Миссис Марч - Вирджиния Фейто

– Я буду тебе регулярно звонить и сообщать, как она себя чувствует.

– Похоже, что ты, как и всегда, держишь ситуацию под контролем, – заметил он.

Эти слова привели ее в ярость – эта полная незаинтересованность в ее внезапном путешествии. Джордж подошел к ней, и она напряглась, когда он легко чмокнул ее в щеку. «Как Иуда», – подумала она. Когда он немного отодвинулся, она заметила у него на лице намек на улыбку.

– Я собираюсь принять душ, – объявил он.

Как только из ванной послышался звук льющейся воды, миссис Марч бросилась в кабинет Джорджа. Он держал ключи от охотничьего домика Эдгара в небольшой керамической вазочке, стоявшей на письменном столе, и она нашла их там среди оберток от жвачки и мелочи. Она очень осторожно, робко взяла их, ожидая быть застигнутой за этим делом в любой момент, но никто ей не помешал, когда она опускала их в карман. Потом она выскользнула из кабинета так же тихо, как и вошла.

Миссис Марч поцеловала Джорджа и попрощалась с Мартой (Джонатан был в школе). Она вошла в лифт и оглянулась на шестьсот шестую квартиру. Дверь уже закрыли.

Она с облегчением вздохнула в лифте. И стала тихо напевать, поглядывая на чемодан. Она написала свой адрес на кожаной бирке, прикрепленной к нему, чернила на имени смазались.

Двери лифта открылись, как и обычно, кабину при этом слегка встряхнуло. Миссис Марч вышла в холл, двигая чемодан за собой. Она подошла к стеклянным дверям, ожидая появления Джорджа у себя за спиной в любой момент. Она не осмеливалась поворачивать голову, все ближе и ближе подходя к выходу.

Швейцар остановил для нее такси, и миссис Марч тупо ждала, пока он убирал ее чемодан в багажник, суетясь больше, чем требовалось. Она поблагодарила его, устроилась на заднем сиденье, и дверца захлопнулась. Она посмотрела вверх – на многоквартирный дом, на квадратные окна и квадратные кондиционеры.

Такси тронулось с места и завернуло за угол, здание исчезло из вида, а миссис Марч неожиданно охватило чувство вины. Она не навещала мать с тех пор, когда Джонатан был совсем маленьким. Глубоко внутри она была уверена, что умереть следовало ее матери – не отцу, и она печально думала об этом. Она вспоминала отца: загорелого, с большим круглым животом, который она сама видела только в Кадисе в то лето. Отца, который всегда бронировал им столик и точно знал, кому звонить, когда их чемоданы потеряли в Греции. Однажды она приготовила совершенно жуткое блюдо из винограда, измельченного печенья с шоколадной крошкой и арахиса, посыпала его солью, сахаром и перцем, а потом с гордостью подала родителям, подбадриваемая улыбавшейся Альмой. Мать отказалась его пробовать, еще раз таким образом напомнив дочерям, что она не является их подругой и никогда ею не будет. Отец вначале вежливо отказался, но после мягких убеждений Альмы все-таки решил попробовать. Он склонился над тарелкой, а потом отправил полную ложку смеси из несочетаемых ингредиентов себе в рот. Он молча ее прожевал, несомненно жалея, что согласился. Несмотря на то, что миссис Марч тогда чувствовала обжигающую застенчивость, она также была ему благодарна и, возможно, вообще впервые была благодарна отцу и оценила его.

Теперь, сидя на вонючем потрескавшемся кожаном сиденье в такси, она оправдывала игнорирование матери, убеждая себя, что, если бы в старости в одиночестве остался ее отец, она регулярно навещала бы его в Бетесде. На самом деле у нее внезапно появилась убежденность, что она даже не позволила бы так далеко его увезти. Она постаралась бы удержать его поближе к себе – настолько близко, насколько возможно. Дорогого старого мистера Кирби. Она задумалась, как он теперь выглядит в гробу. Обычно она представляла его в виде плавающей газеты с ногами. Вероятно, к этому времени он уже сгнил и от него остались одни кости.

Поездка в аэропорт прошла обыденно – никто ее не преследовал, никто ее не останавливал. Водитель не свернул внезапно с шоссе, чтобы убить ее в каком-то пустынном месте по указанию Джорджа.

Рейс не задержали, также не возникло никаких проблем при проверке службой безопасности. Миссис Марч надела комично большие солнцезащитные очки и платок на голову, а также постаралась обойти книжный магазин в аэропорту, где ее на вращавшейся витрине дразнила книга Джорджа.

Когда она стояла в очереди у выхода на посадку, было слышно, как один мужчина громко разговаривает в расположенной рядом телефонной будке. Он был одет в тренчкот, в руке держал «дипломат», а трубку прижимал головой к плечу.

– Алло, «Дельмоникос»? [40] Это Джон Бурнетт. Да, все правильно. Я хочу забронировать столик на ужин на следующую субботу. Да. На двоих. Семь часов? Прекрасно.

Миссис Марч предъявила посадочный талон сотруднику аэропорта, стоявшему у выхода на посадку, и пошла вверх по трапу. Мужчина продолжал говорить, планируя ужин. Как интересно! Она знает, где этот незнакомец будет в семь вечера в следующую субботу. У нее возникла мысль, не появиться ли ей в «Дельмоникос», может, даже поприветствовать его как знакомого, а потом насладиться его удивлением. Он притворится, что знает ее? Или Джон – честный человек? Заходя в салон самолета, она задумалась о том, с кем Джон собирается ужинать. Это будет романтический ужин с женой? Или, может, он побалует свою возлюбленную бутылкой шампанского и устрицами. Но если он идет в ресторан с любовницей, стал бы он так открыто строить планы, разговаривая по телефону-автомату в общественном месте?

Миссис Марч устроилась у окна, ногам было неудобно, ремень безопасности врезался ей в тело. Взлет прошел не очень хорошо, а после того как погасло табло с требованием пристегнуть ремни, миссис Марч попросила стюардессу принести красного вина. Она не стала переливать его в пластиковый стаканчик и пила прямо из маленькой бутылочки, и при этом думала о том, сколько времени потребуется Джорджу, чтобы ее найти, если произойдет авиакатастрофа. После разговора с ее сестрой он вполне может предположить, что у нее появился любовник, а по прошествии нескольких дней вполне может решить, что она сбежала с мужчиной. Ей понравилась мысль о его страхе – он испугается, что потерял ее, будет мучиться угрызениями совести из-за того, что воспринимал ее как должное, из-за того, что написал эту ужасную книгу.

После часовой остановки в Бостоне она полетела в Огасту. Все путешествие заняло чуть больше трех часов. Поскольку полет до Бетесды занял бы в два раза меньше времени, она позвонила Джорджу из телефонной будки в аэропорту, чтобы сказать: она у сестры, но рейс задержали. Похоже, эта информация совершенно не заинтересовала Джорджа, он