Битва богов - Андрей Дмитрук

— Более высокопоставленные? Уж не принцессы ли крови?

— И еще более высокопоставленные…

Это было уже слишком. Среди гостей произошло замешательство, лицо хозяина помрачнело. Госпожа де Грамон, желая рассеять тягостное впечатление, не стала продолжать своих расспросов, а только шутливо заметила, вполголоса обращаясь к сидящим рядом:

— Тот и гляди, он не оставит мне даже духовника…

— Вы правы, сударыня, у вас не будет духовника, ни у вас, ни у других. Последний казненный, которому в виде величайшей милости даровано будет право исповеди…

Он остановился.

— Ну же, договаривайте, кто же будет этот счастливый смертный, который будет пользоваться подобной прерогативой…

— И она будет последней в его жизни. Это будет король Франции.

Глава IX

Наконец, ранения Ханны были полностью заживлены, и мне разрешили видеться с нею.

Я с первого раза запомнил дорогу и теперь один, без сопровождающего Вестника, находил тремя ярусами ниже ее апартаменты, еще более сумрачно-роскошные, чем мои. Ханна принимала меня, завернутая в широченный, малиновый с парчовым шитьем халат. И здесь — в библиотеке под стеклянным колпаком — стояла вызолоченная голова, только мужская, наголо обритая. Я не отважился спросить, говорила ли Ханна со своим терафимом…

— Представляешь, как меня напугали сегодня после обеда? — сказала она в первую встречу. — Звонят в дверь; открываю, стоит Вестник, а рядом с ним мальчик-индиец, почти голый, ужасно хорошенький — глаза, как у оленя. И Вестник так, между прочим, предлагает мне этого мальчика… Ничего себе — сладкое после обеда, десерт, а?..

Я вежливо кивал и любовался ее безупречным профилем, с завитком пшеничных волос на гладкой розовой щеке. Плакат, да и только! Временами мне казалось, что я ничего так не хочу, как обладать этим дивным созданием. Затем, представив себе, какие стены мужицких предрассудков, замешанных на топорном национал-социалистском целомудрии, придется ломать, — невольно охладевал…

…А когда принял приглашение «братьев по Ордену» развлечься, — было вот что…

Пьяный ералаш в комнате: багровые потные лица, оглушающий говор и смех, похожий на воинственный клич; разрушенное богатство стола, смесь измятых и надгрызенных фруктов, цветов, охапками брошенных в винные лужи, осколков хрусталя; завитки душистого дыма над грудою костей — о, как здесь пожирали мясо! Я лежу за низким столом, среди мехов и мягчайших подушек. Мне незнакомы люди, вольно раскинувшиеся вокруг меня; да они и не спешат знакомиться, разве что лихо подмигивают или поднимают бокал, чтобы вместе выпить — в цветных кимоно, надетых на голое тело, босые, без признаков леденящей надменности Внутреннего Круга. Неужели меня посадили пировать с адептами малых посвящений — механиками, поварами, лифтерами?.. Нет. Я узнаю одного-двух — они из свиты иерофанта…

Еще не решив для себя, идти ли на сближение, — я просвещал Ханну в германском оккультизме. Беседы о потустороннем она впитывала, точно сухая земля воду… Прихлебывая грог, недурно сваренный самою летчицей, я рассказывал о сумасшедшем старике, полярном тролле по имени Ханс Гербигер, и о его чудовищной теории Вселенной.

В бесконечности плавают гигантские массы льда и равные им по размеру сгустки пламени. Однажды ледяная глыба столкнулась с огненным шаром — и грянул взрыв! Крупные обломки льда стали планетами, остаток раскаленной массы превратился в наше Солнце; ну, а мелкие осколки, сверкающие под солнечными лучами, мы теперь принимаем за звезды.

С тех пор большие и малые льдины продолжают разлетаться; но взрывная волна слабеет, а пространство, насыщенное ледяной пылью, «отжимает» обломки назад, к центру Солнечной системы. Когда-нибудь планеты и астероиды рухнут на Солнце, и будет новый взрыв, рождающий миры.

Впрочем, на пути к вселенской катастрофе происходит множество местных. Порою меньший осколок, приблизившись к планете, становится ее спутником. Так у Земли появилась нынешняя Луна. Если верить Гербигеру, она далеко не первая. Каждая из предыдущих Лун миллионы лет исправно ходила по орбите, но торможение в ледяном тумане накапливалось, и спутник начинал снижаться над Землею. Росло его тяготение, уравновешиваясь с земным; меж двух миров возникала невесомость, растения и животные становились все громаднее. Первая Луна породила титанические болотные леса карбона, вторая — динозавров… Но каждый раз недолго длится всепланетная родовая горячка. Снизившись до рокового предела, Луна разлетается вдребезги. Миллиарды тонн льда рушатся наземь, уничтожая все живое и консервируя трупы в вечной мерзлоте. Остаются лишь жители глубоких пещер и морских впадин. Во тьме и пепле многовековой ночи жизнь снова начинает завоевывать Землю…

Адепты оккультных обществ, сложившихся затем в германский Черный Орден, дополнили эту картину важнейшими подробностями. Между падениями Лун на Землю всегда успевало возникнуть очередное человечество. На исходе приближения Луны, когда наследственность бывала расшатана столкновением планетных энергий и часто рождались дети, непохожие на родителей, — среди людей появлялись великаны-мутанты с магическими способностями. Сама земная природа защищалась от гибели, создавая расу сверхсуществ. Мутанты концентрировали психическую мощь всего человечества и бросали ее в Космос, чтобы удержать падающую Луну. Потому они, люди-боги, становились естественными вождями и покровителями своих менее одаренных сородичей. И если катаклизм оказывался смягченным, если выживала хоть горсть малая из рода людского, — в этом была заслуга титанов, державших на плечах Космос…

…Что было потом, когда я уже с трудом разбирался в происходившем? Будто оборванные куски цветной кинопленки прокручивает память… Вот пара здоровенных рабов вываливает перед нами корзину великолепной морской живности: крабов, лангустов, креветок, цельных пучеглазых рыбин… Пир Тримальхиона! Я ломаю шипастую скорлупу, высасываю пахучее соленое нутро… хватаю еще одну панцирную тварь — и вдруг вижу, что она живая, страшно растопыривает клешни, водит мокрыми хлыстами усов! Отбрасываю. Хохот вокруг…

Почему-то именно в обществе цельной, наивной Ханны часто всплывали жгуче стыдные воспоминания о моей первой и единственной вечеринке в Меру… Я гнал их прочь, стараясь как можно проще объяснить девушке цели обоих Орденов — младшего и старшего, СС и Агарти.

Нынешняя Луна, приближаясь, вызвала потоп, описанный в Библии. Она погубила метрополию Избранных на островах в Атлантике. Но — надо полагать, разрушения были бы куда большими, не вмешайся гиганты-маги. Глыба льда, остановленная ими в падении, зависла на орбите, где находится до сих пор, украшая ночи. До поры, до времени…

Уцелел ли кто-нибудь из спасителей земли? Вряд ли, ответил я Ханне. Возможно, малая горсть. О гигантах, как вымирающей расе, бегло упоминает Ветхий Завет. Лобсанг Рампа[40], причастный к тайнам ламаизма, пишет о виденных им в подземелье некоего дацана трех гробах, где лежали одетые золотом тела исполинов, двух мужчин и женщины. Мы в Ордене полагаем, что память о титанах расцвела образами Прометея и Люцифера, споривших с верховным божеством, воплощением враждебного Космоса — и поверженных в борьбе. Быть может, усилия, затраченные на отдаление Луны, приблизили смерть мутантов? Что, если они всегда жертвуют собою, спасая человечество?..

Наши любезные хозяева могли бы рассказать побольше о своих современниках-миродержцах, — но вряд ли они станут распространяться на эту тему. Ведь, стоя ближе всех прочих тогдашних народов к великанам, перенимая их мудрость, Избранные, видимо, все же рабски подчинялись человекобогам…

Когда я услышал это название — Святая Святых? Чуть ли не на той же оргии… Самая тайная, глубоко укрытая, недоступная часть Меру. Что там? Кто обитает?.. В книгах теософов нашел я опьяняющую величием картину: последние титаны спят до поры в недрах Гималайских гор, чтобы однажды восстать и повести своих духовных наследников на завоевание мира. Но ведь духовные наследники, по учению Ордена — это мы, нордические арии. В нас дремлют зародыши великой мутации будущего. Значит…

Ах, если бы — слабая, но бодрящая надежда! — после своих раздумий и совещаний хозяева привели меня в Святую Святых, и я увидел бы воочию, как встают от полуторасотвековой летаргии, поднимаются с золотых лож…

— Ну, что же ты замолчал?..

Рука Ханны вернула меня к действительности. Теребя мой рукав, она требовала продолжать. И я повиновался.

…Сегодня на Земле невообразимая расовая пестрота. Вместе живут и потомки титанов, — люди, несущие в себе зародыши психоэнергии, способной влиять на Космос; и наследники племен, возникших в пору безопасного отдаления Луны — эти заурядны и годятся лишь на то, чтобы служить «близколунным»; и гадкая поросль темного болотного межлунья, псевдочеловеки, злобные и коварные от своей начальной неполноценности… Расы зрелые, набирающие силу, дряхлые и безнадежно выродившиеся варятся в одном планетном котле; их дальнейшее смешение гибельно. Надолго установили незримую преграду между Луной и Землей мутанты, на много тысячелетий — но, увы, не навеки; а темная, вампирическая энергетика людского месива еще и разъедает, подтачивает барьер… Рано или поздно наступит непоправимое.