Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Владимировна Марьина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Гитлер готовился к войне. В протоколе его совещания с высшими военными чинами Германии 10 ноября 1937 г. значится: «Вообще-то фюрер полагает весьма вероятным, что Англия, а также предположительно и Франция втихомолку уже списали со счетов Чехию и согласились с тем, что когда-нибудь этот вопрос будет решен Германией. Трудности, переживаемые империей (Великобританией. – В. М.), а также перспектива вновь быть втянутой в длительную европейскую войну являются решающими для неучастия Англии в войне против Германии. Английская позиция наверняка не останется без влияния на позицию Франции»[364]. 7 декабря 1937 г. появился план стратегического сосредоточения и развертывания германских вооруженных сил под кодовым наименованием «Грюн». 21 декабря 1937 г. военный министр Германии генерал-фельдмаршал фон Бломберг подписал директиву о единой подготовке вооруженных сил к войне. «Цель войны по варианту «Грюн» – значилось в ней, – будет всегда состоять в быстром занятии Богемии и Моравии с одновременным решением австрийского вопроса в смысле включения Австрии в германскую империю». «Наступательная война» против Чехословакии считалась возможной, даже если какая-либо великая держава выступит против Германии[365]. Этот «авианосец» большевизма в Европе, по мысли Гитлера, должен быть уничтожен, и он не сомневался в том, что Англия и Франция скорее пожертвуют Чехословакией, чем начнут из-за нее войну.
Глава 10
В преддверии Мюнхена
Однако в начале 1938 г. аншлюс Австрии был отделен от захвата Чехословакии и в планах Гитлера оказался на первом месте. При этом фюрер особо не опасался какого-либо серьезного противодействия со стороны западных держав, и особенно Англии, в руководстве которой усилились позиции политиков, готовых идти на соглашения с ним. После аншлюса Австрии, не встретившего особого осуждения со стороны западных держав, Гитлер осмелел. О намерении взять «под свое крыло» 10 миллионов немцев, проживающих в Австрии и Чехословакии, фюрер во всеуслышание заявил с трибуны рейхстага еще 20 февраля 1938 г. В марте первый шаг к этому он сделал. На очереди была Чехословакия. Но, усыпляя и успокаивая общественное мнение, германские руководители утверждали, что агрессивных намерений в отношении этой страны у них нет. В действительности же аншлюс стал репетицией к ликвидации Чехословацкой республики и важным шагом на пути к европейской войне. Англия и Франция меж тем продолжали политику непротивления гитлеровской агрессии в Европе. Не сработал и механизм Лиги Наций, которая как бы не заметила происшедшее, что подвигло Гитлера к наращиванию усилий по захвату Европы. Аншлюс Австрии менял соотношение сил и геополитическую ситуацию на Европейском континенте в пользу нацистской Германии. Захватив развитую австрийскую промышленность, она усилила свой экономический потенциал. Улучшилось и стратегическое положение Германии, которая теперь охватывала Чехословакию с трех сторон. Настало время, по мнению Гитлера, готовить политический и военный плацдарм для ее ликвидации. Делалось это и явно, и тайно. Открытым предлогом стало утверждение немецкой пропаганды о бесправном положении и угнетении немецкого меньшинства в ЧСР, за права которого фюрер намерен был вступиться. Его орудием тут выступала Судето-немецкая партия во главе с К. Генлеином, который получил указание Гитлера непрестанно наращивать свои требования к чехословацкому правительству, не идя ни на какие компромиссы. И в осуществлении этого плана Гитлер преуспел.
Отставка 20 февраля 1938 г. с поста министра иностранных дел Великобритании сорокалетнего А. Идена укрепила позиции премьера правительства семидесятилетнего Н. Чемберлена, последовательного сторонника политики умиротворения агрессора. Как сообщал Я. Масарик в Прагу 24 февраля: «мы не должны отрицать, что наша ситуация в Англии с отставкой Идена ухудшилась… Представляется, что особенно неблаговидную роль в последние месяцы играл английский посол в Берлине, сэр Невилл Гендерсон, который, как мне известно из надежных источников, одобрял и поддерживал антиавстрийский и античехословацкий курс в Берлине»[366]. С уходом из английского правительства противников умиротворения агрессора позиции Чемберлена и нового министра иностранных дел Э. Галифакса значительно упрочились; желание сговориться с нацистской Германией, развязывая ей руки в Центральной и Восточной Европе, обозначилось весьма четко. Франция, имевшая с Чехословакией союзный договор, все более склонялась к поддержке внешнеполитического курса Англии из-за боязни остаться один на один с агрессором и малой веры в возможность, несмотря на неоднократные заявления Москвы оказать помощь Чехословакии при условии такой помощи с французской стороны, советского вмешательства в конфликт. Немалую роль при этом играли опасения распространения «бацилл большевизма» и укрепления влияния СССР на европейские дела.
Как следует из донесений чехословацких послов в Лондоне и Париже, существовали и объективные причины нежелания Англии и Франции вступать тогда в схватку с гитлеровской Германией. Во-первых, возможность конфронтации с общественным мнением: и в той, и в другой стране были сильны антивоенные настроения, в памяти их народов, особенно французов, еще не стерлись ужасы Первой мировой войны, и не были забыты миллионы потерянных человеческих жизней, положенных на алтарь победы. Если для правящей верхушки Англии и Франции главным было, соглашаясь с гегемонией Гитлера в Центральной и Восточной Европе, предотвратить потерю своих колониальных владений, то у простых людей превалировало человеческое желание сохранить мир любой ценой, отодвигая на второй план мысль о возможных последствиях политики умиротворения агрессора и предательства по отношению к Чехословакии. Во-вторых, ни Англия, ни Франция в военном отношении не готовы были тогда вступить в схватку с Германией. Французская армия, численно превосходившая немецкую и рассчитывавшая на неприступность линии Мажино, с 1936 г. находилась в состоянии радикальной модернизации, которая еще не была завершена, что объяснялось недостаточной мощностью французской промышленности. Кроме того, разработанная во второй половине 30-х гг. французская военная доктрина имела оборонительный характер, и война с Германией из-за Чехословакии, несмотря на существование союзного договора между государствами, не укладывалась в планы французских военных. Даладье, который до того, как стать премьер-министром, несколько лет являлся министром обороны Франции, прекрасно был осведомлен об этом.
Если Англия и Франция в отношении Чехословакии с конца 1937 г. проявляли определенную непоследовательность, публично и в общении с чехословацкими политиками заявляя о желании поддержать эту страну в ее противостоянии с гитлеровской Германией, правда, на все более жестких условиях этой поддержки, а закулисно сговариваясь с нацистским
