Бизнес в стиле romantic. Отдавай все, не считаясь ни с чем, чтобы создать нечто более великое, чем ты сам - Тим Леберехт

Ностальгия также может объяснить расцвет кураторства. Один особо успешный пример – проект Марии Поповой Brain Pickings («Выбор мозга»), «работающий на человеческом ресурсе двигатель интересного»{237}. Попова любит субъективность. Она рассылает своим подписчикам подборки статей, которые понравились ей самой, – больше их ничто не объединяет. Нам не хватает людей, которые давали бы нам возможность выйти за пределы автоматических рекомендаций и поисковых фильтров.

Субъективность можно использовать и в исследованиях рынка. Например, в сфере дизайна люди воспринимаются как сложные существа, которых можно понять только через разговоры и тесное, вовлеченное наблюдение. Дизайнер Улисса Долу даже создала «музеи» людей, которых она изучала. Каждому из них она посвятила маленький алтарь, на котором стоял портрет человека и все, что она смогла в ходе своей работы собрать: дневники, рисунки, картинки, распечатанные электронные письма и СМС, записи разговоров, жетоны на метро, билеты на самолеты и выставки, журнальные статьи, сувениры и все остальное, что имело какое-то отношение к сущности этих людей.

Похожий музей описывается в романе турецкого писателя Орхана Памука «Музей невинности». Романтические отношения главного героя через девять лет приходят к трагическому концу; тогда он начинает собирать абсолютно все, что как-то касалось его любви, с начала и до самого конца{238}. Позже он выставляет коллекцию в доме своей возлюбленной, называя ее «Музеем невинности» (кстати, после выхода книги в Стамбуле открыли настоящий Музей невинности). Как пишет Памук, в музеях время превращается в пространство, они хранят ностальгию, защищают наши главные мечты, желания и надежды. Они подтверждают и проповедуют нашу отчаянную, радикальную идею: жизнь может быть другой.

Музей всех музеев – это золотая пластинка космического аппарата «Вояджер», на которой представлены все главные звуки и изображения человечества{239}. Они были отобраны с целью объяснить инопланетянам, что это такое – быть человеком. В числе прочего там записаны музыкальные произведения Бетховена, Гуань Пин Ху, Моцарта, Стравинского, Блайнд Вилли Джонсона, Чака Берри и Кесарбая Керкара. Даже если эти записи никогда не достигнут инопланетян, они всегда будут напоминать людям о наших самых необъяснимых чувствах, навечно привяжут нас к дому и к родной земле.

Бизнес-романтики дорожат своей старой раной – желанием вернуться домой: это важный источник романтики. Мы строим бизнес и создаем товары и услуги, которые не заглушают боль, а помогают нам построить на ее основе свой характер. Такие сайты, как FutureMe.org и Think Clearly, помогают нам справиться со своими страхами о будущем. Культура новых ремесленников и хакеров подтверждает, что нам все еще нужен самый главный опыт: мы хотим работать руками, чувствовать окружающий мир.

Спросите себя: как ваш бизнес может выполнить какую-нибудь важную потребность, которая в современном мире остается не исполненной? Можете ли вы воплотить в современном цифровом мире какую-нибудь идею из прошлого? Где находится ваш музей? И что лежит в основании вашей романтической истории? Где ваш «Париж»? Где ваш дом?

Глава 12

Прими одиночество и жди

Она сказала мне, что у нее с людьми было много общих дел, но не было ничего общего.

20 сентября 2013 года зрители вечерней телепередачи Конана О’Брайена стали свидетелями момента неожиданной искренности. Комик Луис Си Кей во время своего выступления отошел от сценария и выдал экзистенциальный монолог об одиночестве и отчуждении.

«Вы должны научиться просто быть собой и ничего не делать. Телефоны отняли у нас это – способность сидеть и ничего не делать. А это и есть наша человеческая сущность. Ведь по большому счету в жизни ничего больше и нет. Только эта вечная пустота. Глубоко внутри мы понимаем, что вся жизнь бессмысленна и что все мы одиноки{240}.

Этот монолог Луиса Си Кея был не только очень смешным, но и очень глубоким. Комик говорил о том, как состояние «всегда на связи», социальные сети и интернет изолируют нас и даже приводят к депрессии. Недавние работы по социальной генетике выдвигают гипотезу, что из-за этой цифровой перегрузки страдают даже наши эволюционные способности. Культуролог Дуглас Рашкофф называет современную ситуацию «шоком настоящего»{241}, перефразируя название книги Элвина Тоффлера «Шок будущего» («Future Shock»), вышедшей в 1970 году{242}. Он пишет, что «все, кроме текущего момента, объявляется неважным, а текущий момент убивается»{243}. Из-за этой обратной связи нам становится все сложнее выйти из порочного круга постов и твитов и вернуться к своим глубинным чувствам, радостям и печалям.

Исследователь и консультант Линда Стоун описывает наше состояние как «постоянное частичное внимание»: это «постоянное, не выключающееся нигде и никогда чувство непрекращающегося кризиса»{244}. Но она предлагает выход из этого состояния. Нужно перестать оплакивать наш симбиоз с цифровыми устройствами и пытаться героически от них отказаться.

«Мы в постоянном стрессе, потому что все время отвлекаемся, никак не можем собраться и отсоединиться. Но что, если вместо этого мы научимся расслабляться и наслаждаться жизнью и в любой момент времени будем вместе друг с другом?»

Линда не считает принципиальным выбор средства контактов – по скайпу, посредством СМС или лицом к лицу за столиком в кафе. Она говорит о том, что мы должны действительно вкладываться в это общение.

Ее идея напоминает об эксперименте, который проводят Прийя Паркер и ее муж Ананд. Он называется «День „Я здесь”». Раз в месяц, по воскресеньям, восемь друзей куда-нибудь выбираются вместе. Каждый раз один из них служит «куратором» и выбирает маршрут. Их цель – посетить разные части Нью-Йорка, при этом наслаждаясь общением и хорошей компанией. Однажды, например, друзья отправились в Гарлем, где целый день гуляли по историческим бульварам и забытым переулкам. В другой раз они отправились в Ред-Хук, чтобы исследовать набережные Бруклина.

Главная идея состоит в том, что лучше провести восемь часов с восемью друзьями один раз в месяц, чем по одному часу с каждым из них один на один. Участники Дня обязаны присутствовать на встрече полностью, не отвлекаясь ни на секунду. Поэтому им запрещено брать с собой мобильные телефоны, компьютеры и планшеты. Можно вспомнить термин антрополога Клиффорда Гирца «насыщенное описание»: лучше полностью, «насыщенно» присутствовать в одном месте, чем быть понемногу везде{245}. Ананд вспоминает об этих днях так: «Весь день мы разговариваем, гуляем, болтаем, едим, болтаем, слоняемся, болтаем. В сегодняшнем мире может показаться, что это что-то незаконное»{246}. Когда разговоры естественным образом подходят к концу, то друзья просто смотрят на небо.