Аспекты - Джон М. Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, вы тоже уцелели! – воскликнул он. – Не хотите ли составить мне компанию?
– Я уже…
Не успела Лумивеста договорить, как появилась Веселина.
– Чем вас попотчевать, миледи?
– Принесите, пожалуйста, черного чаю с медом. И еще один бокал, если Винтерхольм соблаговолит поделиться со мной яблочным соком.
– С удовольствием, – сказал Винтерхольм и, глядя вслед Веселине, добавил: – Я уж подумал, что миледи коронесса вынудит меня сказать что-нибудь неприличное.
– А что, это так… трудно?
– Вообще-то проще простого. – Он откусил от булочки с джемом, выразительно прожевал и проглотил, будто поставил знак препинания. – Но я, как уважающий себя мошенник, не доверяю простым вещам, поэтому стараюсь их… затруднить.
– В таком случае у меня для вас есть трудное задание. Точнее, просьба.
– Вдобавок я чрезвычайно ленив. Но просите, не стесняйтесь.
– Сегодня я буду играть. И Речен тоже. Вы могли бы научить меня языку жестов?
– Занятия в школе начнутся, как только я расправлюсь с беконом. Нажмите, пожалуйста, кнопку звонка, вызовите Веселину, пусть принесет мне что-нибудь промочить горло, и я вами займусь.
Веселина принесла еще кувшин сидра. Винтерхольм вытер рот и пальцы, подался вперед на стуле и изящным жестом закатал рукава.
– Во-первых, интонация. Обычно ее указывают перед началом предложения, но сделать это можно в любой момент. Те, у кого большой опыт дактильного общения, знают, что от правильного указания интонации зависит многое. Раскройте ладонь, держите пальцы вместе. Вот так. Это означает простое заявление. В принципе без этого жеста можно и обойтись. Для усиления сказанного растопырьте пальцы. Разумеется, можно просто выразительно жестикулировать, но если вы дадите такой сигнал, то никто, кроме вашего собеседника, не поймет, что вы кричите. Вопрос обозначается вот таким знаком. А вот это… – Он сложил большой, указательный и средний пальцы щепотью и дважды их раскрыл. – Это обозначает сарказм, то есть вы имеете в виду противоположное сказанному. Кстати, обратите внимание на этот жест – его часто употребляют и те, кто владеет обычной речью. Наверняка и вы найдете ему применение.
– Да, конечно.
Винтерхольм кивнул.
– А теперь перейдем к основным словам…
Игровой зал находился на первом этаже, рядом с аренеттой. Окон в нем не было, но под потолком, в люстре из сверкающей бронзы и зеленого стекла, ярко горели электрические светильники.
Игровая площадка представляла собой деревянный короб в локоть глубиной, два локтя шириной и шесть локтей в длину, установленный на толстых деревянных подпорках, скрепленных железными болтами и способных выдержать тяжесть песка в коробе. Вокруг были расставлены столы с бумагой и карандашами, тележки с миниатюрными солдатиками, а вдоль стен стояли шкафы. Двери в обоих концах зала вели в небольшие комнаты, где участники команды могли совещаться между собой без боязни быть услышанными противником.
В общем, если не считать электрического освещения, игровой зал был таким же, как в замке Лумивесты. Вспомнив слова Странжа, что он играл с ее тетушкой и дядей, она задумалась, случайно ли это сходство.
За спинкой инвалидного кресла Странжа стояла Шора в белой сорочке, черных холщовых штанах и черном жилете с кармашками для сигар и фосфорных спичек. Плетеная кожаная лента перетягивала зачесанные назад волосы. Выглядела Шора очень спокойной и расслабленной.
Речен опустилась на корточки перед игровым коробом, чтобы видеть поле с точки зрения бойца. На ней была свободная зеленая рубаха из фланели с золотистыми вставками, а из нарукавного кармашка торчал блокнот. На ногах, обтянутых узкими брюками, были высокие шнурованные сапоги из оленьей кожи.
Варис был в одной сорочке, а на плече у него висела холщовая сумка с мерными лентами, картами и прочими инструментами для игры.
– В нашей маленькой вечно воюющей стране сегодня ясный весенний день. – Он указал на игрушечное поселение, расположенное на треть от конца короба.
От центра городка к углам площадки тянулись дороги. С одной стороны город огибала речная дуга из голубого стекла с аккуратными берегами.
– Итак, – продолжил Варис, – отважные пехотинцы Синей армии доблестно защищают этот важный населенный пункт от бравых кавалеристов Золотой армии, у которых, не сомневаюсь, есть вполне законная причина для аннексии города. Такова политическая составляющая игры. Поскольку это страна Синих, им будет позволено увидеть… ну, хотя бы основные части сил Золотых и, может быть, скрытно подготовить свои защитные укрепления.
Варис подошел к одной из тележек и откатил ее от стены. На тележке были расставлены по ранжиру ряды миниатюрных солдатиков – пехотинцы и кавалерия, – раскрашенные в золотые, бронзовые и бежевые тона.
– Странж, Шора, – сказал он. – Это ваши наступательные силы. На ваших картах помечены их позиции. Силы подкрепления, еще не разведанные защитниками… – он с улыбкой изогнул бровь, – хранятся в верхнем ящике тележки. Речен, Лумивеста, ваша армия дожидается в вашей переговорной. Условия те же. Ознакомьтесь с позициями, разметьте предварительное расположение, а потом возвращайтесь и следите за наступлением противника. Разумеется, я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.
Варис отошел от игровой площадки и налил себе чаю.
Если смотреть с позиций защитников, армия Золотых наступала с условного севера. На востоке были холмы, насыпанные из песка и подпертые дощечками в палец толщиной. Узкий горный кряж тянулся по восточной стороне дороги на север. Дорога была главным направлением, на котором враг намеревался наступать. На самой окраине города она пересекала реку по массивному мосту, вырезанному из деревянного бруска и раскрашенному под камень. На противоположном берегу, к северо-западу от города, начинался лес – сотня крошечных деревьев с кронами из зеленой губки. На западной стороне города реку перекрывал небольшой деревянный мост, слишком хлипкий для кавалерии. Однако, судя по пологим берегам, здесь был брод.
Разглядывая холмы и мосты, Лумивеста с неожиданным удовольствием представила, как Варис всю ночь строит игровое поле – туфли сброшены, рукава закатаны, пальцы осторожными движениями лепят холмы из песка…
Лумивеста жестом спросила: «Пойдем?», и Речен тут же ответила: «Конечно». Они ушли в переговорную, где на столе были аккуратно разложены карты и блокноты для записи приказов.
На одной из тележек стояла их армия – оловянные солдатики в синих мундирах с белыми отворотами. Аккуратно расставленные по рангам, под шелковыми синими знаменами с серебряными кистями, отряды выглядели впечатляюще, но их было очень мало: пехотинцев вполовину меньше, чем на тележке
