Царь поневоле. Том 1 (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Парень стал краснеть от стыда, его белое лицо стало розовым, а синие глаза яростно сверкнули. Но он всё же каким-то волевым усилием, чтобы не позориться дальше, поднялся с земли и кривясь от боли, поклонился мне, поблагодарив за бой.

— Если Его величество не против, — повернулся ко мне Ментуиуи, — я подтяну его воинские способности в перерывах между занятиями у Танини.

— Буду только благодарен, — кивком поблагодарил его я и завершил представление, вернув снаряжение Хопи.

Уходя, я краем зрения видел, как Ментуиуи стал распоряжаться, распределяя как принца, так и конюхов по местам в нашем обозе.

Несмотря на договорённости, я смог поговорить с той умной наложницей только когда мы подошли к городу Арвад и встали лагерем так, чтобы видеть его стены. У меня было стойкое желание наказать все три города, что не пустили меня к себе и ещё напоследок проучить номарха в Тире, раз уж с Митанни получилась такая неурядица.

Мастер Аменемхет так же как и я, жаждал проверить наши конструкции в деле, так что вместе с ним я был занят в основном этим, обсуждая порядок сборки и организации прикрытия для башен и тарана. Он затем рассказывал центурионам и военачальникам сильные и слабые стороны конструкций, а те внимательно слушали и задавали вопросы, поскольку я чётко обозначил цель нашей следующей осады.

— И да, — вспомнил я о ещё одном своём желании, — отныне пленных будем сортировать на три категории. Те, кто может за себя заплатить выкуп, ремесленников и их семьи и затем все остальные. Первые две категории не отдавать иудеям, а только третью, самую бесполезную для нас часть. Те, кто отдаст выкуп, мы отпускаем, а вот ремесленники отправятся на переселение. Мне нужны те, кто умеет работать с металлом, деревом, кожей, камнем, так что всех будем селить сначала в моём поместье, а я позже обеспечу их работой в лучшем месте. Всё понятно?

Воины с поклонами подтвердили, что да, они доведут мой новый приказ до легионеров, чтобы не убивали всех подряд при захвате городов.

Когда укреплённый лагерь был выстроен, большая часть работы по сборке башен и тарана были завершены, у меня только тогда и появилось время выслушать женщину, которая уже несколько раз через Танини, пыталась попасть ко мне в шатёр на разговор.

— Ну? — спросил я, когда парень поместил кипу листов мне на стол, а женщина сидящая на коленях, начала перечислять от кого из наложниц будет польза хотя бы в переговорах с владельцами номов или старейшинами городов в Митанни.

— Их-вези, — она явно заучила наизусть информацию, которую они вместе с Танини написали на листах, поскольку шпарила так бегло, нигде не ошибаясь, что ко мне в голову стали закрадываться нехорошие мысли в отношении неё.

— Дочь старейшины, которую подарили царю Шауштатару, чтобы рассказать о купцах, которые пересекли горные перевалы и привезли в город на восточной границе металл откуда-то издалека с востока. Этот маршрут до сих пор работает и девушку можно использовать как рычаг, чтобы её род торговал с купцами Великого царя, а не тех, кто от неё избавился.

— Захери, дочь крупного хеттского землевладельца, была подарена ему из-за выгодного договора, по которому её семья поставляла коней для армии царя Шауштатара, — продолжала она, не сбиваясь и я перестал сверяться со списком, поскольку она не ошибалась.

— Выйдите все, — приказал я, а недоумённая женщина поняв, что это к ней не относится, продолжала быстро перечислять имена, рода и пользу от наложниц. Хотя подобных хвалебных комментариев удостоились не все из них. Некоторых она вычёркивала сама, говоря, что бесполезные гусыни, кроме сисек и жопы больше ни на что не годные.

Я откинул с колен набедренную повязку, показывая ей начавший набирать силу член.

— Твой ум, начинает меня возбуждать, — прокомментировал я свои действия.

Она улыбнулась, на коленях подползла ко мне ближе и старательно, смакуя подробности, помогла мне избавиться от напряжения. От доставленного удовольствия я прикрыл глаза.

— Иди возьми воды и полотенец, обмоешь меня и продолжим разговор, — приказал я.

Она тут же выбежала и вскоре вернулась, всё старательно вымыв и после того, как получила моё разрешение, снова переключилась на перечисление наложниц. Когда женщина закончила, она выжидающе посмотрела на меня, чтобы я принял решение. Но я молчал, поскольку во многом, что я сейчас узнал была скрыта такая информация, что нужно было посоветоваться с Усерамоном, прежде чем что-то решать самому. У меня не было опыта в таких делах и правильнее было сначала проконсультироваться с подкованным во внешней политике человеком. Ведь если всё правильно разыграть, то можно было просто разорвать многие полезные торговые связи Митанни, переключив их на своих торговцев и тогда, ситуация в Нахарине может весьма сильно измениться.

Наконец я посмотрел на неё.

— Сколько языков ты знаешь?

— Семь Твоё величество, — склонила она голову.

— Танини!

В шатёр вбежал мой писарь, поклонившись и приготовившись меня слушать.

— Позови Иамунеджеха и Ментуиуи.

Он склонился и вскоре военачальники прибыли ко мне вместе с запыхавшимся парнем. Поклонившись оба, они не обращали внимание на коленопреклонённую женщину, сидящую передо мной.

— Весь обоз из наложниц, кроме неё, — тыкнул я пальцем в сидящую рядом, — отправить в поместье, вместе с конюхами Митанни, обеспечив охраной. Я разберусь с ними всеми позже, когда для этого будет время.

— Слушаемся царь, — поклонились оба.

— А вот это, — я показал на лежащие на столе бумаги, — отправить Усерамону лично в руки.

— Насчёт тебя, — повернулся я к женщине, когда оба подтвердили приказ, — покажешь этим доблестным воином ту из наложниц, кто пользуется наибольшим авторитетом. Пусть глава охраны общается в пути с наложницами через неё, а кто будет из женщин сильно скандалить, сразу показательно отдадим её иудеям на продажу, чтобы другим неповадно было.

— Слушаюсь Твоё величество, — моментально кивнула она.

— Своих слуг и рабов можешь отправишь также в поместье, — добавил я, — останешься со мной служанкой, будешь помогать Танини.

Женщина опустилась лицом в пол, подтверждая приказ.

— Тогда на этом всё, — закончил я и все разошлись, кланяясь мне на выходе из шатра.

Глава 26

Избавившись от постоянного гвалта, ругани и кучи недовольства, Иамунеджех вздохнул спокойней и включился в помощь к нам с мастером Аменемхетом. Сбор одного тарана и трёх осадных башен подходил к концу, следовало только наметить перед днём штурма большой забой быков, чтобы их шкурами оббить крышу и стены сооружений. Войско и так каждый день потребляло много мяса, но всё что я помнил о шкурах, чтобы не загорелись башни, если в них будет метать огонь враг, что они должны быть обязательно сырыми, а дальше уже опыт их использования покажет, как нужно на самом деле.

Поэтому в день штурма, прикрытые огромными деревянными щитами, благо дерева здесь кругом было очень много, сначала выстроились лучники, чтобы стрелять по стенам, затем с щитами подошли пехотинцы, часть которых зашла внутрь осадных башен, чтобы их толкать, а другая часть готовилась прикрывать их щитами.

— Что же, пора попробовать, — меня внутри съедало небольшое волнение, ведь это было первое использование подобных сооружений и все взгляды были прикованы к необычным постройкам. Не только наши, но и врага, который пока не понимал, зачем на поле мы построили высокие, с виду неустойчивые высокие деревянные конструкции.

Я дал знал горнистам и на поле раздались знакомые всем звуки пехотных рогов. Башни медленно тронулись с места, катясь по сделанным в ночное время дорожкам, и следом за ними прикрываясь щитами пошла пехота. На защитников стен наши стрелки обрушили тысячи стрел и когда башни подъехали ближе к городу, они когортами перенося гигантские щиты, собранные из небольших стволов дерева, следовали за пехотой и башнями, держа в напряжении вражеских лучников. Ответные выстрелы защитников густо усеивали обитые свежими кожами высокие осадные башни, даже прилетело несколько зажжённых стрел, но они сразу тухли о кожу, как и должно было быть. Тут моя память меня не подвела.