Очищение смертью - Нора Робертс

– Это парень – просто принц. Перешли сведения по назначению.

– Уже. Если уж завел детишек, будь добр заботиться о них. Работаю над третьим.

Ева и без слов поняла, что Макнаб работает: он подпрыгивал на экране ее сотового телефона. Она не знала ни одного компьютерного аса, который не подпрыгивал бы за работой.

За исключением Рорка, сообразила она.

– Все время его теряю, – признался Макнаб. – Он много шнырял туда-сюда, менял имена, возвращался к прежнему имени, опять менял. Вот что я вижу: если он действует под вымышленным именем и дела у него идут плохо, он снимается с места, принимает свое настоящее имя, живет паинькой, потом выбирает новую кликуху.

– И которое из них настоящее?

– Лино Сальвадоре Мартинес.

Ева быстро вывела это имя на своем компьютере.

– Возраст подходящий, родился в нужном месте. Продолжай копать.

Ева отключила связь и пробежала глазами данные. Родители присутствуют в полном составе, отметила она, но местонахождение отца неизвестно с тех пор, как Мартинесу исполнилось пять лет. Мать, Тереза Мартинес, подала заявление и получила профессиональный статус, официальные выплаты после рождения ребенка. Предыдущее место работы… ну-ка, ну-ка… Ева откинулась на спинку кресла.

– Гектор Ортиц – «Абуэло». Любопытно. Да, очень даже любопытно. Вернулась на работу, когда сыну исполнилось пятнадцать… Опять официанткой у Ортица. Проработала там шесть лет, потом снова вышла замуж и переехала в Бруклин. Ладно, Тереза. – Ева пометила нынешний адрес. – Пожалуй, нам с тобой не миновать встречи.

Она вынула свой коммуникатор и разыскала Пибоди.

– Доложи обстановку, – бросила Ева, когда лицо Пибоди появилось на экране.

– Как раз вхожу в Управление. У нас были потрясающие…

– Встретимся в гараже. Мы едем в Бруклин.

– Ладно, а что…

Ева просто прервала связь, убрала коммуникатор и вышла из кабинета. И чуть не налетела на Бакстера.

– Ни за что не поверю, что ты уже покончил с прокачкой.

– Мне с этой прокачкой ни за что не покончить меньше, чем за двадцать человеко-часов. У тебя гости. Некто Люк Гудвин, некто Сэм Райт и некто Билли Крокер.

– Раньше, чем я думала. – Ева вернулась в кабинет и сделала знак Бакстеру войти следом. – Мне надо заказать комнату для допросов. Погоди.

Она приказала компьютеру найти свободное помещение и зарезервировала комнату «С».

– Ладно, скажи им, что я буду через несколько минут, и проводи их в комнату для допросов. Будь вежлив, предложи прохладительного.

– Мне придется оторваться от текущего задания.

– Да ты половину задания все равно уже перебросил своему помощнику. Пусть Трухарт поработает, пока ты обустраиваешь этих парней. Если я получу от Крокера признание, успею его арестовать и посадить за ближайшие девяносто минут… – Ева бросила взгляд на часы, – с этого момента, возьму у тебя половину того, что останется.

– Договорились.

Когда он вышел, Ева опять позвонила Пибоди.

– Планы изменились. Поднимайся, встретимся в комнате для допросов «С». У нас в гостях Билли Крокер и компания.

– Вот это да! Будь я завистливой, разозлилась бы, что ты так часто оказываешься права.

– А вот я не так хороша, поэтому на допросе ты будешь хорошим копом.

Не дав Пибоди сказать хоть слово, Ева оборвала связь и тут же позвонила майору Уитни и Мире, чтобы доложить, что главный подозреваемый по делу об убийстве Дженкинса пришел с повинной.

– Ладно, Билли, – пробормотала она вслух, – посмотрим, что ты хочешь мне сказать.

Она не стала спешить, давая Бакстеру возможность устроить их с удобствами, а Пибоди – подняться из гаража. Давно продуманная и выстроенная у нее в уме стратегия претерпела некоторые изменения после разговора с Мирой. Поэтому Еву ничуть не удивило, что Билли привел с собой Люка.

«Духовник», – подумала она.

Первым делом Ева зашла в зону наблюдения, изучила обстановку. Билли сидел за столом, зажатый между зятьями убитого. У адвоката был мрачный вид, он старался не смотреть на Билли. Люк был полон печали, так определила Ева. Он напоминал ей Лопеса, только в светском варианте.

Ну а сам Билли? Нервный, напуганный и на грани срыва.

Она вышла в коридор в тот самый миг, когда к двери приближалась Пибоди.

– Он привел адвоката и духовника, – сказала ей Ева.

– Духовника?

– Типа того. Это Люк Гудвин. Билли уже сказал все, что собирается сказать нам, а может, и больше. Да, больше, потому что адвокат зол и пребывает в шоке, но он все-таки адвокат. Он будет советовать клиенту, как себя вести. Ты ему сочувствуешь, ты понимаешь, почему ему пришлось сделать то, что он сделал, ты хочешь помочь.

Лицо Пибоди помрачнело.

– Когда уж наступит моя очередь сыграть плохого копа? Наступит ли она вообще когда-нибудь?

– Конечно, наступит, – усмехнулась Ева. – Как только будешь готова пинком отшвырнуть щенка с дороги, чтобы взять подозреваемого.

– Ну почему это обязательно должен быть щенок?

– Зафиксируй на лице это выражение «давай спасем щенка». Это бесподобно, как раз то, что нужно. – Ева открыла дверь и кивнула Бакстеру. – Спасибо, детектив. Мистер Гудвин. Мистер Райт. Мистер Крокер.

– Мой клиент хочет сделать заявление, – начал Сэмюель.

– Отлично. Не теряйте эту мысль. Включить запись. Лейтенант Ева Даллас, – принялась она диктовать, перечислила всех присутствующих и одновременно придвинула к себе стул. – Мистер Крокер, вам уже зачитали ваши права?

Билли откашлялся.

– Да.

– Вы хотите, чтобы мистер Гудвин присутствовал, когда вы сделаете это заявление?

– Да.

– Я здесь, чтобы свидетельствовать, – сказал Люк, – и служить духовным наставником Билли. Лейтенант Даллас, всем нам очень тяжело. Надеюсь, вы примете к сведению, что Билли пришел добровольно, что он намерен сделать искреннее заявление, идущее от самого сердца.

– Я думаю, из тех, кто связан с этим делом, тяжелее всех пришлось мистеру Дженкинсу, поскольку он мертв. Что касается «искреннего заявления, идущего от самого сердца»? – Ева дернула плечом. – Меня это не волнует. Меня интересуют только факты. Это вы поднесли Джимми-Джею коктейль с цианидом, не так ли, Билли?

– Не отвечай, Билли. Лейтенант Даллас, – со сдержанным гневом заговорил Сэмюель, – мой клиент готов сделать заявление в обмен на снисхождение.

– А я не склонна к снисхождению.

Что-то вспыхнуло в глазах Сэмюеля. Ева поняла, что он тоже не склонен к снисхождению. Но ему надо было делать свою работу.

– В прессе широко освещаются два последних убийства, особенно смерть моего тестя. Чем дольше затянется следствие, чем больше внимания – весьма нежелательного внимания, позвольте вам заметить! – будет привлечено к вашему Департаменту и лично к вам.