Повелительница барсов. Попаданка и строптивый (СИ) - Дарья Светлая

он говорил о том, что Реджина — посланница Хамарры, и мы навлечем на себя гнев демиурга, пытаясь убить ее. Однако моего прямого приказа он как всегда не посмел ослушаться и все же выложил деньги на стол.

Дрион — наш главный ювелир — всегда был уважаемой фигурой в преступном мире. Именно его мы отправили нанести визит клану убийц и заказать ставленницу Арнау.

Я сначала не поверила, когда мне донесли, что жрица выжила. Однако Реджина явилась в резиденцию, и продемонстрировала всем свою кошку, и мои соратникии окончательно превратились в кучку дрожащего желе.

Мне хотелось убить самозванку прямо во дворе, но теперь, когда народ был на ее стороне, я не могла себе этого позволить. Осознание, что придется действовать с оглядкой, исподтишка разожгло мою злость еще сильнее.

Я отвела эрда Делиса на задний двор, чтобы отвести душу. Пока я с наслаждением порола барса, в пыточой уже разогревались серебряные клещи, которыми ему должны были вырвать язык, чтобы не сдал меня лассаре. Но мерзкая человечка явилась в самый неподходящий момент и вот мое имя опорочено, а я сама лишена свободы.

Но Реджина не казнила меня, не наказала пыткой, а значит поняла как высок мой статус и боится рекации народа. Значит, она малодушна и слаба и зря надеется на замки. Ахайды все еще мои. Припасы, амулеты и оружие заготовлены в достаточных количествах. Я не напрасно так долго готовилась: мы все-таки поднимем восстание!

Небольшой кулон с рубином, который я всегда носила на шее, был напитан магией и создан для того, чтобы я в любой момент могла отдать приказ моей трусливой, но послушной “комнатной собачке”.

Я решительно сжала его в ладонях, представляя перед собой образ Эльтана, повелевая немедленно явиться ко мне.

Половину комнаты затянуло светящимся туманом, в котором показалась высокая фигура моего ручного ахайда. Сегодня на нем были кожаные штаны и светло-серая туника, расшитая серебром.

Белые волосы Эльтана как обычно были заплетены во множество тонких кос, завязаны в узел на затылке и скреплены шпилькой, увенчанной рубином. Камень был связан с моей рубиновой подвеской особым ритуалом, позволяющим ахайду переноситься ко мне. Я не смогла бы вызвать своего помощника с другого конца империи, но до ближайших городов Сурлуны чары вполне могли дотянуться.

— Приветствую, высокородную эйну — произнес барс, склоняясь в положенном этикетом поклоне и мне почудилась в его голосе насмешка. Нет, не может быть.

— Почему так долго? — капризно возмутилась я, делая небрежный жест, чтобы барс перестал гнуть спину. Я была в ярости от унижения, которому подвергла меня ставленница Хамарры и даже покорность ручного ахайда раздражала.

— Прошу простить меня, эйна — произнес Эльтан, склонив голову, но… мне показалось, или за миг до того, как ахайд опустил взгляд, в его глазах мелькнула искорка насмешки?

Бездна, после того как у меня при целой толпе слуг и ахайдов отняли ключи от резиденции, утверждая, что я не справляюсь с обязанностями управляющей, мне в действиях каждого чудится издевка!

— Ты должен подготовить мой побег — заявила я, поднимаясь со стула, чтобы нервно пройтись по комнате. Осознав, что начинаю терять достоинство, и метаться как бестолковая муха, я остановилась у зеркала, чтобы поправить прическу и уже с невозмутимым видом заявить — Сегодня ночью мы поднимем бунт против человечки и власти Арнау.

— Это было бы неразумно, учитывая, что альфа вернулся в Сурлуну и служит эйне Реджине — снисходительно заметил Эльтан и я застыла. Нет, тут точно что-то не так. Он никогда мне не противоречил, отчего же сегодня он вдруг решил поднять голову? Забыл, что он всего лишь глава рода гончаров?

— С каких это пор горшечник решил, что может подавать голос? — прошипела я, оборачиваясь — Ты устроишь мой побег немедленно! Еще до заката я должна выйти отсюда…

Я обернулась и осеклась на полуслове, уидев, что Эльтан развалился на моей постели в небрежной позе.

— И не подумаю, эйна. Попробуй попросить еще раз, только повежливее — барс с усмешкой посмотрел мне в глаза, что означало: я должна доказать свою доминантность, чтобы мне повиновались.

— Это вызов? — изумилась я наглости ахайда — Я сестра альфы по рождению! Я всегда была, есть и буду выше тебя, кот! Неужели ты забыл? Я знаю: в состав глины кувшинов, что ты продаешь северянам входит дахра. Знаю даже, как ты их помечаешь: в цветах на орнаменте шесть лепестков, а не семь, как у прочих, не так ли? — ласково пропела я, подходя ближе, чтобы вторгнуться в личное пространство барса, демонстрируя свое превосходство, но, к своему изумлению, заработала только издевательскую улыбку.

— Может быть, ты до сих пор считаешь, что твои доказательства на месте, но увы, я тебя разочарую эйна: их там больше нет.

— Не может быть, я поверяла их только вчера — равнодушно произнесла я, не поддаваясь на блеф Эльтана.

— Я купил твою служанку еще год назад. Тайник в изгловье кровати, как избито.

— Это не единственный мой тайник, Эльтан. Я разделила бумаги пополам и ты все еще у меня на крючке — усмехнулась я.

— Под плиткой на дне купальни тоже не очень надежное место — парировал барс.

— Я убью ее…

— Нет времени, милая эйна: тебе ведь нужно бежать, не так ли? И я даже помогу тебе, на определенных условиях.

— Гнусный раб! Ты смеешь ставить условия мне?! — прорычала я, пытаясь частично трансфоровать руки, чтобы нанести удар когтями по лицу глумливо усмехающегося ахайда. Но расшалившиеся нервы всегда были плохим помощником при трансформации. Мои руки остались прежними, а барс перехватил запястья и весьма чувствительно сжал, прорычав в ответ:

— Я помогу тебе сбежать, но лишь с одним условием: ты будешь моей здесь и сейчас.

Ахайд стиснул меня в стальных объятиях, крепких и болезненных, словно капкан.

— Что ты сказал?! — возмутилась я подобной наглости, безуспешно пытаясь вырваться.

— Помнишь, много лет назад я предлагал тебе стать моей женой и ты мне отказала? — жаркое дыхание барса, опалило мое ухо. Одной рукой он держал меня за талию, другой нетерпеливо мял в кулаке подол платья.

— И правильно! На что мне нужен зеленый, тощий мальчишка, младший из сыновей своего отца, которому не достанется никакого наследства? — возмутилась в ответ, продолжая извиваться в попытках обрести свободу.

— Разумеется. Но ты не просто отвергла меня, тебе этого было мало. Ты посмеялась надо мной, унизив перед всеми. Пришло время заплатить за развлечение, высокородная эйна! Тогда я не имел ничего, что могло тебя заинтересовать, но сегодя, только я могу спасти