Под защитой бандита - Наталья Евгеньевна Шагаева

— Мы куда?

— В другую клинику, — сообщает он мне.

— В смысле? Зачем? Я хочу кушать! Со мной все в порядке. Что за паранойя?! — повышаю голос, не выбирая слова, потому что это уже не смешно.

— Хорошо, мы сейчас заедем в ресторан, а после едем в женскую клинику.

Хмурюсь, прищуривая глаза, прожигая взглядом этого властного и невыносимого мужчину. Он тормозит у ближайшего ресторана, вылетаю из машины, не дожидаюсь, когда откроет для меня дверь. Мы проходим в ресторан, раздеваемся и садимся за один из столиков в отдельной нише с удобными диванами. Баро располагается не напротив, а рядом со мной, по-хозяйски сжимая мою коленку.

— Я уже большая девочка и свои женские дела буду решать сама. Ни в какую клинику я не поеду! — заявляю ему.

Баро глубоко вздыхает и взмахом руки отгоняет от нас подошедшего официанта.

— Позже подойдёшь, — рявкает на него. Барин в гневе. — Во-первых, в твоем положении я пока прощаю тебе крики, претензии и язвительность. Но, будь добра, контролируй себя. Во-вторых, как отец нашего ребенка и твой мужчина я имею полное право решать, где тебе наблюдаться. И это будет самая лучшая клиника. Надо будет – улетим заграницу.

— Какого еще ребёнка?! — в недоумении спрашиваю его. — Я не беременна, — хочется добавить, что он выжил из ума, но сдерживаюсь. Отворачиваюсь к окну, пытаясь взять себя в руки.

— Красивая моя девочка, — мягко и даже нежно произносит он, берет меня за подбородок и поворачивает к себе. — Ты беременна, доктор подтвердил. Ты ждешь нашего ребенка. За что я тебе очень благодарен. Будь благоразумна и слушай меня.

— Как беременна? — теряюсь, заглядывая в его невыносимо черные глаза. Я не верю. Впервые не верю ему, находясь в шоке. — Почему доктор мне не сообщил?

— Потому что он сообщил мне, — улыбается, сверкая глазами, и аккуратно целует меня в губы.

— Почему не сообщили мне? — повторяю вопрос, до конца не осознавая свое новое положение. Нет, я, как и любая женщина, хотела бы детей. Особенно от любимого мужчины, но не так быстро. Мне плакать охота и смеяться.

— Все будет хорошо, моя девочка. Ты будешь замечательной мамой. Самой любимой. Мной любимой, — игнорируя мой вопрос, сообщают он. И внутри меня что-то взрывается, окатывая теплом. Я жду ребенка от мужчины, который меня любит. И мне ничего с ним не страшно. Я под защитой. А его несносный, порой невыносимый характер переживу.

Эпилог

Два с половиной года спустя

Недавно мы переехали в новый дом и сегодня празднуем что-то типа новоселья. Никого лишнего, все свои. Денис, Давид, мы и наша доча Алина.

Амалия нас покинула…

Она ушла полгода назад, и это первый праздник в нашей семье, на который мы решились. Никогда не думала, что настолько привяжусь к этой женщине и буду так сильно и остро переживать ее уход. У меня не было к ней никакой ревности и чувства соперничества. Есть глубокое уважение к женщине, которая столько всего пережила, и горечь, оттого что она больше не с нами. Мне было все равно, как это выглядело со стороны. Мы жили все вместе. Я не могла отдалиться и оставить Амалию и Давида где-то за границей нашей реальности. Тем более в момент, когда мы были ей нужны, в самые последние мгновения ее жизни. Она многому меня научила. Помогла понять Баро и заглянуть глубже в его жизнь и мировоззрение. Амалия была очень мудрой женщиной, во мне нет и доли ее искренности, философии. Она смогла легко принять свою судьбу и уйти без сожалений и страха. В какой-то мере я восхищаюсь этой женщиной. И нам всем тоскливо без нее. Мы переехали, потому что никто из нас не смог жить в доме, где каждый угол напоминает об Амалии.

Особенно тяжело Давиду. Несмотря на то, что мальчику уже почти тринадцать лет, он очень тяжело переживает уход Амалии. Я никогда не стану для него матерью и не стремлюсь занять ее место. Я стараюсь быть для мальчика близким другом.

— Лина! — успеваю подхватить дочь на руки, предотвращая катастрофу. Сердце стучит, как сумасшедшее. Наша маленькая хулиганка чуть не опрокинула на себя блюдо с горячей едой. — Нельзя это трогать! Горячее! — грожу ей пальцем, стараюсь быть строгой.

Но Алине все равно, она моргает своими чёрными длиннющими ресницами и улыбается, водя пальцами по моим нахмуренным бровям и пытаясь их разгладить. Алина очень похожа на отца. Маленькая копия не только внешне, но и по характеру. Не воспринимает отказов и запретов, делая так, чтобы все крутилось вокруг нее. Отчасти в этом виноват Баро. Он разбаловал дочь. Никогда бы не подумала, что он может быть таким мягким и податливым, как пластилин. Несмотря на то, что Алине всего полтора года, она мастерски научилась манипулировать отцом. Надует губы, взмахнёт ресницами, и наш папа тает на глазах. Пытаюсь быть строгой, но когда трещит даже папин авторитет, я тем более бессильна.

— Дина, помощь нужна? — спрашиваю у нашей домработницы, которая хлопочет на кухне. Да, я так и не научилась готовить. Нет, прогресс есть, все уже не столь ужасно, но семейный обед не должен быть испорчен моими «шедеврами».

— Да, займите чем-нибудь хулиганку, — усмехается женщина.

— Все, уходим, — забираю дочь и выхожу на веранду к Денису и Давиду. Они на что-то увлечённо смотрят в планшете. Отпускаю Алину, одёргиваю ее голубое праздничное платье. Наша хулиганка сразу бежит к мальчикам и с требованием «дай» выхватывает у них планшет. Мы стараемся ограждать ребенка от гаджетов, поэтому запретный плод сладок. Планшет выскакивает из ее рук и летит на пол экраном вниз. Все дружно ахают. Давид морщится – это новый планшет, предыдущий уже разбили.

— Ах ты, хулиганка! — произносит Денис, подхватывая Алину и начиная подкидывать ее вверх, отвлекая от планшета. Дочь визжит и одновременно смеётся.