Гремучий Коктейль 1 - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Короче, я так быстро простыл и еще быстрее понял, что если Константина не натравить на окружающих, то слягу с воспалением легких. Зато научился выставлять Щит прямо как Медичи, за долю секунды! А Азов в обмен приобрел почти сверхъестественную способность уворачиваться от поджопников! Ну, точнее полноценных пинков, так как бить его кулаком мне было совсем несподручно, но всё-таки надо было.
Этим я наслал на академию страшное проклятие. Абсолютное большинство парней, а также самая разумная часть девушек сильно вдохновились моей «дуэлью» с Ренеевым, особенно после того, как получили неохотное подтверждение от Медичи, что использовать гримуар для заклинаний я не мог. Площадки, да и сама Арена, были оккупированы днем и ночью. И вот тут-то мерзкий характер Азова вкупе с его навыками получил отличную площадку для игр и тренировок. Мелкий увертливый блондин исправно снабжал желающих насморком и простудами, его кляли на чем свет стоит, но, высморкавшись и откашлявшись, вновь требовали реванш. Тот с охотой соглашался, пока главный врач академии не пообещал ему прилюдно самую большую клизму при первом же попадании в лазарет.
А почему люди с такой охотой хотели начистить табло Истинному? Вовсе не потому, что он дружит со мной, даже не потому что Истинный! Всё дело было в Пиате. Мелкая дрянь, бывшая размерами всего-то с крупную куклу просто обожала придуриваться, принимая на людях забитый и подобострастный вид, напоказ шугаясь любого резкого движения Кости. Разумеется, это сработало как надо, в Азове-младшем и так моими трудами уже почти не видели игрушку, так что народная аристократическая ненависть по отношению к «любящему распускать руки, а может и не только!» блондину вышла на определенный уровень. Приличный, я бы так сказал. Пиата веселилась, Костя полировал своё самолюбие, люди страдали, а я наслаждался тишиной и покоем. Отсутствием соплей — тоже.
Отдельной проблемой, которую я до сих пор пытался решить, стало инвестирование имеющихся у меня средств. Аккуратные расспросы Азова на эту тему вызывали лишь грусть и тоску. Ну а как же? Если у меня под боком есть золотой мальчик с влиятельным отцом, то можно ведь что-то придумать? Оказалось — нельзя. Истинные, при всем своем громком имени и огромных владениях, выполняли роль сырьевых придатков для Земли. И только. Истинные могли приобрести одно поместье и один дом в городе, не более. Этого правила придерживались все страны мира.
Общая картина сложилась такого толка:
Простолюдины — основная часть человечества. Они работают, сеют, пашут, создают ману, от которой зависит практически всё производство пищи, и, что куда интереснее, куда сильнее зависимы от волшебников, чем от аристократов. В мирное время. Также они источник рабочей силы для миров Истинных, причем постоянный — человеки плохо размножались в других измерениях. Верно было и обратное — иномировые гости были практически бесплодны у нас.
Обычная аристократия — ничем, в принципе, не отличающаяся от «классики», за исключением полного запрета на владение заводами, пароходами и мануфактурами в крупных городах. То есть, грубо говоря, государство и монарх приветствовали развитие наделов своих благородных подданных, но в критически важные крупные отрасли их не пускали, предпочитая отдавать последние под управление простолюдинов-служащих. То есть, централизируя индустрию. Феодал мог встроиться в экономику страны, создав свое производство и обеспечив его рабочей силой, но наводить свои порядки в таком случае ему было можно, если вся эта рабочая сила была его данниками, присягнувшими его роду. Если же нет, то дольщиком выстроенного предприятия становилось государство и его простолюдины, почти всегда при этом быстро превращая феодала в получателя пассивной прибыли…
Бррр? Я говорил «классика»? Ерунда. Местные «простые» аристократы нечто вроде помеси рантье и МЧС. Они получают доход, даже отдельный налог от своих данников, но содержат на него дружину, патрулирующую домен. Чем больше домен — тем больше людей. Сами же выступают в роли боевых носителей гримуаров, выполняя, в принципе, те же функции, что и ревнители, но лишь в самых отчаянных случаях. В основном они предпочитают распылять силы рода по управлению мелкими и средними бизнесами, а на дружину выделять одного, самого боевитого из своих членов. Но это — в среднем по палате. Есть и воинственные рода, чьи члены выступают в качестве высокооплачиваемых наемников. Что, в общем-то, не приветствуется уже ревнителями.
Уравновешивающим элементом этой странной социальной конструкции служили волшебники. Техномагия, обработка экзотических материалов, чудодейственная алхимия — всё это полностью принадлежало им. Маги изобретали, производили, творили как механизмы и их части, так и алхимические эликсиры, способные сотворить чудеса с человеческим телом. Чем чудеснее — тем дороже. Впрочем, тратились маги тоже жутко. У них, по сути, не было никакого конкретного образования или правления, но из-за особенностей мыслительной деятельности оно им было и не нужно. Логичные и малоэмоциольные, волшебники имели ряд внутренних правил и социальных лестниц, в рамках которых себе спокойно взаимодействовали…
Я мотал головой, пытаясь вытряхнуть эту картину мира из головы, в потом сунуть назад более удобным и логичным способом, но не выходило совершенно. Четыре фракции (императора реально можно было назвать Главным Простолюдином!) живут в мире и согласии за счет прочных зависимостей друг от друга! Ряд чрезвычайно дорогих препаратов, поставляемых волшебниками, вечно истощает подкожный жирок аристо, желающим жить дольше и лучше. Истинные преданы монарху сильнее, чем его собственные дети просто потому, что зависят от притока работников в их миры. Обычные благородные кровно заинтересованы в золоте (каламбур, блин), а значит — не выпускают из виду картину благосостояния собственных доменов, а их ватаги первыми находят и сдерживают монстров из порталов.
Но! Это очень плотная, очень неторопливая и очень… поделенная экономика. Как в неё влезть двум красивым и умным молодым людям, желающим себе ради спокойствия несколько миллиончиков?
— Ты… — провыл Константин, когда откашлялся, —…редкостный придурок! Какие миллиончики⁉
— А мне нравится его стиль! — Пиата вовсю использовала мою подушку в качестве личной лежанки. Валялась пузом вниз и болтая ногами. Зараза.
— Обыкновенные и неинтересные, — отрезал я, пытаясь переварить и осознать, — Дело не в деньгах, а в способе. Так что вспоминай, кто недавно сильно разбогател и как он это сделал.
Что я хочу от 21-летнего пацана, половину жизни прожившего в другом мире? Ну хоть что-то. Здесь общество устроено гораздо сложнее привычного как мне, так и Эмберхарту, надо любой серьезный шаг продумывать от и до. Здесь даже богатство может стать поводом не для зависти, а для откровенной вражды со стороны абсолютно левого человека. Просто потому, что я могу купить регенеративный эликсир за 50 тысяч рублей, а он, имеющий, скажем, отца с отрезанными поездом ногами — нет.
Я зевнул и потянулся. Азов смотрел бараньим взглядом в паркет и что-то бубнил под нос, что ничего он особо-то и не знает. В газетах тоже было шаром покати. Светская хроника, которой я зачитывался и до этого, была на редкость культурна, размеренна и почти ничего не говорила за деньги, хотя очень много за просвещение, балет и поэтов. Правда, была в одной газетенке колонка, где печатали странные статьи о том, что Петербург захвачен чередой каких-то очень странных событий. То подоконник у кого-то цвет сменит, то жаба огромная по улице идёт, то деревянная статуя оседланного осла, невесть откуда взявшаяся в одном из внутренних двориков в центре, горит зеленым пламенем…
В общем, дичь какая-то, которую всё списывали на заехавшего в город волшебника экспериментатора.
Пиата вовсю бесполезничала, откровенно этим наслаждаясь. Посмотрев на нее и добившись этим появления высунутого девичьего языка микроскопических размеров, я понял, что мне нужен кто-то приземленнее иномирового Истинного. Кого-то просвещенного, понимающего что к чему, пожившего эту жизнь. Стреляного воробья, шарящего за экономику и местные правила. Это ведь только в дурных романах бывает — изобрел шаурму и тебе деньги понесли пачками. Только где взять нужного человека? Особенно в гребаной академии, полной желторотых слюнтяев, отбракованных собственными семьями?
В дверь робко постучали. Я хрюкнул. Константин лениво воздел правую бровь. Пиата, что-то
