Одержимая (Авторский сборник) - Марина Дяченко

И она свернула к подъезду, увлекая за собой парня. Открылась и закрылась деревянная дверь в чешуе давно ободранных объявлений.

Ирина, обессиленная, присела на старую скамейку.

Сорок лет назад старушки, скучающие по родным деревням, проводили здесь дни и вечера, судачили, болтали, сплетничали, разглядывали идущую мимо жизнь. Все они умерли в почтенном возрасте, да и скамейка доживала последние дни. Ирина сидела, слушая, как бьет в отдалении чугунная баба по стенам пятиэтажки.

Демон присел рядом:

— Ну?

Она молчала. Сегодняшний день пошел наперекосяк с самого утра; ведьма знала, кто в этом виноват. Ни разу в ее практике, — ни разу! — человек, которого она припугнула бы скорой смертью, не вел себя так бесстрастно.

— Ты выглядишь, как пугало, — сказал демон.

Я выгляжу, как городская кликуша, подумала Ирина мрачно. Девчонка не приняла меня всерьез. Маленькая дрянь.

— Что? Удар по самолюбию? Эй, ведьма! Куда они пошли, что за притон, кто этот мужик рядом с ней? Ты меня слышишь?!

Ирина откинулась на жесткую спинку и закрыла глаза. Испитой старичок, проходивший мимо, поглядел на нее с удивлением.

— Привет! А это кто?

Артуру было лет тридцать, он был черноволос и очень смугл, сидел на полу, скрестив ноги.

— А это, — начал, явно волнуясь, Вова, — моя подруга.

— Абанамат! — Артур блеснул маленькими цепкими глазами. — Качок, дорогой, спасибо. Удружил.

— Нет, — Вова занервничал сильнее. — Это внучка Раевского, художника. Она мой гарант… Она добудет бабки, я завтра принесу.

— Сколько раз ты говорил «завтра»? — ласково спросил Артур. — По-моему, гнилой базар, да?

Алиса разглядывала маленькую комнату. Мебели почти не было, обои висели клочьями, пол устилался в два слоя относительно новыми, но грязными коврами. В углу на голом бетоне стояли рядом кальян — и светлый ноутбук с яблоком на крышке. Под окном, разлегшись на подушках, спал человек, равнодушный ко всему, будто в зале ожидания.

Дверь в соседнюю комнату была снабжена засовом. Двери в кухню не было вовсе — там два наголо бритых сизолицых крепыша пили из трехлитровой банки не то молоко, не то кумыс, не то разведенный клей ПВА.

— Я достану у деда деньги, — сказала она высокомерно и твердо. — Хотя…

И поглядела на Вову взглядом, от которого тому снова захотелось ударить ее.

— Я обещаю, — снова заговорил Вова. — Зуб даю…

— Нахрена мне твой зуб?

Артур, прищурившись, разглядывал на Алису. Там, где он вырос, только гулящая девушка могла бы выйти на улицу в велосипедных трусах.

Да и то — страшно представить, что с ней случилось бы через минуту.

— Твой дед богатый, да?

— Богатый, — с отвращением отозвалась Алиса.

— Тогда так: ты, Качок, иди к этому богатому глупому человеку и возьми лавэ сегодня, а не завтра. А ты, красавица, садись поудобнее… косячок будешь?

Парень вышел из подъезда минут через пятнадцать. Не вышел — вылетел, держась за лицо; один. Без Алисы.

— Где она? — Ирина вскочила.

Парень глядел на нее мутными глазами.

— Где Алиса?! — ведьма моментально позабыла про усталость.

— Там, — он сглотнул.

— Где — «там»?!

— Ничего не знаю, отвали!

И в панике посмотрел на окна пятого этажа.

Окна квартиры с коврами выходили на другую сторону.

Запертая в тесной вонючей комнатушке, Алиса никак не могла поверить, что это всерьез, что это на самом деле, что это случилось с ней. За фанерной дверью переговаривались на непонятном языке, и даже смеялись как-то непонятно; окно было заперто наглухо, ручки на рамах сняты, изнутри решетка. Чем выбить стекло, чтобы позвать на помощь? И кто услышит?

Но это ведь не джунгли, это почти центр города! И ни живой души! Пустой дом напротив, пустая дорожка под окнами и отдаленные тучи пыли над развалинами снесенной пятиэтажки…

Сквозь голоса она ясно различила звонок своего телефона где-то там, в прихожей. Колокольчики — заставка из «Спокойной ночи, малыши!» — рингтон для вызовов деда. Господи, уже почти семь, да он же с ума сойдет, ну и подарочек на юбилей…

— Эй, вы что… совсем охренели? Меня уже ищут!

Непонятная шутка на чужом языке. Смех.

— Слушай меня внимательно. За левым плечом у тебя — ангел смерти…

Вова рывком оглянулся. Демон, стоявший у него за спиной, подбодрил ведьму кривой улыбкой.

— …Но еще без меча, меча у него нет, значит, тебя можно спасти… заткнись! Аура у тебя тусклая, меченая, кто-то на тебя порчу навел. В последние два-три месяца — чувствуешь, какая непруха?

— Точно, — простонал Вова.

— Энергия у тебя вытекает из нижней чакры, так и сочится, жизнь тебе укорачивает. Видно, девка какая-то на тебя обиделась и обряд заказала. Вспоминай: обидел девку?

Вова разинул рот. На своем веку он обидел много девок, особенно в последнее время.

— Тебе еще повезло, что твой ангел-хранитель меня тебе по дороге послал. Сильный у тебя ангел… Ты крещен?

— Д-да…

— Крест носишь?

— Буду…

— Носи и не снимай! Если сегодня день переживешь — до старости живи и радуйся. А если с Алисой что-то случится — сдохнешь прямо сегодня и прямиком в ад.

— Я не хотел! — Вова, притихший было, опять забился в невидимых тенетах. — Я не знаю… Да они, может, и ничего… Я только к ее деду, ну, пусть даст денег, а я верну, я отдам…

Ирина, которая была на две головы меньше, крепко взяла его за кожаную жилетку на груди:

— Ты понимаешь, куда влип?

Вова судорожно сглотнул.

— Если ты скажешь ее деду, что привел Алису в притон наркоманов, — знаешь, что он с тобой сделает?

Вовин мужественный кадык жалобно дернулся.

— Он человек со связями. Вынут тебя из реки через месячишко… сказать, в каком виде?

Вова икнул.

— Только я могу тебе помочь, — сурово продолжала ведьма. — Я говорю с ангелами. Мне помогают демоны. Давай свой телефон.

Вова хлопнул длинными ресницами.

— Трубку свою давай! — взревела Ирина. — Сотовый! Иди в машину и не смей отсвечивать, пока я не разрешу тебе дышать, понял?

Высокий плечистый атлет будто сделался ниже ростом. Боже мой, какие же они сволочи, подумала Ирина отстраненно.

— Все мужики козлы, — сказала вслух, глядя в удаляющуюся Вовину спину.

— Все бабы стервы, — отозвался демон. — А эта еще и дура. Она что, не понимала, куда он ее ведет?

Да, в некоторых областях жизни она была дурой, да еще и круглой. Мать называла это мягче: она считала, что, проводя большую часть юности за границей, Алиса «оторвалась от реалий».