Пиппа ищет неприятностей - Светлана Нарватова

Он коротко кивнул и пошел в сторону лестницы. Ровняла почти не хромал и шел с прямой спиной. Кросби не слишком любил разбрасываться кровью потомственного мага жизни. Интересно, что их такое связывает, что он снизошел до простого рубаки. Видимо, рубака всё же не совсем прост.

– Какими судьбами? – поинтересовался я.

– «Какими судьбами»… – передразнил Оуэн и махнул рукой.

Дебелая девица-разносчица, высунувшая в залу нос, поспешила к нашему столику. Я заказал горячий сбитень с пирожком, чтобы чем-то занять руки. Девица убрала тарелку за Ровнялой и убежала исполнять заказ.

– …Ты не мог бы оставлять следы поскромнее? – продолжил приятель. – Вся провинция на ушах из-за ваших стычек с наёмниками. Мне как уполномоченному лицу Его Величества с этими вашими драками разбираться…

– Ты ещё скажи, что мы их спровоцировали.

– Нет, конечно. Мне не нравится, что вас кто-то преследует…

– Ой, кто нас только не преследует, – отмахнулся я. – Впрочем, Ровняла тебе, наверное, рассказал.

– Я даже не знал, что он с тобою. Встретились с утра на улице. Он ковылял к лекарю. Разговорились. Однажды он спас мне жизнь. Я посчитал возможным отдать долг. Потом мы спустились позавтракать. Вот и всё.

– Да, Ровняла не особо разговорчивый, – согласился я.

– Так что, всё действительно настолько плохо?

– Тебе уже доложили о нашей вчерашней эпической битве?

Кросби кивнул:

– Даже отчет предоставили.

– Ну так это рядовое наше приключение. Рутина, можно сказать.

Появилась девица с подносом. Она поставила на стол блюдо с выпечкой и по парящей кружке перед каждым из нас. Я сделал глоток и чуть не замычал от удовольствия. Давно такого не пробовал. Пряно и бодряще. После сегодняшней ночи у меня будто все чувства обострились. Включая вкус и обоняние.

– И какие у тебя планы?

– По-хорошему, нужно выезжать чем раньше, тем лучше, пока тайный недоброжелатель не прознал о провале своих наёмников. Благодарю за Ровнялу. Он, конечно, не самый сильный воин, но у меня каждый проверенный боец на счету.

– Прямо сегодня планируешь?

Я развел руками:

– Сегодня, наверное, уже не получится. Нам нужно выезжать с раннего утра, чтобы успеть добраться до следующего населенного пункта засветло. Цхерки нам теперь почти приятели. А до следующего города почти полтора дня на повозке.

– Так бросьте, езжайте верхом.

– Оуэн, – я поморщился. – Отряд нанят для защиты товаров. Согласись, будет странно, если в середине дороги товары исчезнут, а отряд останется?

Кросби лишь дернул бровью.

– Кроме того, со мной едет мальчишка, который не может ехать верхом.

– Что за мальчишка?

Живой интерес со стороны аристократа к моей Филиппе был словно удар в солнечное сплетение. Я даже закашлялся.

– Да так, – отмахнулся я. – Ничего интересного. Пацан-сирота. Подобрал в Талыме. Не бросать же… К родственникам везу.

– А…

Мы помолчали. Я наслаждался вкусом какого-то сбитня, будто это было коллекционное вино.

– Слу-ушай, – вдруг он вскинул голову. – Здесь же неподалёку стоит родовое поместье моей прабабки! Оно сейчас принадлежит кому-то из кузенов, но я напишу письмо, и вас пустят переночевать.

Я задумался. Это было бы неплохо. Не нужно гнать. И если сегодня выедем, сэкономим целый день.

– Я в качестве резервного варианта, – стал оправдываться Оуэн. – Ну не захотите – не надо. Письмо в любом случае напишу и карту набросаю, чтобы не промахнулись. А вы уже там думайте: воспользоваться, не воспользоваться…

Я кивнул. Думать придется много.

Глава 45. Пиппа

Утром ночное решение уже не казалось таким гениальным. Не потому что мне было плохо. А потому что очень хорошо. Это было так хорошо, что я сразу поняла слова из дневника – долго так хорошо быть не может. Так не бывает. Я даже начала сомневаться: а было ли это вообще? Не приснилось ли? Следы крови, оставшиеся на теле, были смыты. Остались лишь небольшой дискомфорт и непривычные ощущения внизу живота. Но, конечно, главная проблема моего опрометчивого ночного поступка была в другом. Что будет дальше?

Честно говоря, я думала… Я вообще не думала о будущем вчера. Но сейчас задумалась. Во мне теплилась надежда, что обещание Дика: «Всё у тебя будет хорошо» – не пустые слова. Хотя как он себе это представляет, у меня даже идей не было. Хотелось бы верить, что мои откровения убедят его не отправлять меня обратно. Было бы здорово. Хотя как я буду смотреть ему в глаза при свете дня…

За окошком было пасмурно. В этом сумраке мне на секунду показалось, что у Дика совершенно нормальные глаза. Обычные карие. Наверное, что-то внутри меня очень хотело видеть в нём нормального человека. Он же сам сказал: «Ошибка отца». То есть прокляли не его даже. Тем более обидно за такую несправедливость.

Дикий всё не шёл, и я не знала, на что отвлечься от непрошенных мыслей. Вынула дневник, – там оставалось уже немного, – и села читать.

«С момента возвращения Атайнин прошло две недели, а мне даже нечего о них написать. Каждый день кажется насыщенным донельзя, а вспомнить ничего не могу. Напрягаю память, а вижу только её медные волосы, рассыпанные по подушкам.

Всё это время мне удавалось удачно избегать Конвея. Я прибегал на занятия и убегал, ссылался на занятость, или просто не открывал ему дверь, делая вид, что меня нет дома. Последние полгода он пугал меня навязчивой идеей воспроизвести великий артефакт древности. Когда пять лет назад мы начали обсуждать создание сферы, нами двигал мотив защитить людей. Я точно это помню. В какой момент мы свернули не туда? Когда Рон впервые заговорил о том, что нужно управлять нечистью? Кажется, сначала он просто начал сомневаться в том, что артефакт может работать по-другому. Что, возможно, магичка допустила ошибку. Ведь совершенно непонятно, с чего так резко изменились его свойства?

Мы снова и снова пересчитывали воспроизведенную по памяти формулу. Конечно, нам не удалось вспомнить всё до символа. Но законы теоретической магии мало изменились с той поры, и главное было найти узловые точки. Их мы, по случайному стечению обстоятельств, запомнили. Были в формуле несколько неизвестных магических связок, смысл которых было сложно интерпретировать, но мы не решились проверять их опытным путём. В основу второго артефакта был положен принцип первого, это было известно. Но даже близко не было понятно, какой из неизвестных узлов отвечал за прорыв мира, и к чему могло привести наложение нового феномена на тот, который уже сейчас действовал в столице. А он действовал. Причем было ощущение, но действие накапливается и со временем становится всё сильнее.

Сферу я выточил сам. Брал уроки по обработке материалов для создания артефактов. Говорил, что в результате душевной травмы после экспедиции не могу накладывать серьезные заклятия и увлёкся на любительском уровне артефакторикой. Сфера вышла идеальной, формула была идеальной. Если мы всё верно посчитали и вспомнили, должно было получиться именно то, что вкладывала в артефакт создательница: он нёс обратный вектор. Но я боялся сделать последний шаг – окропить её своей кровью, чтобы заставить работать.

Я мучился от того, что именно мои сомнения и метания сдвинули что-то в сознании герцога. Он всё больше стал задумываться не над закрытием пробоины между мирами, а об использовании нечисти на благие нужды. А в последнее время он говорил об этом настолько убежденно, будто другой цели никогда и не было. Но теперь мне кажется, что кто-то ему эти мысли в голову вкладывал. Причём, этот кто-то, – маг жизни, – был ему достаточно близок, чтобы делать это незаметно, исподволь, не вызывая подозрений. И скорее всего, это кто-то из окружения молодого короля и с его наущения. Почему власть имущим всегда этой власти мало? Чего им ещё не хватает?

Последнее время я избегал Рона. Мы зашли в тупик. Я никак не мог понять, что заставило сферу работать иначе, чем было задумано. А Конвей давил, давил… Мы время от времени встречались,