Звездная сеть - Проскурин Вадим

Он огляделся по сторонам и присвистнул.

– Да это же твоя комната! – воскликнул он.

– А ты откуда знаешь? – удивился я и сразу понял, откуда он это знает.

Гиви подтвердил мое предположение.

– Мы проводили обыск в твоей квартире, – сказал он.

– Что-нибудь нашли?

– Только два листа бумаги со странными электрическими схемами. Одну потом опознали как схему терминала Сети, а вторая, я полагаю, относится к тому голубому пистолетику, что был у тебя в кармане, когда тебя привезли в больницу. Что он делает, кстати?

– Молекулярный деструктор. Видел в коридоре проплешину на потолке?

– Мы так и подумали, – кивнул Гиви. – Ты еще стрелял по комнатным цветам, правильно?

– Да.

– А что это за место такое? Ты вроде говорил, убежище?

– Оно самое. По-моему, это не планета, это какая-то служебная зона в Сети. У тебя никаких глюков не было, когда сюда попал?

– Вроде нет, – пожал плечами Гиви. – А что?

– Значит, глюки бывают, только когда оно в первый раз открывается. Неважно. Слушай, Гиви, ты, кажется, хотел что-то узнать.

– Хотел, – подтвердил Гиви.

– Тогда садись и слушай.

Гиви сел на стул, я уселся на кровать, подложив под спину подушку, и начал рассказывать. Разговор у нас намечался долгий.

13

Гиви слушал внимательно и терпеливо, почти не задавая уточняющих вопросов. Когда я закончил говорить, он произнес только одно слово:

– Круто, – и надолго замолчал.

Минуты три он напряженно размышлял, а потом сказал:

– Некоторое время тебе придется побыть здесь. Эти гады взялись за тебя серьезно, и теперь, видимо, только это место по-настоящему безопасно. Пока они еще не понимают, что дал тебе Вудсток, но скоро поймут и тогда пойдут другим путем.

– Каким?

– Если бы я знал… Что-то не верится мне, что защиту, которую поставил Вудсток, нельзя пробить. Боюсь, следующее покушение на тебя будет последним. Эти козлы перестали с тобой разговаривать, теперь они атакуют без предупреждения и бьют сразу насмерть. Хорошо еще, что они охотятся только за тобой.

– А Женька?

– Женьку взорвал Рогаленко, его арестовали, он дает показания.

– Рогаленко посадят?

– Думаю, да. Его передали в экономическое управление, за ним такой хвост старых дел потянулся… Раньше никак не могли за руку схватить, а тут такой подарок… Короче, Андрей, спасибо за ценные сведения, ты нам очень помог.

– Что со мной теперь будет? – спросил я. Гиви виновато развел руками.

– Мне тоже интересно, – сказал он. – На Землю тебе пока возвращаться нельзя. Здесь ты еще долго можешь сидеть?

– Пока со скуки не сдохну.

Гиви почесал голову и произнес с подчеркнуто оптимистичной интонацией:

– Мы тебя вытащим отсюда. Пока не знаю, куда и как, но Что-нибудь придумаем, – он криво усмехнулся и добавил: – Я бы не отказался наведаться вместе с тобой на Сэон, поговорить по душам с моим тезкой.

– Ты что! – воскликнул я. – Там планетарный узел…

– Ну и что? В Убежище ты неуязвим, это сама Сеть говорит, а ей верить можно. Если войти на Сэон из Убежища, то в любой момент можно отступить обратно, есть, правда, глушилки, но на них реагирует твоя защита. Нет, у нас очень хорошие шансы устроить на Сэоне большой переполох.

– А зачем?

– Зачем? – Гиви хихикнул. – Не зачем, а почему. Потому что таких козлов, как мой тезка, надо учить. Если начальство даст добро, я с удовольствием поучаствую в рейде на Сэон. Ладно, как только что-то прояснится, я тебе сообщу. А ты лучше отсюда не выходи, а то мало ли что… Короче, пойду я.

Обнадежив меня таким вот образом, Гиви растворился в воздухе.

14

Умом я понимал, что Гиви прав. Мою проблему будут решать высокие чины, а пока они Что-нибудь не придумают, мне надлежит сидеть тихо и не высовываться. Но что мне делать, пока будет приниматься решение? Гиви прав и в том, что возвращаться в родное тело слишком опасно – после последнего покушения стало очевидно, что на меня открыта настоящая охота. Наверняка у комитета защиты порядка есть детектор, фиксирующий посещения Земли существами из других миров. Стоит мне появиться на Земле, неважно в каком теле, меня обнаружат и примут меры. Нет, на Землю возвращаться нельзя.

А что тогда делать? Сидеть в Убежище и ждать, что будет дальше? А чем себя занимать все это время?

Для начала я позвонил Эзерлей. Теперь, когда я умею правильно обращаться к Сети, дозвониться до нее не составило труда. Я сформировал в своем сознании образ планеты Ол и сообщил Сети, что меня интересует существо, которое вошло в Сеть с этой планеты и имеет звуковое имя Эзерлей. В ответ Сеть сообщила, что абонент доступен для голосовой связи, в трубке зазвучали длинные гудки, а потом из нее донесся приятный баритон, который спросил на незнакомом языке (в голове у меня снова включились телепатические субтитры, поясняющие смысл сказанного):

– Кто это?

– Это Андрей, – сказал я. – Я хотел поговорить с Эзерлей с планеты Ол, но похоже, я ошибся…

– Нет—нет, ты не ошибся! – перебил меня собеседник. – Я действительно Эзерлей, просто я сейчас в другом теле и у меня другой голос. Это так странно…

– Как дела, Эзерлей? – спросил я. – Ты нашла то, что хотела?

– Что-то нашла, – сказала Эзерлей. – Не знаю, то ли, что хотела, или нет, но что-то я нашла.

– А что ты искала?

– Помнишь, тогда, на Оле, ты говорила, что женское счастье – не мечта, а реальность, что во вселенной есть места, где оно достижимо. Я попросила Сеть перенести меня в одно из таких мест.

– И как?

– Пока неплохо. У меня большой дом, в нем целых две комнаты, есть своя повозка, меня кормят три раза в день, а если я захочу куда—нибудь поехать, мне нужно только пожелать. Блубейк – очень хороший мир.

– Я действительно рад, что у тебя все хорошо, – сказал я. – Я думал, что найти свое счастье в Сети очень трудно, но выходит, я был неправ. Или тебе просто повезло…

– Не знаю, – сказала Эзерлей. – Честно говоря, я не вполне уверена, что нашла свое счастье. В этом мире тоже хватает проблем.

– Каких?

– Здесь очень странные жители. Представляешь, они совсем не занимаются любовью!

– Совсем—совсем?

– Только для продолжения рода. У них это инстинкт, как у диких зверей, а никакого удовольствия они не получают. Они вообще не понимают, что такое настоящая любовь.

– Хорошо тебе, – хмыкнул я, – ты понимаешь, что такое любовь. А я вот не понимаю.

– Но это же очевидно! – воскликнула Эзерлей. – Любовь – это когда ты ставишь благо любимого существа выше своего собственного.

– И тогда любимое существо помыкает тобой, как хочет, – подхватил я.