса, авторучку, диктофон, карандаш, ластик. Но больше всего меня заинтересовал паспорт – новенький, хрустящий, с фотографией преступницы. Действительно, Шевцова Маргарита Евгеньевна... Только вот паспорт этот вызывал серьезные сомнения, даже на пьяный глаз я определил в нем подделку. Рельефные выступы на страницах вроде бы прощупывались, но водяные знаки на просвет я не видел, и печати нечеткие, как будто с очищенного куриного яйца откатаны.

– Нам она уже все сказала, и тебе скажет, никуда не денется, – продолжал бывший вор. – Тебе только в протокол все занести, росписи поставить, ну, чтобы официально все.

– Паспорт липовый, – сказал я.

– Да? – нахмурился Хряпов.

Он взял у меня документ, осмотрел, прощупал.

– Да, похоже на то... Как зовут тебя, мразь? – свирепо надвинулся он на девушку.

– Рита зовут... Все как по паспорту, – испуганно сжавшись, ответила да.

– Это не паспорт, это лажа.

– Паспорт фальшивый, – кивнула она. – А имя настоящее. И фамилия тоже... Я настоящий паспорт потеряла, ну, на всякий случай новый себе сделала. Это уже не совсем подделка документов, если имя и фамилия настоящие. То есть паспорт поддельный, но как бы и настоящий, потому что фамилия настоящая. Ведь я же ничего не скрываю, не пытаюсь скрыться, значит, и криминала как бы нет, состава преступления то есть...

Слушая эту ахинею, я вдруг понял, что начинаю засыпать. И Хряпов, как мне показалось, это заметил.

– Заткнись! – осадил он киллера. И, хлопнув меня по плечу, сказал: – Давай, капитан, что там по паспорту, то в протокол и записывай. А то ведь придумает себе фамилию. Кукарякиной назовется или Звездопляскиной, как потом проверишь?

– В прокуратуру ее нужно везти, – неуверенно сказал я. – Пальчики снять, по картотеке пробить...

– Не торопись, всему свое время... В прокуратуре ее потом все равно допросят. А какая там фамилия в протоколе стоять будет, без разницы. Главное, результат. Да и диктофон у тебя есть, ее голос там будет, родной. Кстати, у нас ее признание тоже есть, но там слышно, как ее бьют... По животу били, по почкам, ну, в глаз разок заехали, по губам, чтобы не рычала... Давай, капитан, не тяни время.

Пожелав мне удачи, Хряпов вышел из комнаты, оставив меня наедине с девушкой.

Мне приходилось проводить допрос в частной обстановке, на месте преступления, например, даже под протокол. Но чтобы так, по заказу и с подачи богатого бизнесмена, в его доме – никогда. Что ж, все когда-то делается впервые.

– Ну что, Маргарита Евгеньевна, начнем? – спросил я, рассматривая бланк протокола, нет ли и там какого-нибудь подвоха.

– Да пошел ты, мент! – огрызнулась девушка.

Хряпов ушел, а меня она не очень-то и боялась. Расхорохорилась, расправила крылья.

– Что в Черногайске целый месяц делала, после того как Олесю Алехину убила?

– Убила... Жаль, тебя не догадалась убить. А ведь ты у меня, гад, в прицеле был...

– Был, это верно, – кивнул я, вспомнив, как подхватывал на руки падающую после выстрела Олесю.

А в той ситуации я представлял удобную мишень для снайпера. И если Шевцова это знала, то стреляла в Олесю действительно она.

– Так что в Черногайске целый месяц делала, даже больше?

– Не было меня в Черногайске. В Новосибирске была, дела у меня там.

– Какие?

– Это уже другая тема, капитан. Я тебе по ней ничего не скажу. Хватит с меня того, что эти козлы навесили, – исподлобья глянув на дверь, сквозь зубы процедила она. – Что им сказала, то и тебе скажу. И все, больше ничего!

– Значит, Олесю ты убила? – спросил я, включив диктофон.

– Я.

– Итак, Шевцова Маргарита Евгеньевна. Число, месяц, год рождения?

Заполнив шапку протокола, я снова повторил вопрос. И получив тот же ответ, соотнес его с временем, местом и условиями, при которых произошло убийство.

– Зачем вы убили гражданку Алехину?

– Затем, что деньги за нее заплатили.

– Кто?

Киллерша нервно закусила губу, затем, зажмурив глаза, сжала кулаки. И все-таки созналась:

– Мой босс ее заказал.

– Фамилия вашего босса, имя, отчество?

– Акимчев... Акимчев Федор Николаевич...

– А ему зачем понадобилось убивать гражданку Алехину?

– Это уже не мое дело. Мое дело маленькое, приказали – я исполнила.

– Так приказал или заплатил?

– И то и другое.

– Если приказал, значит, вы состояли у Акимчева в подчинении.

– Состояла.

– В его свите?

– Ну, что-то вроде того.

– Тогда вы должны были знать, кто такая Алехина.

– Слушай, мент, только не думай, что ты такой умный, – презрительно скривилась девушка. – Хрен бы я тебе в чем призналась, если бы не Хряпа. Он душу из меня вынул, а не ты...

– Вы знали, кто такая Алехина? – спросил я, стараясь не реагировать на этот выпад.

– Ну, знала, и что?.. Я к Акиму сколько времени клинья подбивала, и ничего! А эта сучка только появилась, тут же охомутала его... Ну, ничего, спела она свою песенку. Теперь я с Акимом буду... Может быть...

– Как вы узнали, что гражданка Алехина скрывается у меня дома? Как вы узнали мой адрес?