Хозяйка праздника жизни - Дарья Калинина

А к Николаю подступился Эдик.

– И как вы расправились с Иванко? – спросил он у него.

– С этим красавчиком с подносом? Очень просто. Сказал, что у меня есть новости от Мелиссы и я жду его на берегу. А когда он пришел, ударил его по голове камнем, вывез на лодке на середину озера и утопил тело в Селигере. Если бы веревка, которой я привязал груз к телу, не оборвалась, парня никто бы и не нашел.

– Его исчезновение сочли бы несчастным случаем? Точно так же, как было с Аркадием и Кириллом?

– Эти питерские мальчишки? Да, Мелисса развлеклась с ними, а потом они исчезли.

– Но при этом вы пытались навести подозрение на Кускова.

– Пытался. Но у меня это плохо получалось. Этому Кускову чертовски везло. Один раз у него образовалось алиби, которого не должно было быть. Еще раз письмо, которое написал один из погибших мальчиков и в котором он говорил о том, что его преследует Кусков, унесло с моста ветром. Да, да, Кускова должны были арестовать гораздо раньше. Но раз этого не произошло, я назначил самому себе последнюю дату. Мужа моей сестры должны были задержать на слете. Идею этого слета я подсказал Мелиссе, исходя из своих планов.

– Но и на слете вам не сразу удалось подставить Кускова.

– Даже после того случая с Павлом, когда мне ничего и делать не пришлось, моя дорогая сестренка все сделала за меня, она подарила Павлу зажигалку своего мужа. Но Кусков все равно продолжал оставаться на свободе! Я был бы близок к отчаянию, если бы не понимал: чем сложнее правила игры, тем дороже выигрыш. И я продолжал играть.

– Отправляясь на дело, вы маскировались под Кускова?

– Парик с длинными волосами, специальные подкладки под куртку, которые делали меня шире в плечах. На голову шапку с козырьком или темные очки – и вот я уже не я, а господин Кусков собственной персоной. Будь на месте Кускова человек попроще, его бы уже давно сцапала полиция.

– Но потом ваша сестра сама попала под удар.

– Да, это моя вина. Но я заготовил эту ловушку для ее мужа. Уму непостижимо, как мой палец нажал не на ту кнопку.

– Эсэмэска должны была быть отправлена Кускову?

– Это его должны были сцапать у желтой палатки, в которой прятался этот дурачок Петечка. Как бы ни пошли у них дела, а я бы уж позаботился о том, чтобы парень после общения с Кусковым недолго оставался в живых. Это было так просто, что даже переставало быть интересным.

– Но вместо Кускова у палатки Петечки появилась Мелисса и спутала все ваши планы.

– Да, жизнь снова стала интересной. Кусков по-прежнему оставался на свободе, а за решетку угодила моя сестра! Игра затягивалась, но становилась все более и более захватывающей.

– И вы сделали еще одну попытку избавиться от ненавистного вам Кускова?

– Я должен был поспешить. Мелиссе наняли хорошего адвоката, он бы сумел ее выручить. У меня была одна ночь, я очень торопился и… и не довел дело до конца. Парень остался жив. Нервы к этому времени у меня стали уже совсем не те, что прежде. Меня спугнули. И я ушел, не убедившись, что с парнем покончено окончательно.

– Трос вы взяли из машины Кускова? Открыли ее ключом?

– Сделать дубликат было несложно. Я ведь частенько навещал Мелиссу в ее московском доме. Лицо я всегда прятал.

– Не хотели, чтобы она видела ваши шрамы?

– Не хотел, чтобы она меня жалела. С меня хватило моей мамочки, которая напоследок попыталась сунуть мне с собой пару тысячных бумажек.

Нарвавшись на жесткосердность своих родителей, Николай решил больше ни о чем не просить их. Действуя через сестру, он намеревался подобраться к ее части родительского капитала. А потом… как знать, что за мысли крутились в его голове. «И как знать, что за участь ждала его дорогую Мелиссу», – как он говорил, самую нежную из всех его грез.

Николай был жестоким игроком, ради своей потехи он был способен принести в жертву очень многое и многих.

Собственно говоря, все было ясно. Но ясно было для Мелиссы и друзей. А вот у официального следствия еще могло возникнуть множество проблем с обвинением против Николая. Да и сам Николай мог доставить следствию массу неудобств. Его умение мастерски исчезать в тот момент, когда этого меньше всего ждешь, могло сыграть дурную шутку.

Поэтому Лисица ни на минуту не расслаблялся. Он бдительно следил за убийцей, пока не приехал Шумяка со своими людьми и не взял эту нелегкую обязанность на себя. Впрочем, Шумяка имел собственную версию происходящего, и он незамедлительно ее изложил перед всеми.

– Что же ты, парень? – спросил он у Миколадзе, открывшего с его появлением свои странные глаза. – На заработок польстился? И кто же тебе заплатил? Сам Кусков? Или его жена? А может быть, их адвокат тебя надоумил вызвать огонь на себя? У этого Кускова в адвокатах такой ушлый перец, что запросто мог такую схему придумать. И много они тебе пообещали? Учти, сколько бы они тебе ни заплатили, свобода все равно дороже.

Выслушав версию следователя, Миколадзе вновь закрыл глаза. Больше он их уже не открывал, и его допрос пришлось отложить до утра.

Глава 18

Возвращение на слет было для подруг тягостным. Да, преступник был изобличен и схвачен, но на душе у них все равно было тоскливо. Слишком дорогую цену заплатили они за то, чтобы брат Мелиссы оказался за решеткой. Избавив мир от злодея, они сами понесли огромный урон. Потеряли двоих самых дорогих своих друзей. Фантик и Фатима до сих пор не нашлись. И даже следа их видно не было.

Когда Миколадзе уводили, Леся не выдержала и подошла к нему:

– Скажите мне только одну вещь, вы такой шутник… Но это ведь не вы украли наших кошек?

Преступник взглянул на нее с усмешкой:

– Так это их вора вы пытались поймать возле домика дрессировщицы и ее собак? Знаете, я так сразу и подумал.

– Да, – не без удивления подтвердила Леся, – мы там были. Но откуда вы это знаете? Это значит…

– Я тоже там был, – кивнул Миколадзе. – И в домик проник тоже я. Это меня вы приняли за похитителя.

– Вы? Но… но зачем?

– Вы обе мне симпатичны. И я не мог отказать вам в этом маленьком развлечении.

– Развлечении?

Леся была поражена, а Миколадзе объяснил ей свою точку видения:

– Вы с подругой просидели в засаде всю ночь, страшно устали, были голодны и разочарованы. Если бы не появился я и не устроил эту суматоху, вы сочли бы ночь потерянной, а себя обманутыми.

– Спасибо, – горько произнесла Леся. – Вы нам так здорово помогли!

Миколадзе ничего ей не ответил. Отвернулся и вышел из палаты. Но последний взгляд, который он метнул на оставшихся там людей, предназначался вовсе не дорогой Мелиссе. Как ни странно, взгляд мага задержался именно на Кире. Девушка могла бы поклясться, что губы мужчины не шевельнулись ни на миг. И все же она четко услышала его голос:

– Я еще вернусь к тебе.

Кира буквально похолодела. Эх, надо было отдать кольцо проклятому магу, когда была такая возможность. А теперь с него и впрямь станется вернуться за кольцом, за ней или за ними обоими. А в том, что Миколадзе под силу такой трюк, Кира даже не сомневалась. Он может и через стену камеры уйти.

Возвращавшиеся вместе с подругами Лисица и Эдик тоже молчали. Но не потому, что они опасались побега мага. Отныне Миколадзе – это головная боль Шумяки. Но вот они попали в щекотливую ситуацию. Если они расскажут следствию правду о том, кто такой на самом деле Миколадзе, то обретут в лице Мелиссы страшного врага на всю жизнь. А если не расскажут, то сам Шумяка может и не догадаться о том, кто именно находится перед ним.

Оба сыщика пребывали в крайнем замешательстве. Они приехали на слет, чтобы убедиться в том, что семье Кусковых не угрожает никакая опасность. А теперь оказалось, что опасность для Кусковых исходила не извне, а изнутри их собственной семьи. И как им следовало поступить в таком случае?

Между тем слет подходил к концу. От палаточного городка остались груды мусора, который проворно собирали в большие пластиковые мешки нанятые для этой цели рабочие. Уже рассвело, и многие домики также опустели. Уехала и Малика вместе со своими уцелевшими собаками. Пожалуй, известие о ее отъезде стало для подруг самым тяжелым за последние дни. Ведь только Малика могла понять, как паршиво у них на душе. Она, потерявшая двоих своих любимых артистов, могла бы посочувствовать подругам. Да вот не довелось им попрощаться и в слезах помянуть Браслета, Брошку и Фантика с Фатимой, ставших жертвами одного и того же гнусного вора.

– Может быть, снимем эти объявления? – спросила Кира, кивнув на расклеенные повсюду листки бумаги с фотографиями Фантика и Фатимы.

– Пожалуй. Если они объявятся, то все сотрудники гостиничного комплекса и так знают, что это наши кошки, и сообщат нам.

Но когда подруги, обливаясь слезами, снимали свои объявления, к ним неожиданно подошел мальчик, которого они и прежде видели тут несколько раз. На слете было довольно много детей всех возрастов, но этот ребенок редко играл со своими товарищами. Весь его мечтательный и задумчивый вид говорил о том, что ему нелегко находить общие интересы с другими детьми, которые зачастую ведут себя шумно и даже просто грубо.