прободоша въ перси, и кровь ліашася; онъ же скакаша не чюаше буести ради, бѣ бо мужественъ зѣло и крѣпокъ на брани, еще же младъ яко осминадесять лѣтъ точію, и избиваше Татаръ мужественѣ полкомъ своимъ. Князь же Мсти славъ Ярославичь Нѣмый видѣ кровава князя Данила Ро мановичя Мстиславичя, яко збодоша его и кровь ліашеся, онъ же скакаше, и возплакавъ, и возопивъ гласомъ веліимъ; бѣ бо и той крѣпокъ зѣло, и бѣ сродникъ отцу его, и любовь имяше къ нему велію, ему же и княженіе свое по себѣ обѣща. Тако же и князю Олгу Курскому крѣпко біющуся, такоже и Половецкому князю Яруну съ Половци крѣпко біющуся съ Татары, но паки Половци скоро побѣжаша, и станы Русскихъ князей потопташа, а князи не поспѣша ополчитися, а Татарове пріидоша съ силою мьногою, и тако смятошася полци Русстіи, и бысть сѣча зла грѣхъ ради нашихъ, всюду мертвіи лежаху, и кровь яко вода ліашася, и бысть побѣда на князи Русскіа земли. Князь велики же Кіевскій Мстиславъ Романовичь, Ростиславль внукъ, и князь Андрѣй, зять его, и князь Александръ Дубровскій видѣвше сіе зло, и не подвигошася никамо же; стоаху бо надъ рѣкою Калкою, бѣ бо мѣсто камено. И учиниша городъ себѣ съ коліемъ, и бишася съ него по три дни, и сташа ту два воеводы Татарскіа, Черканъ и Текшакъ, а прочіи Татарскіа князи и Татарове погнаша за князи Русскими, и гониша ихъ, біюще, до Днѣпра. Быша же съ Татары Бронницы, а воевода у нихъ Плоскиня, и той окаянный целова крестъ къ великому князю Мстиславу Романовичю Кіевскому и [С. 92] сущимъ съ нимъ, яко не избити ихъ, но окупъ взяти съ нихъ, и тако предашася ему. Онъ же окаянный предаде ихъ Татаромъ, а городъ вземъ изсѣкоша люди вся, а князей подкладаша подъ доски, и сѣдоша верху ихъ обѣдати, и тако князи изъдохнушася. А иныхъ князей избиша гоняще до Днѣпра 6: князя Святослава Каневскаго, князя Изяслава Ингваревичя, князя Святослава Шумскаго, князя Мстислава Черниговскаго съ сыномъ, князя Юрья Неверскаго, и тысятцкихъ, и воеводъ и бояръ множество; а воинственыхъ людей только бысть побіено, яко ни десятый отъ нихъ возможе избѣжати; убиша же на томъ бою: и Александра Поповичя, и слугу его Торопа, и Добрыню Рязаничя Златаго пояса, и седмьдесятъ великихъ и храбрыхъ богатырей, всѣ побіени быша гнѣвомъ Божіимъ за грѣхи наша отъ Татаръ. Князь велики же Мстиславъ Мстиславичь Галичскій преже всѣхъ пребѣже за Днѣпръ, а князь велики Смоленьскій Володимеръ Рюриковичь Ростиславичя прибѣже въ Кіевъ, и сяде на великомъ княженіи, понеже князь велики Кіевскій Мьстиславъ Романовичь и з дѣтми и з зятемъ убіенъ бысть отъ Татаръ. Сіа же великая бѣда случися Русской землѣ великимъ княземъ Русскимъ, Кіевскому и прочим всѣмъ княземъ, и всѣмъ странамъ Русскимъ, мѣсяца Июня въ 16 день. Татарове же гнашася за христіаны до Новаграда Сѣверскаго; христіане же, не вѣдуще лсти Татарскіа, изыдоша противу ихъ со кресты, они же злѣ изсѣкоша и домы ихъ пожгоша, а имѣніе огню предаша. Такоже и по инымъ градомъ ходиша, и власти и села вся поплѣниша и пожгоша, и никого же бѣ возбраняющаго, яко вездѣ вся земля пуста бѣ, и ходиша Татарове воююще не боащася, глаголаху же сице, яко единехъ Кіанъ избито тогда шестьдесятъ тысящъ, о инѣхъ же невозможно и глаголати, сколко их избито, точію единъ Богъ вѣсть число безчисленое. Князя же Василка Констянтиновичя Ростовьскаго, братаничя великого князя Юрья Всеволодичя Владимерскаго, тогда соблюде Богъ и съ его воиньствомъ, понеже не успѣ пріити, точію къ Чернигову пріиде, и слышавъ бѣду сію велію, и спѣшно возвратися въ Ростовъ съхраненъ Богомъ и пречистою Богородицею. Сихъ же Татаръ никто же вѣсть откуду пріидоша и камо ся дѣша. Сіе первое прихоженіе Татарское на Русь; бѣже скори на бой, такоже и на бѣганіе, легци же суща, не обременяющееся ничимъ же тяготнѣе, бѣгаетъ же и паки возвращается, и злодѣйствени суть аки дѣмони».
Список второй половины 50-х гг. XVI в.
Полное собрание русских летописей. Т. VII. Летопись по Воскресенскому списку. М., 2001. С. 129–132
[С. 129] «В лѣто 6731. По грѣхомъ по нашимъ, пріидоша языци незнаеміи, при великомь князи Кіевьскомъ Мстиславѣ Романовичѣ, внуцѣ Ростиславлѣ Мстиславича. Придоша бо неслыханіи, безбожніи Моавитяне, рекоміи Татарове, ихъ же добрѣ ясно никто же совѣсть, кто суть и откуду пріидоша, и что языкъ ихъ, и которого племени суть, и что вѣра ихъ; зовут же я Татары, а иніи глаголють Таурмены, а друзіи Печенѣзи, иніи же глаголють, яко сіи суть, о нихъ же Меѳодей, епископъ Патаромскій, свѣдѣтельствуетъ яко сіи суть вышли изъ пустыня Етривьскіа, сущіи межи востокомъ и сѣверомъ, ко скончанію времени явитися имъ, ихъ же загна Гедеонъ, и поплѣнять всю землю отъ востока и до Ефранта и отъ Тигрь до Понтьского моря, кроме Еѳіопія. Богъ единъ вѣсть ихъ; но здѣ вписахомъ о нихъ памяти ради князей Рускыхъ и бѣды, яже суть имь отъ нихъ. Про сихъ же слышахомъ, яко многы страны поплѣниша: Ясы, Обезы и Касогы; пріидоша же на землю Половетскую, и Половцемь ставшимъ, а Юрьи Кончаковичь бѣ болій всѣхъ Половець, и не може стати противу лицу ихъ, но бѣгающу ему; а Половци не возмогше противитися имъ, побѣгоша, и мнози избіени быша, и гониша ихъ до рѣки Днѣпра, а иныхъ загнаша по Дону и въ лукоморя, и тамо изомроша и убиваеми гнѣвомъ Божіимъ и пречистыа его Матери. Много бо ти Половци зла створиша Руской земли; Богъ же отмщеніе створи надъ безбожными Куманы, сынми Измаиловыми, побѣдиша ихъ Татари и инѣхъ языкъ 7. Пріидоша всю страну Куманьску, и пріидоша близь Руси, а Котякъ Половецкій князь со инѣми князи и со останкомъ Половець прибѣгоша, идѣже зовется валъ Половетцкій, а Данилъ Кобяковичь, Юрьи Кончаковичь убіена быста, а иніи мнози Половци прибѣгоша въ Рускую землю. Сей же Котякъ бысть тесть князю Мстиславу Мстиславичю Галичьскому, и пріиде съ поклономъ съ князи Половецкими къ зятю Мстиславу, въ Галичь, и ко всѣмъ княземъ Рускымъ, дары принесе многы: кони, и вельбуды, буйволы, дѣвкы, и одари всѣ князи Рускіа, глаголаша же къ нимь сице: „нашу землю днесь одолѣли Татари, а ваша заутра возмутъ пришедъ, то побороните насъ; аще ли не поможете намь, то мы нынѣ иссѣчени будемь, а вы наутреи иссѣчени будете“. И нача молитися Котякъ зятю своему о пособіи, а Мстиславъ нача мо[С. 130]литися братіи своей, княземъ Рускымъ, река: „аще мы, братіе, симъ не поможемь, то предатся имъ же, да
