Скальп врага - Иван Сербин

Как требует инструкция, об огнестрельном ранении сообщили в органы. Прибывших из местного отделения дознавателя и двух оперов перспектива возиться с раненым, да еще и оглохшим, совсем не порадовала. Они было попытались настоять на отправке Челнока в спецбольничку областного СИЗО, но врач категорически отказал, сославшись на то, что больной совершенно не транспортабелен. Соответственно пришлось звонить в отделение и договариваться о том, чтобы выделить человека для охраны.

— Да на хрен это надо? — возмущался присланный милиционер. — Куда он денется с такой башкой?

Куда может деться только что прооперированный человек с простреленной головой, милиционер понял в десять вечера, когда в отделение заявились трое — двое обычных, как говорится, «без особых примет», а вот третий — броский. Тощий, с неприятными водянистыми глазами.

Сунув бдительному стражу порядка пять купюр достоинством по сто долларов, они отправили его покурить. Когда же милиционер вернулся, Челнок уже догонял Кроху, Пестрого, Борика и Черепаху ввиду «внезапной остановки дыхания».

Все попытки реанимировать безжизненное тело не увенчались успехом. Как сказал дежурный врач, «парень, между нами, мальчиками, и так полдня лишнего пожил».

Утром следующего дня милиционер заехал в отделение, где и написал соответствующий рапорт. Мол, всю ночь провел на посту, никуда не отлучался, за время несения дежурства в палату никто не входил. Тем и отделался.

Из отделения он пошел домой, переоделся и уже из дома направился в магазин, где и осуществил давнишнюю мечту — купил новенький телевизор «Сони» и видеоплеер той же фирмы, как у Сереги Кужева, ихнего дознавателя. Только Кужеву-то лоточники каждую неделю откидывали, а он на свои купил, кровные. На те самые пятьсот баксов.

Лемехов сидел на подоконнике и курил. Судя по количеству окурков, валявшихся на кафельном полу, подобному времяпрепровождению оперативник предавался весь последний час, если не больше.

Дима и Панкратов остановились на лестничной площадке, посмотрели на Лемехова снизу вверх.

— Чего? — спросил тот с вызовом. — Не догнал я ее. Прыгнула в тачку и уехала. Я пока до своей добежал, пока завел — их уже след простыл.

— Кого след-то простыл, Тох? — уточнил Панкратов.

— Катерины, кого ж еще, — ответил мрачно Лемехов и, бросив окурок на пол, полез в карман за новой сигаретой.

— Вы бы не мусорили, Антон, — заметил Дима. — Здесь люди живут.

— Ты меня поучи еще, — рыкнул тот.

— И где она сейчас? — спросил Панкратов.

— В ГУВД поехала, — Лемехов кивнул на Диму. — За ним вот.

— Твою мать, — бор мотнул Панкратов и присел прямо на ступеньку. — Ну все, абзац. Гриня ее обязательно зацепит.

Дима достал из кармана ключи, покачал на руке.

— Кто-нибудь из вас знает, где живет Седой?

— Все знают, — ответил Панкратов. — На Кургане он живет. От автобусного круга минут пятнадцать пешком. Улица…

— Летчика Терентьева, — напомнил мрачно Лемехов.

— Точно, — согласился Панкратов. — Терентьева, тринадцать. Маленький такой домик, совсем крошечный.

Дима покачал головой.

— Я там сегодня был. Это липа.

Лемехов сполз с подоконника.

— Погоди, что значит липа? Мы у него несколько раз обыск делали, там он проживает.

— Нет, — покачал головой Дима. Он достал из кармана мобильный, в котором по дороге заменил аккумулятор, протянул Лемехову: — Берите, Антон.

— Зачем? — не понял тот.

— Звоните в ГУВД, узнайте, не появлялась ли Катя. Если нет, предупредите дежурного, чтобы сразу уходила. Пусть едет домой к отцу. Точнее… В общем, она поймет. Я вызову ребят, Настю отвезут туда же.

— Хм… — Лемехов взял трубку, но номер набирать не спешил: — А если ее уже взяли под стражу? Налет на ГУВД совершишь?

— Нет, — ответил серьезно Дима. — Я не буду совершать налет на ГУВД. Катю оттуда просто выведут. Тихо, без шума и пыли.

— И кто же это такой отважный найдется? — Лемехов криво усмехнулся.

— Вы, Антон, — спокойно сказал Дима.

— Слыхал? — Лемехов взглянул на Панкратова, но тот остался серьезен. — Нет, браток. Мне пока еще за решетку не хочется.

— А Кате, по-вашему, хочется? — жестко спросил Дима. — Звоните.

Он принялся открывать дверь. Дверь была заперта на засов. Странно, изнутри не доносилось ни звука. А ведь обычно Настена включала телевизор, да так, что на площадке можно было без труда разобрать, какой фильм она смотрит. Дима приложил палец к губам, жестом показал Панкратову и Лемехову отойти в сторону.

— Что-то не так? — Панкратов напрягся, легким движением достал табельный «ПМ», взвел курок. — Дима, ты позвони, а если что, сразу падай. Мы с Тохой его положим.

— Смотрю я на вас обоих и удивляюсь, — пробормотал Лемехов. — Все бы в войнушку поиграть.

Он решительно нажал кнопку звонка. Из-за двери донеслась раскатистая трель.

— Я же все время здесь сидел, не уходил никуда, — повернулся Лемехов к Диме.

Провернулся засов. Настена приоткрыла дверь. Увидев Лемехова, она побледнела. Губы поджались, глаза сузились, как у кошки. Ну, вылитая Катя, когда злится. Сразу вслед за этим взгляд ее скользнул вправо, она увидела Диму. Подбородок ее затрясся, в глазах выступили слезы. Настена шмыгнула носом.

— Дима, ну где же ты был? — спросила она. — Мама тебя ждала, а теперь ее арестовали. Мне дежурный звонил.

Несмотря на свои тринадцать, она сразу стала казаться маленькой и растерянной.

— Ничего, Настюш, — Дима присел на корточки, обнял Настю, прижал к себе. — Все будет в порядке. Я тебе обещаю. Мама вернется. Завтра или послезавтра. А потом мы уедем к морю.

— Честное слово?

Настена еще раз шмыгнула носом, отстранилась, посмотрела на Диму.

— Честное пионерское, — улыбнулся он.

— Я тебе верю, — Настена кивнула.

— Сейчас мы поедем домой к моему отцу, — сказал Дима. — Ты собери самое необходимое, ладно? Документы, фотографии, я не знаю… Твое и мамино.

— А вещи?

— У-у, — протянул Дима. — На море знаешь какие вещи красивые продают? Купим новые. А старые больно уж тяжело тащить. Договорились?

— Прямо сейчас собирать?

— Прямо сейчас.

— Хорошо. — Настена взглянула на Лемехова, и лицо ее сразу стало неподвижным и злым. — Только этого не пускай, ладно?

Дима поднялся, покосился на Лемехова. Тот выглядел растерянным.

Настена зашлепала задниками тапок по коридору, скрылась в комнате.

— Антон, верните трубку, пожалуйста, вам она теперь без надобности, — Дима протянул руку.

— Да погоди, — отмахнулся Лемехов и набрал номер: — Дежурный? Сержант, ты? А чего не представляешься? Да? Значит, я не услышал. Это Лемехов. Ле-ме-хов. Ты у меня про труп еще утром спрашивал. Вот-вот. Слушай, что там со Светлой у нас? Сидит? В какой? А почище не нашлось, что ли? Ладно. И что с ней… Ага, понял, сержант, понял. Вечером? А вечером — это во сколько? Не сказал? Ну, ясно. Слушай, как «воронок» появится, ты мне звякни, если я к этому времени не появлюсь. Договорились? Ну, молоток, сержант, бди. — Он закрыл трубку, протянул ее Диме: — Держи. Гриня грозится отправить Катю в СИЗО. Сегодня вечером. Что делать-то будем?

— Сухари сушить, — помрачнел Панкратов. — Если Катерину в СИЗО увезут — труба. Гриня удавится, а посадит. Не получится с пистолетом, еще что-нибудь придумает.

— Ладно, — Лемехов что-то прикинул в уме. — Дима, ты вези Настюху к отцу, а мы с Гришей съездим к одному моему человечку, возьмем адресок Седого.

— А ты уверен, что этот человек знает адрес? — усомнился Дима.

— Он все про всех знает, — криво усмехнулся Лемехов. — Не знаю, что ты собираешься с его помощью доказать, но адрес достану. Встретимся у кинотеатра «Победа», в центре. Через час. Если нас там не будет, значит, «воронок» уже ушел.

Дима усмехнулся невесело.

— Сесть уже не боишься?

— А, больше пяти все равно не дадут. А пять я на одной ноге отстою.

В глазах Лемехова блеснул азартный огонь.

— Я там буду, — кивнул Дима.

— Договорились. Гриша, поехали.

— Постойте, заскочите по дороге в магазин и купите диктофон. Лучше цифровой. И карточки. Раций у нас нет, придется пользоваться мобильными.

Оперативники переглянулись. Лемехов кашлянул.

— Видите ли, Дима… — протянул он сакраментальное.

— Понятно, — Дима полез в карман, достал пару купюр по сто долларов каждая. — Рублей у меня маловато.

— Да ладно, обменяем. Не проблема.

Лемехов сунул купюры в карман и торопливо побежал вниз по лестнице. Панкратов покатился следом, а Дима закрыл за ними дверь.

Еще на подъезде Дима заметил вереницу иномарок у забора Крохиного дома. Очевидно, Боксер решил устроить сход здесь. Дима его понимал. Это место было сейчас самой безопасной и разумной берлогой в городе. Хотя бы потому, что поселок охранялся сторонними людьми и к дому было сложно подобраться незамеченным.