Трофей объявленной охоты - Алекс Орлов

– Там каверна была в заготовке. Литейный брак. На контроле случилось короткое замыкание, какое-то насекомое заползло в трансформаторный блок. Пока включилась аварийная линия, транспортер продолжал двигаться по инерции и когда контроль вновь заработал, под излучателем стоял уже следующий вал, а ваш уже вышел за пределы контроля.

Капитан с Найджелом озадачено переглядывались и вопрос военных приготовлений, похоже, был забыт.

– Ты сейчас чего рассказывал, парень? – спросил капитан.

– Как получилось, что ваш вал оказался бракованным.

– Что скажешь? – обратился Сэм к Найджелу.

– С битым валом в рейс идти нельзя.

– Это понятно. Проверить сможем? У нас же все на гарантии, везде пломбы.

– Запустим на холостом ходу, а чтобы выхлопные дюзы не погорели, добавим мощности насосам забортной воды. Сто двадцать форсажных, конечно, выжимать опасно, а тысяч сто, пару секунд, подержать можно.

51

До конца маршрута сержант Морон не доехал – закончилась оплаченная им такса и пришлось выйти.

Контролеров не было, однако салонные двери напротив него распахнулись и пришлось выходить, пока электронный голос автопилота не начал предупреждать об окончании его таксоплаты, обращаясь по имени и фамилии при посторонних людях.

«Ну и ладно, все равно нужно пройтись. Я очень мало двигаюсь», – начал оправдываться перед собой Морон.

Он, конечно, мог заплатить и за полный маршрут, однако нарочно отрегулировал ограничение на своем платежном ресурсе. Выгода копеечная, но Морон ничего не мог с собой поделать. Он любил экономить на пустяках, но позволял себе широко тратиться во время кратких загулов.

Там он цен и денег не считал, а вот на общественном транспорте оптимизировал максимально.

– Так, эту улицу я помню… Вон тот проезд мне знаком, а вот тут…

Резкий сигнал развозного грузовичка заставил его прыгнуть обратно на тротуар.

– Поори мне тут еще! Поори! – высказался в его адрес Морон и погрозил кулаком. Несколько прохожих посмотрели на него с некоторой опаской.

– Не одобряют… – пробурчал он, начав переход улицы на разрешающий цвет дорожных шпал. – Посмотрел бы я, как бы вы косились, будь я в мундире!

На другой стороне улицы носки ботинок Морона зацепил щеткой дрон-уборщик и в его адрес тот также отпустил пару ругательств.

Настроение было испорчено и полквартала он прошагал зло поглядывая по сторонам, на всякий случай, соблюдая все правила. Например – не курил в переходах, хотя он и не курил вовсе.

И держался правой стороны на автоматической лесенке, тащившей пешеходов по туннелю под торговым комплексом.

Здесь, как ему показалось, на него загляделась какая-то девушка. Но не успел он ответить ей взаимным взглядом, как лестница закончилась и он чуть не упал, соскочив с нее с опозданием.

– Ты здесь для другого, Морон. Ты здесь для другого, – напомнил он себе и увидел дом, в котором проживала его сестра.

Ничего особенного. Тридцать семь этажей, режимный вход и будка энергообеспечения со следами давнего пожара.

Должно быть кабель оказался бракованным или жильцы вовсю гоняли пиратское оборудование, которое обманывало расходные счетчики и сжигало три электрона на два позитрона, вместо положенной пропорции три к одному.

Перейдя улицу по подземному тоннелю, стены которого вибрировали от снующих поверху автомобилей, Морон оказался возле подъезда и толкнув дверь, зашел в небольшой тамбур безопасности.

Остановившись, он стал ждать, пока его «обнюхают» датчики – химические и лучевые. Наконец, когда его образ был найден в архиве безопасности, поскольку он здесь уже бывал, щелкнул замок следующей двери и Морон прошел до самого лифта.

«Мэнди-шлюха!» – прочитал он на стене кабины лифта. Прежде этой надписи здесь не было.

Морон вздохнул и прикрыл глаза. От этой городской действительности он уставал сильнее, чем на дежурстве. На орбитальном терминале все было как-то спокойнее, хотя, вроде и поток пассажиров, и скандальные среди них попадались. Но все происходило как-то камерно, уютно и по-домашнему.

К тому же «в поле», то есть в сам зал ожидания, выходить приходилось не часто.

Морон ценил свою службу за возможность сидеть в околотке и не высовываться.

Выйдя из лифта, он с удивлением обнаружил, что дверь в квартиру сестры чуть приоткрыта.

– Эй, есть кто дома? – спросил он, осторожно протискиваясь в тесную прихожую.

– Есть, Ренд, я дома! – отозвался зять и в то же мгновение, дверь позади гостя автоматически захлопнулась.

– О, да ты меня вычислил? – догадался Морон снимая куртку.

– Не я – охранная система.

Морон прошел в комнату, где за терминалом сидел Шнерк – не стриженный и лохматый.

На нем была линялая футболка, оставшаяся со студенческих времен, прожженные шорты и спортивные туфли на босу ногу.

По мнению Морона, так и должен был выглядеть парень занимавшийся производством программ по взлому.

– Если к нам идут гости, у меня на экране появляется соответствующее сообщение и я даю сигнал открыть дверь.

– А самому в лом открывать?

– А зачем, если можно дистанционно?

– И часто гости ходят?

– Совсем не ходят.

– А где Линда?

– На работе. Она до шестнадцати впахивает.

– А ты до скольки впахиваешь?

– С утра и до забора. Ты чего приперся?

– Просто так, сестру повидать.

– Мог бы позвонить сначала – она же работает и ты в курсе.

Морон вздохнул и сел напротив зятя.

– Мне твоя помощь нужна, братан.

– В смысле? – не понял тот, не отвлекаясь от работы, которая по мнению Морона, была какой-то игрой с картинками.

– В прямом смысле, по твоему профилю. У меня есть данные с биочипа, но они закодированы.

– Так раскодируй.

– Я пробовал, не получилось. Там пятивекторный блок, а у нас в околотке… То есть, у меня компьютер слабоват. Пять векторов никак взять не может. Вот я к тебе и пришел.

Шнерк оставил свою работу и взглянув на Морона, спросил:

– А ты знаешь, сколько стоит такая работа?

– Очень дорого? – уточнил сержант.

– Очень-очень.

– И ты мне – брату своей жены, собираешься выставить счет? – уточнил Морон и склонив голову на бок, прищурился.

Так, обычно, он воздействовал на всяких там, мелких жуликов, которых задерживали на пассажирском терминале.

– А почему мне не выставить тебе счет, Ренд? Денежки у тебя водятся, сам рассказывал, как в дорогих кабаках зажигаешь. Или забыл?

Морон вздохнул и сел ровнее, разом выходя из образа проницательного дознавателя.

Да, трепался. Рассказывал зятю всякое под стопочку. Обычно он себя контролировал, но как-то Шнерк предложил «усугубить» и бросил в чашу для пунша какое-то хитрое устройство с мигающей лампочкой.

Морон тогда еще спросил – что за фигня такая, а Шнерк лишь пьяно усмехнулся и когда лампочка перестала мигать, выудил приборчик пальцами